Шоколад вместо крови и беладонна в глазах: что вы не знали о «Психо» Хичкока
16 июня 1960 года (ровно 60 лет назад) на киноэкраны США вышло «Психо» Хичкока – сегодня этот легендарный фильм считается прародителем всех психологических триллеров. Мы решили узнать, как создавалась эта картина, и на этом пути нам очень помогла книга Стивена Ребелло – «Хичкок. Ужас, порожденный «Психо» .
«Психо» – вольная экранизация романа Роберта Блоха. В основе двух этих произведений – история реального серийного убийцы Эда Гина. Когда его поймали, «на допросах и проверках Гин отвечал едва слышимым монотонным бормотанием, пребывая в помраченном сознании. Он признал только два убийства, сказав, что был «как в тумане». Ни следователь, ни психиатр, ни судебный эксперт не смогли проникнуть в суть его мотиваций».
Иллюстрация: «Парамаунт»
Иллюстрация: «Парамаунт»
Разобраться в них решил Роберт Блох – «скромный, но одаренный 40-летний писатель». Злодеяния Гина не давали ему покоя, и он решил исследовать темную сторону преступника. «Следуя своему интересу к аномальной психологии, Блох начал подбирать подходящие, если не сенсационные, средства и мотивации для своего ненормального героя. Писатель объяснял: «Само по себе его одиночество и убийство приехавших клиентов было бы недостаточно для выявления преступления. Я подумал, а что, если он будет совершать убийства в состоянии амнезии и ассоциирования себя с другой личностью? Но с личностью кого? Тогда, в конце пятидесятых, теория Фрейда была чрезвычайно популярна, и, несмотря на то что мне больше нравился Юнг, я все же решил развивать историю в направлении Фрейда. Большое внимание этот психолог уделял эдипову комплексу, поэтому я решил, что, допустим, убийца должен страдать именно этим заболеванием, в основе которого лежит раздвоение личности».
«Блоху пришлось отказаться от ловкого злодейского приема в построении сюжета, не только нарушив хронометраж, но изменив и манеру гибели его героини: «Мне казалось, что человек нигде так не беззащитен, как в душе, – вспоминал он, сдерживая самодовольную улыбку. – Обнаженные, в сильно ограниченном пространстве, мы думаем, что одни, и вдруг... в общем, внезапное вторжение чрезвычайно шокирует. Я ухватился за этот прием, отлично сработавший на бумаге, когда распахивается душевая занавеска и взмах ножа отсекает ее крик. И ее голову. Вот это действительно шокирующая сцена. В то время я не думал о съемках фильма. Фактически тогда было не принято показывать на киноэкранах откровенное насилие».
Фото East News
Но Хичкока это не остановило. Он анонимно купил у Блоха права на экранизацию. «В апреле 1959 года агент Американской музыкальной корпорации Нэд Браун предложил Альтшулеру, не называя покупателя, 7 500 долларов за права на сценарий. Блох вспоминал радостный звонок своего агента: «Когда я спросил, кто покупает книгу, он ответил: «Мне не сообщили». В итоге сумма была увеличена до 9 тысяч долларов, но автор получил из них только 5 тысяч и чувствовал себя обманутым.
«Многие поймут ликование сравнительно незаметного писателя, когда он вдруг узнает, что самый знаменитый в мире режиссер ухватился за право экранизации его книги. Тем не менее даже для известного писателя сочетание «Психо» и мастера саспенса казалось странным. Весной 1959 года Альфред Хичкок держал в своих пухлых руках весь кинематографический мир». Но при этом очень боялся повторений. «Причина выбора «Психо» в том, что режиссеру требовалось нечто неожиданное, и роман Блоха попал ему на глаза очень вовремя». Но на «Парамаунт» совершенно не хотели снимать этот фильм. Им не нравилось название, сюжет и вообще все. Когда Хичкок проявил настойчивость, они сказали: «Вам не удастся заполучить такой же бюджет, к какому вы привыкли при съемках подобных фильмов». Следовательно, не будет ни цвета, ни Джимми Стюарта, ни Кэри Гранта. И Хичкок сказал: «Хорошо, я справлюсь».
Многие пишут, что Хичкок решил сделать фильм монохромным для того, чтобы он не был слишком кровавым. Но первоочередной причиной была все-таки экономия (частично режиссер финансировал «Психо» из своего кармана и даже урезал свою зарплату). Так что вместо крови на съемках использовали шоколадный сироп. «Чтобы имитировать потоки крови, которые нужны были Хичкоку, Джек Бэррон и Роберт Дон добыли не что иное, как настоящее произведение искусства. Бэр-рон посмеивался, вспоминая: «Фирма «Шаста» только что выпустила шоколадный сироп в мягкой пластиковой бутылке. Это было еще до «пластиковой революции», поэтому тогда выглядело весьма инновационно. Раньше в кино использовали шоколад «Хершис», но из мягкой бутылки можно было «выжать» гораздо больше».
Но сначала надо было написать сценарий. Все варианты, предложенные опытным автором Джеймсом Каваной, Хичкок резко отверг, он считал их поверхностными. Затем он долго искал нового писателя, и в итоге тот самый агент, что продал ему книгу Блоха, предложил режиссеру познакомиться с Джозефом Стефано – экс-актером и композитором. После первой встречи Джозефу удалось пробить броню Хичкока, и они нашли взаимопонимание.
Фото: Screen Prod/Photononstop
«Стефано быстро обнаружил, что никакой поворот сюжета так не забавлял Хичкока, как покадровая разработка сцен убийства. Сценарист вспоминает, какое удовольствие испытывал режиссер от сцены гибели почти в начале фильма привлекательной для зрителя героини в исполнении кинозвезды. «Дольше всего мы обсуждали план сцены убийства в душе, – вспоминал Стефано. – Мы оба хотели точно знать, что получится на пленке. Помню, как, сидя на диване в его офисе в студии «Парамаунт», мы подробно обсуждали детали сцены убийства. Он встал из-за стола, подошел ко мне и сказал: «Вы будете камерой. Теперь мы сделаем так, чтобы она не просто лежала на полу ванной. Мы покажем, как убийца поднимает шторку в душе...» И Хичкок сыграл каждое движение, каждый жест, каждый нюанс, заворачивая труп в эту занавеску. Вдруг у него за спиной распахнулась дверь офиса, и вошла его жена Альма, появлявшаяся на студии крайне редко. Мы с Хичкоком вскрикнули: «А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!» В тот момент шок от ее вторжения был настолько сильным, что потом мы хохотали минут пять!»
«Первый актер, которого Хичкок пригласил сниматься в «Психо», подписал контракт, не прочитав сценария. В сценарии Джозефа Стефано Норман Бейтс описан как мужчина в возрасте чуть меньше 30 лет, худощавый и высокий, с тихим голосом и неуверенный в себе... с какими-то трогательными манерами». Тогда 27-летний Энтони Перкинс дебютировал в фильме «Актриса» (1953) и через пять лет был настоящей звездой. «К радости Хичкока, по условиям старого контракта Перкинс задолжал студии «Парамаунт» один фильм, поэтому его можно было нанять всего за 40 тысяч долларов. По контракту поющий Кэри Грант за главную роль в фильме «На север через северо-запад» обошелся студии в 450 тысяч долларов, плюс 10 % от общей прибыли более чем в 8 миллионов долларов. Готовность мальчика с обложки популярного журнала конца пятидесятых сыграть трансвестита, даже под руководством Хичкока, была достойна восхищения».
Фото: East News
Фото: East News
На роль блондинки Мэри Крэйн Хичкок готов был пригласить самую знаменитую звезду, и все для того, чтобы достичь максимально шокирующего эффекта от ее убийства на киноэкране. В сценарии Стефано героиня описана так: «Ее лицо... выдает определенное внутреннее напряжение, тревожный конфликт. Она... привлекательная девушка, устремленная к краю бездны». В итоге по приказу студии Хичкок и его команда рассмотрели кандидатуры всех киноблондинок того времени, включая Пайпер Лори, Марту Хайер, Хоуп Лэнг, Ширли Джонс и Лану Тернер. Но «Хичкок удивил некоторых голливудских наблюдателей, когда подписал контракт на роль Мэри Крэйн с самоуверенной, но надежной Джанет Ли, еще одной актрисой из «Эм-си-эй». За эту роль она должна была получить 25 тысяч долларов».
«Ирония Голливуда: именно в то время, когда Джанет Ли будет играть с Энтони Перкинсом в роли трансвестита у Хичкока, Тони Кертис будет стирать помаду с губ и тушь с ресниц, а также снимать с себя женское белье в фильме «В джазе только девушки» (1956).
«У Хичкока снялась его дочь Патриция («Страх сцены», 1950, «Незнакомцы в поезде», 1951) в маленькой роли Кэролайн, живой язвительной сослуживицы в риелторской конторе, – немилосердно охарактеризованной в сценарии как «перезрелый подросток». Узнав, что его дочь собирается стать профессиональной актрисой, Хичкок посоветовал ей: «Если ты хочешь в актрисы, то постарайся стать умной актрисой». Обучаясь в Королевской академии драматического искусства, Патриция снялась у Хичкока в маленькой роли в фильме «Страх сцены». Хичкок объяснил это так: «Хочу посмотреть, научилась ли она чему-то и стоило ли это потраченных денег». Заключив контракт с дочерью на роль в фильме «Психо», Хичкок слегка подразнил прессу: «Спустя десять лет я подумал, что настало время дать ей работу». Но в вопросе о зарплате режиссера вряд ли можно было осудить в семейственности: мисс Хичкок получала 500 долларов в день с двухдневной гарантией».
Когда режиссеру предложили поработать с Джозефом Херли, глубокоуважаемым, представительным кинохудожником, Хичкок обратил внимание на то, что у него не было опыта работы в художественном кино. И тот позвал на помощь своего коллегу – шестикратного номинанта на «Оскар» Роберта Клэтворти: «Несмотря на то что Хичкок изначально сам был художником-постановщиком, он говорил о своих планах очень обобщенно. По поводу дома Бейтса он не объяснил, как в точности тот должен выглядеть. Но именно это в Хичкоке и было замечательно. Он разрешал вам предлагать свои идеи. Я обрадовался, что картина будет черно-белая, потому что всегда пытался изъять цвет, приглушить его так, чтобы не выглядело слишком карнавально».
Фото: Screen Prod/Photononstop
«Прообразом дома Бейтса, возможно, стало жилище забавной семейки Аддамс, знакомое по знаменитым комиксам Чарльза Аддамса в «Нью-Йоркере». Более прямое влияние исходило от картины «Дом у железной дороги» Эдварда Хоппера, на которой изображен меланхоличный дом с мансардой. Картина хранится в Музее современного искусства в Нью-Йорке. Начиная с мансарды дома, его конька крыши и овального окна и заканчивая карнизами и пилястрами, работа Херли и Клэтворти для фильма Хичкока сильно напоминала произведение Хоппера. Казалось, что в косом окошке дома с картины, написанной в 1925 году, вот-вот появится силуэт миссис Бейтс. В опубликованных диалогах с Франсуа Трюффо Хичкок определил архитектурный стиль дома как «калифорнийская готика», или, как выразился режиссер, «...если дома слишком ужасные, то их называют «калифорнийский имбирный пряник». Затраты по строительству дома Бейтса, самой дорогой декорации фильма, составили всего 15 тысяч долларов. Клэтворти и Херли «обглодали» несколько павильонов студии, включая башню дома, использованного в комедии Джеймса Стюарта «Харви» (1948), а также судейские двери от Крокер Хауса в Сан-Франциско.
«Основные съемки «Психо», или продукции № 9401, как это называлось на студии, начались 30 ноября 1959 года, с утвержденным планом съемок в 36 дней. Дональд Спото, биограф Хичкока, отмечал, какие предосторожности предпринимал режиссер, чтобы держать в тайне детали производства своего нового кинофильма. Спото также отмечал, что для всех внутренних связей при работе над фильмом использовался термин «Уимпи». Возможно, так случилось потому, что на хлопушках и производственных листах фигурировало имя оператора второй съемочной группы Рекса Уимпи – и, следовательно, на некоторых натурных фотографиях для фильма «Психо».
Фото: East News
«В некоторой степени такая скрытность была вызвана необычным сюжетом, другой причиной был очень жесткий график. Помимо того, что Хичкок соблюдал секретность, большинство его сотрудников просто не знали, чем закончится фильм. «Последние несколько страниц сценария мистер Хичкок никому не показывал, и это было правильно», – заметила костюмер Рита Риггс. «Когда мы приступили к работе, – вспоминала актриса Вера Майлз, – все должны были поднять правую руку и поклясться, что не станут разглашать ни единого слова сценария». «Все было нацелено на шокирующий конец фильма», – вспоминал актер Пол Джасмин, чей друг Энтони Перкинс должен был рекомендовать его Хичкоку для необычного «озвучания» фильма. «Хичкок заставил весь город говорить о своем странном, волнующем фильме. Всем хотелось знать, что он задумал, но он просил всех нас помалкивать».
«Во время съемок полуденной встречи Мэрион с ее любовником Сэмом в мотеле бушевали немалые страсти. Несмотря на задорный диалог и недвусмысленные декорации, на бюстгальтер и нижнюю юбку на Джанет Ли, а также несмотря на полуобнаженный торс Джона Гэвина, Ли и многие члены съемочной группы отмечали, что недостаточная эротичность отношений между главными героями приводила Хичкока в ярость. В этой сцене режиссер не собирался эксплуатировать откровенную порнографию; тем не менее он и сценарист Стефано старательно сделали эпизод таким, чтобы не только подчеркнуть, что «Психо» принадлежит к фильмам шестидесятых годов, но также и ввести вуайеристическую тему, используя киноприем, который пронизывает весь фильм».
«Скрипт-супервайзер Маршал Шлом вспоминал: «Он казался каким-то демоническим, сидя в своем кресле с неподвижным, серьезным лицом, но сцена была пламенной, и мистер Хичкок это знал. Он чувствовал, что сцены в отеле и в душе должны быть сделаны так, чтобы он не сомневался, что они сделаны правильно. А поскольку у него были большие трения с цензурой, он старался, чтобы все было сделано с хорошим вкусом». Никогда прежде в американском кино эротический дуэт не исполнялся в горизонтальном положении, не говоря уже о полуобнаженности актеров. «Я была так заинтригована работой Хичкока, – вспоминала актриса Ли, – что до последнего момента не осознавала, что нахожусь на съемочной площадке в нижнем белье. В то время это казалось невозможным. Снимали сцену в закрытом павильоне, но самое смешное было в том, что все, кто наблюдал из-за кулис, выглядели так, будто действительно перед ними происходило нечто».
Фото: East News
Фото: East News
Что до знаменитой сцены в душе, то ее снимали без малого неделю: с 17 декабря по 23 декабря 1959 года. И на площадке не было Энтони Перкинса. «Поскольку в сцене убийства в душе участие Энтони Перкинса не требовалось, Хичкок отпустил его в Нью-Йорк на репетиции бродвейского мюзикла Франка Лоссера «Гринвиллоу», к которым актер готовился для премьеры 8 марта 1960 года. Сценарист Джозеф Стефано покатывался от смеха, вспоминая, как Хичкок осторожно признался ему, что считает Перкинса «очень застенчивым с женщинами» и лучше будет избавить его от ненужного смущения и неловкости».
«В этом эпизоде были очевидные ловушки: потенциально ощутимая ярость, а также нагота. Хичкок сказал Леонарду Сауту: «Я хочу снять этот эпизод и сделать его монтаж отрывисто, чтобы зрители не поняли, что происходит». Бэсс откликнулся на требования Хичкока при монтаже, при создании заграждения из косых углов, средних и ближних планов. Несмотря на то что в сцене было мало движения и образов, которые сами по себе могли бы смотреться банально или незловеще, фрагменты кадров, смонтированные вместе, должны были создать впечатление дикой, почти неистовой жестокости. «Передо мной стояла трудная задача, – объяснял Бэсс, – нечто вроде желания сотворить страшное убийство, но без крови. Мне показалось, что это было бы здорово». В итоге страшный эпизод получил почти 90 монтажных склеек.
Музыкальное сопровождение всего фильма (и этой сцены, конечно же) держится на струнных музыкальных инструментах: звонкий скрежещущий звук создавался резким ударом смычка по струнам скрипки. А звук удара ножа воссоздали при помощи реального ножа, врезающегося в дыню. «Хичкок разработал потрясающий звуковой прием для озвучивания удара ножа, когда тот вонзается в плоть. «Он попросил бутафора [Роберта Боуна] купить арбуз, чтобы проткнуть его ножом, — рассказывал Маршал Шлом. — Зная Хичкока, бутафор не поленился раздобыть не только арбузы всех размеров, но и дыни разных сортов. Мистер Хичкок был чрезвычайно изобретателен, но тут можно было предугадать ход его мыслей: «если это не годится, то надо попробовать что-то другое». Мы должны были подготовиться ко всему». На студии звукозаписи бутафор Боун проверял звучание разрезаемых дынь и арбузов специально для Хичкока, который сидел и слушал с закрытыми глазами. Когда демонстрационный стол переполнился разбитыми плодами, Хичкок открыл глаза и просто сказал: «Зимняя дыня касаба». Режиссер был очень доволен, что он и его люди смогли точно сочетать звук и видеообраз стилизованного убийства».
После смерти Мэрион в фильме были крупно показаны ее глаза с суженными зрачками. Это ошибка: при смерти зрачки человека расширяются. После выхода фильма в прокат эксперты указали Хичкоку на эту оплошность и посоветовали закапывать актрисам белладонну. По слухам, в своих следующих фильмах Хичкок не игнорировал этот совет.
Редакция The City благодарит издательство «Эксмо» за помощь в подготовке материала. Книгу Стивена Ребелло «Хичкок. Ужас, порожденный «Психо» можно купить здесь.
16 июня, 2020
