Дарья Мороз в «The City. Говорим»: «Я много работала и мало спала»

В «The City. Говорим» обсудили с Дарьей Мороз новый сезон «Содержанок», а также кем легче быть — продюсером или актрисой и как МХТ имени Чехова поменялся с уходом Олега Табакова (спойлер: кардинально).

«Фортуна» Данелии

Мне было 15 лет, я вообще не понимала, кто такой Данелия, что вообще происходит! Утверждение на роль в фильме длилось больше полугода, потому что я была маловата. В кадре я должна была выходить замуж, а мне всего 15 лет! Но я, видимо, понравилась Георгию Николаевичу своей какой-то детскостью, и он меня утвердил, за что я ему бесконечно благодарна. Во многом благодаря ему я оказалась в профессии. Это очень счастливое воспоминание! Мне было невероятно классно с Георгием Николаевичем. Я его побаивалась, он мог говорить строгим голосом, но тем не менее он ко мне очень тепло относился.

Георгий Данелия. Anatoly Lomohov/East News

Помню, у нас была экспедиция 40 дней под Нижним Новгородом на корабле, где жила вся съемочная группа. Это была моя первая экспедиция, первая большая роль, кайфовейшая атмосфера: капустники по вечерам, Георгий Николаевич, который выходит с сигареткой смотреть, так ли плывут облака и хочется ли ему снимать. Было очень классно, хотя мне, конечно, хотелось в этот момент быть на своем выпускном вечере в школе, на своем третьем туре в институте. Если бы сейчас я снималась у Данелии, я бы падала в обморок от счастья.

Была забавная история: когда мы досняли картину, через полгода нужно было переозвучить три или четыре сцены. Я уже училась в Школе-студии МХАТ, и мне начали ставить голос, а там (в фильме «Фортуна». — Прим. ред.) я щебетала. И вот я прихожу к Георгию Николаевичу на озвучание. А я еще простыла, немного осипла. Он услышал, как я разговариваю, так строго на меня посмотрел и сказал: «Молчать месяц!» И выгнал меня! Я месяц действительно молчала, у меня на шее висел блокнот, на котором я писала, в институте я всем сказала, что мне надо восстановить голос. Когда через месяц я пришла к нему на озвучание, Георгий Николаевич сказал мне: «Ты знаешь, я должен перед тобой извиниться. Я понял, какое наказание я тебе подготовил». Ведь в тот период я была человеком, который разговаривал вообще без остановки.

О том, почему советское кино так отличается от российского

Знаете, что точно связано с тем, что не получалось снять великие и знаковые картины, когда страна распалась? Перестроечный период. К сожалению, за это время профессия развалилась: кто-то ушел, кто-то сменил работу. Не успели воспитать молодежь. Поэтому 2000–2010 годы были связаны с непрофессионализмом в кино: начиная от реквизиторов, заканчивая режиссерами-постановщиками. Вот это точно, что поменялось с советских времен. Для меня этот непрофессионализм был невыносим.

У нас был один большой проект, когда режиссер не ознакомился с финальной версией сценария, и это было достаточно критично, потому что большое количество серий и у меня была очень сложная роль, а снимали непоследовательно. Первые две недели я присматривалась, слушалась, а потом поняла, что режиссер вообще не понимает, что происходит в кадре, что было у моего персонажа до этой сцены и что после — что уж говорить глобально о теме роли. Я человек, серьезно относящийся к профессии. Для меня непрофессионализм или халатность — красная тряпка. У меня падает планка — и дальше все, выноси святых. Я начала его троллить. Приходила на площадку и говорила: «Ну, давайте разберем сцену. Расскажите мне, что я должна делать в кадре». Это могло длиться два часа, а у него идет смена, выработка, продюсеры рвут на себе волосы, а я говорю: «Ребят, ну как бы сорян, у каждого своя профессия, я вот пришла подготовленная на площадку, а, к сожалению, ситуация такая, что режиссер не готов». Это был очень травматичный опыт в моей жизни.

О том, каково быть продюсером

Я взглянула на актерскую профессию с другой стороны: я поняла, что артисты, и я в том числе, часто заморачиваются над какими-то мелочами. Что, когда ты сидишь за монитором, чуть-чуть все по-другому, многое лучше видно. Я увидела в гораздо большей степени актерскую экзальтацию, которую я и так знаю — и знаю в том числе по себе. Какие-то актерские штучки, на которые хочется закрыть глаза и сказать: «Ребят, ну давайте уже работать, а это все оставим на потом». В самой себе я столкнулась с тем, что мне гораздо интереснее сидеть по ту сторону монитора и работать в производстве, быть генератором идей, работать с авторами, режиссером, оператором, разруливать какие-то проблемы — для меня лично это ужасно интересный и творческий процесс, гораздо более творческий, чем актерский.

Кадр из сериала «Содержанки»

Когда я начала работать над вторым сезоном «Содержанок», я вдруг осознала, что мой мозг сейчас взорвется. Это было освоение новой профессии (продюсера. — Прим. ред.), это был новый уровень общения с людьми. Потому что, когда ты артист, у тебя узкая зона ответственности, а когда ты работаешь в продюсировании — вокруг тебя люди, которые идут за тобой, доверяют тебе, адресуют тебе свои проблемы, со всеми надо договориться. Это был совершенно новый для меня этап.

Когда отец — режиссер

В третьем сезоне «Содержанок» стало легче: я уже все немного освоила. И было прикольно, потому что режиссером стал Юрий Павлович Мороз, мой папа. У нас на площадке с папой всегда есть дистанция. Спорили мы с ним часто, иногда прям до посинения, но никогда в съемочную группу не выносились рабочие моменты (конфликтами я их не называю). Он невероятно воспитанный и интеллигентный человек.

Когда он вошел в проект, мы полностью переписали пять серий из восьми, потому что его не устраивали многие вещи. И сейчас, когда мы смотрим материал, уже смонтированные серии, мы перезваниваемся и говорим: «Да, он был прав».

«Чики» vs. «Содержанки»

Я думаю, успех «Содержанок» обусловлен тем, что люди видят то, чего не знают. То есть если в «Чиках» работает момент узнавания, то в «Содержанках» работает момент открытия ящика Пандоры, когда ты вдруг попадаешь в какой-то совершенно другой мир. Интересно разглядывать нечто, что тебе неизвестно, такое подглядывание в замочную скважину.

Кадр из сериала «Чики»/Marsme

В России тема телесности, тема секса, даже обсуждение этих тем — это очень табуированная вещь. Даже смотреть на это вроде как неловко. Любая сексуальная сцена экспонирует персонажей, это выяснение отношений между ними, и это принципиально важно, поэтому очень круто, что «Содержанки» стали таким проектом, который в некотором роде приоткрыл для широкого зрителя тему телесности.

Про работу в МХТ имени Чехова без Табакова

После ухода Олега Павловича Табакова МХТ имени Чехова изменился от и до, что вполне естественно и нормально. Пришел новый художественный руководитель — Сергей Женовач, а вместе с ним новая команда, и каждый худрук вправе развивать свою политику. Я 20 лет проработала в театре, вся моя театральная жизнь связана с Олегом Павловичем, и так совпало, что больше половины этого срока было связано с командой Кости Богомолова (бывший муж Дарьи Мороз. — Прим. ред.), с его спектаклями, с нашей командой. У меня есть некая внутренняя сентиментальность, связанная с этим периодом. Театр — это же ведь не стены, театр — это люди. И конечно, с уходом Олега Павловича и уходом Кости из театра МХТ стал совсем другим.

Константин Богомолов и Дарья Мороз. МХТ имени А. П. Чехова, «Ночь влюбленных». Ekaterina Tsvetkova/East News

Почему я хочу перейти на контрактную основу и выйти из труппы? Пока ты работаешь со своими людьми — это одно, а когда приходят те, с кем вы не очень совпадаете по многим причинам (и это ни хорошо и ни плохо), ты понимаешь: а что тебе тут делать? Сидеть и все время мучиться оттого, что ты занимаешься не тем, чем тебе хочется? Это неправильно и никому не приносит результата: ни театру, ни тебе, ни спектаклям — это бессмысленная трата времени. К тому же я начала такой вход в продюсирование, мне нужно больше свободы и больше времени, а артист, который работает на контрактной основе, имеет право сохранять какие-то периоды, когда он может не работать в театре.

О взлете карьеры

С появлением платформ в индустрии началась движуха. Поскольку у меня довольно странная внешность, скажем так, я не классическая героиня внешне и не чисто острохарактерная артистка, а где-то все время между, количество проектов, которые мне предлагают, не такое большое. Но с появлением платформ мне стало прикольнее.

За мою 20-летнюю карьеру не было такого, чтобы за полгода у меня прошло шесть премьер, шесть главных ролей на всех возможных сервисах и каналах! Я много для этого работала, мало спала. У меня не было ни одного свободного дня в пандемию.