Фото: «Кинопоиск»
«Офицер и шпион» начинается столь же величественно и сентиментально-бравурно, как «Барри Линдон» Стэнли Кубрика, только вместо марша английских солдат зритель наблюдает построение французских. На глазах у них вот-вот состоится «гражданская казнь» Альфреда Дрейфуса (его играет неузнаваемый Луи Гаррель). Офицера, обвиненного в шпионаже в пользу немцев, лишат погон, а его саблю сломают об колено. Но он лишь воскликнет: «Я не виновен, да здравствует Франция, да здравствует армия!» А люди за оградой ответят ему криком «Смерть евреям!» Еврейское происхождение обвиняемого станет, по сути, главным фактором в сфабрикованном деле Дрейфуса и приведет к глубочайшему социальному и политическому кризису не только во Франции, но и во всей Европе – о процессе будут высказываться даже Толстой и Чехов.Фото: «Кинопоиск»
В «Офицере и шпионе» переплетаются темы, когда-то сделавшие Романа Полански суперзвездой сначала европейской, а затем и американской режиссуры. Поэтому и сравнивать фильм хочется не с принесшим ему «Оскар» за режиссуру «Пианистом» (2002), хотя речь в нем тоже шла о судьбе евреев и столкновении человека с историей, а с картинами 60-х и 70-х. Как и в «Ребенке Розмари» (1968) и «Жильце» (1976), волю героев в «Офицере и шпионе» подтачивает растущая паранойя. За Пикаром начинается слежка, он перестает верить своим подчиненным и отстраняется от любовницы, как всегда элегантно сыгранной Эммануэль Сенье. Кстати, третья жена режиссера до этого исполнила роли в пяти его картинах, в том числе и в «Венере в мехах» (2013) – другом исследовании садизма и мазохизма как базовых инструментов взаимодействия между людьми. Но жертвой паранойи становится не только Пикар, но и вся Франция.Кадр со съемок. Фото:MART/KCS/East News
Эксперт-графолог (Матьё Амальрик из все той же «Венеры в мехах») искренне списывает свою ошибку на еврейский заговор, а люди на улицах устраивают погромы и жгут газеты и книги. Любого, кто встанет на защиту Дрейфуса – к примеру, писателя Эмиля Золя – объявляют предателем, продавшимся еврейским ростовщикам. При этом у Поланского, чья семья прошла через гетто во время войны, остается очень деликатный подход к описанию антисемитизма. Спасителем Дрейфуса он делает француза, который и сам не любит евреев. А Гаррелю велит играть Дрейфуса как человека честолюбивого и потому малосимпатичного. Эти детали превращают «Офицера и шпиона» из фильма про мученика в фильм про тело государства как таковое. Картина не про историю, не про Францию и не про антисемитизм – а про то, что происходит здесь и сейчас в самых разных странах с самыми разными людьми.Фото: Michal Wargin / East News
Защищая свое решение взять Полански в конкурс, глава Венецианского кинофестиваля Альберто Барбера высказал непопулярную ныне мысль, что личность художника нужно отделять от его произведений. Прямо во время пресс-конференции с программным директором поспорила председательствующая в жюри режиссер из Аргентины Лукреция Мартель. Кто из них прав, каждый зритель пока что в праве решать сам – инструкции по этому поводу сверху еще не спускают. Но в чем с Барберой сложно поспорить, так это в том, что «Офицер и шпион» – пример абсолютного классицизма в режиссуре. Как и мелькнувший в фильме Эмиль Золя, Роман Полански (кстати, у него и у самого здесь есть маленький эпизод) верит в то, что «Натура не нуждается в домыслах». «Офицер и шпион» свободен от вычурных метафор и всех правил хорошего тона современной драматургии. В фильме даже нет экстраординарных актерских работ, несмотря на более чем располагающий к этому ансамбль. Любым экспериментам 86-летний лауреат всех мыслимых кинопремий мира предпочитает медленную и обстоятельную реконструкцию событий. И создает фильм-музей, в котором легко заскучать. Но еще легче – поразиться величию истории, которая, увы, безвозвратно ушла.Читайте также