«Легенда о Зеленом Рыцаре» — о том, что жизнь бессмысленна даже с рыцарскими приключениями

В прокат вышел магический фильм Дэвида Лоури «Легенда о Зеленом Рыцаре». Кинокритик Егор Беликов рассказывает, о чем эта лента и почему ее не стоит сравнивать с поэмой XIV века, которая хоть и легла в основу сюжета, но по итогу не имеет ничего общего с тем, что уготовил для зрителей режиссер.

Вот уж невозможно было предсказать, что именно в случае «Легенды о Зеленом Рыцаре», этого вроде бы совершенно безобидного фильма по мотивам поэмы XIV века, придется начать разговор с оправданий и защиты. Но именно это происходит. Причины не вполне ясны. С одной стороны, это не совсем экранизация (в смысле не потекстовая, с кучей, как выражаются хейтеры картины, «отсебятины»), с другой — довольно абсурдно полагать, что сегодня нужно перекладывать на экран столь древние манускрипты, ничего не меняя. Да и сама фактура рыцарства ощущалась бы на экране несколько устаревшей, как эдакий гимн вызывающе самоуверенной и безусловно токсичной маскулинности, рядящейся в латы.

Но надо сделать пару шагов назад. Для начала: «Легенда о Зеленом Рыцаре» — это рыцарский кинороман, снятый удивительным режиссером Дэвидом Лоури. До этого он выпустил подряд две самые непохожие картины на свете: диснеевскую второстепенную семейную побасенку «Пит и его дракон» и мощнейший фильм, буквально сбивающий с ног своим экзистенциальным зарядом то ли хоррор, то ли нет под названием «История призрака». В нем Кейси Аффлек весь фильм проходил в простыне, как Карлсон, пугавший на крыше воров-домушников, и это все имело некоторый душераздирающий смысл, о котором жалко рассказывать тем, кто этой работы не видел. Если вкратце, это была история о бесконечном (то есть не имеющем логического и фактического завершения) путешествии во времени одинокой, неприкаянной и невидимой души. Понятно было, что и к «Сэру Гавейну и Зеленому Рыцарю» (именно так назывался первоисточник анонимного автора, личность которого исследователям до сих пор так и не удалось стопроцентно подтвердить) Лоури подступится с самой неожиданной стороны — так и вышло.

Гавейн (Дев Патель), вообще-то рыцарь того самого круглого стола, королевских кровей, сын феи Морганы, по большей части бездельничает — до того момента, когда однажды в праздник в Камелот не заявляется некий потусторонний вояка, никогда не снимающий своего шлема. И ему наш главный герой, вызванный на поединок, отрубает голову мечом. Но, к его удивлению, тот самый Зеленый Рыцарь просто берет свою важнейшую конечность в руки и уходит восвояси, запланировав реванш через год. Совершенно очевидно, что никак побороть этого великого бойца, олицетворяющего силы природы (в те годы зеленый цвет одеяний в литературе это и обозначал), у Гавейна не выйдет, но он все равно собирается в погибельное путешествие до Зеленой часовни, где должен победить, потому что дал слово.

До этого момента все происходит приблизительно по тексту, а вот дальше начинаются разночтения. По ходу странствия ему встречаются: сумасшедший мародер, работающий на поле завершившейся битвы (Барри Кеоган — лучшая роль), потусторонняя девушка, которая оказывается святой, говорящая лиса-обманщица (это было задумано как уважительный привет Ларсу фон Триеру и его «Антихристу»), подозрительно приятные супруги (Алисия Викандер и Джоэл Эдгертон) в замке неподалеку от часовни. Наконец, и Зеленый Рыцарь совсем не таков, как в оригинале, — почти сросшийся со зданием, в котором проживает, этот голем (или друид), гибрид рыцаря и дерева, выступает здесь исполнителем высшей справедливости. И все это усугубляется обреченностью, которую легко разглядеть в глазах Гавейна — он не хочет проживать эту жизнь прославленного рыцаря и совершать подвиги, но приговорен к испытаниям злым роком.

Кто же такое мог раскритиковать? Разумеется, литературоведы и прочие филологи. Таковым оказался и Антон Долин*, не нуждающийся в представлении и подвергший фильм вполне аргументированной обструкции с позиции защиты оригинального произведения от посягательств интерпретаторов. Проблема только в том, что по духу и смыслу поэма и фильм по ней отличаются кардинально. «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь» — о том, что рыцарская честь незыблема, но выносить тяжесть ее обязательств на своих плечах тяжело даже идеальному, несгибаемому герою — этот донкихотский мотив фигурирует приблизительно во всей великой литературе по теме. В свою очередь, картина Дэвида Лоури получилась несколько о другом — о том, что на самом деле любая жизнь — хоть рыцарская, хоть обычного пейзанина — настолько невыносима и наполнена не нами выбранными обязанностями, что лучше от нее вовсе отказаться. Это звучит крайне депрессивно, но подобное переосмысление имеет право на жизнь.

Одна из главных претензий критиков данного фильма состоит в том, что Дев Патель не подходит на роль сэра Гавейна, потому что он, пардон, «индус». Во-первых, не индус, а британец индийского происхождения. Во-вторых, кажется, что его национальность на самом деле совершенно не важна — раз уж эта история происходит не совсем (или совсем не) в реальности, значит, и аутентичность и достоверность здесь не требуются. Сам Патель вообще очень любопытный артист, явно растет над собой и после этнического триумфа в «Миллионере из трущоб» все лучше и лучше выбирает себе роли. И здесь благодаря видимому различию между его внешностью и стереотипом о том, как в кино должны выглядеть настоящие рыцари, выдает чуть ли не лучший перформанс в собственной фильмографии. Его мысли переполнены сомнениями, он постоянно должен делать выбор между честной смертью и самообманом, и за этим потрясающе наблюдать, тем более в местных сложнейших сюжетных обстоятельствах, конкретно — в столкновениях героя с сумасшедшими персонажами второго плана.

Почему же это кино совершенно не нужно и уж точно не хочется критиковать? Да, Дэвида Лоури легко списать в категорию режиссеров-выпендрежников. Действительно, трудно прямо с ходу признать в нем значительного автора, благо он пока не так много снял, и ни один из этих фильмов пока что не сравнится с «Зеркалом» Тарковского (спрашивается: а что сравнится?). Но в его работе видно столько старания, он-то как раз, словно рыцарь в окончательно проржавевших доспехах, все же выходит и пытается, как может, доказать свое право на авторскую переработку изначального произведения. И то, что он в это произведение добавляет свое, поражает. На самом деле интересно смотреть «Легенду о Зеленом Рыцаре» становится именно тогда, когда Лоури переходит к отсебятине, а до того момента действие отдает фестивалем реконструкторов. И вот когда из-за угла выходят всякие чудеса, а Гавейн окончательно понимает, что попал в сказку с заведомо грустным финалом, тогда-то картина и становится по-настоящему магической.

Можно даже понять и простить всех тех, кому напористость Лоури в освоении классического текста показалась интервенцией к ним лично в душу, причем режиссер туда еще и грязи на ногах нанес. Наверное, для них тот мир чести, совести и славы, описанный в стихах, остается пусть и далеким, невозможным, но столь важным с самого детства, что они строят свою картину мира на тех самых, заложенных еще тогда принципах. А на самом деле те времена давно прошли, наступили темные, в которых и жить-то не хочется, и жаль, что для нас, как для Гавейна, не всегда находится милосердный Зеленый Рыцарь, способный избавить нас от бренности бытия.

*признан иноагентом Минюстом РФ