1 июня в издательстве «Выргород» выйдет книга музыкального продюсера Александра Кушнира «Майк Науменко. Бегство из зоопарка». Мы публикуем главу «Одинокие герои» о жестком прессинге рок-движения в 1984 году, потасовке на свадьбе Виктора Цоя и московских квартирниках.Зима 1984 года ознаменовала начало жесткого прессинга рок-движения. На смену Андропову пришел новый генсек Черненко, который вскоре заявил: «Не все удовлетворяет нас и в таком популярном искусстве, как эстрадное. Нельзя, например, не видеть, что на волне этой популярности подчас всплывают музыкальные ансамбли с программами сомнительного свойства, что наносит идейный и эстетический ущерб».
На языке партаппарата подобное заявление означало команду «фас!» – и повсеместно началась массовая атака на рок. По стране замелькали так называемые «запретительные списки», и вскоре за решеткой оказались вокалист Алексей Романов и звукорежиссер Александр Арутюнов из «Воскресения». При попытке перехода государственной границы был задержан музыкант «Трубного зова» Валерий Баринов, пропал без вести идеолог «Россиян» Жора Ордановский, судьба которого так и осталась неизвестной.
К тому моменту Науменко уже более полугода существовал без рок-группы, а его приятель Цой тяжело расстался со своим компаньоном Лешей Рыбиным. В этой депрессивной обстановке единственным способом выживания музыкантов оказались квартирные концерты, которые Майк ласково называл «игрища».
Майк Науменко и Виктор Цой. 1985. Фото: архив Натальи Науменко
По воспоминаниям очевидцев, одно из наиболее ярких выступлений этого периода произошло в январе 1984 года – в старом, практически расселенном доме на углу Зоологического переулка и проспекта Добролюбова. Позже этот концерт разошелся на катушках под названием «Сейшен на Петроградской» и предельно точно отразил душную атмосферу того времени.
В качестве аккомпаниатора Цой пригласил нового гитариста Юру Каспаряна, а Науменко подготовил несколько свежих композиций: «Гопники», «Хождения», «Отель под названием «Брак» и «Буги-вуги каждый день», которую Майк и Виктор исполнили дуэтом.
Науменко по-прежнему продолжал грезить об электрических выступлениях и участии в клубных рок-фестивалях. Для этого он активно начал искать замену оказавшемуся в тюрьме бас-гитаристу «Зоопарка» Илье Куликову. В частности, вел душевные беседы со Славой Зориным из «Капитального ремонта» и Фаном из «Аквариума», а на акустических «игрищах» тестировал молодого музыканта Наиля Кадырова.
Зато в этот период лидер «Зоопарка» достиг значительных успехов в литературной сфере. Кто-то из приятелей одолжил ему пишущую машинку, и это стало настоящим подарком судьбы. Нежданно-негаданно тридцатилетний ребенок получил в свои руки вожделенную «лампу Аладдина», о которой мечтал давно и безнадежно. Теперь Науменко минимализировал количество визитов к друзьям и с огромным энтузиазмом взялся за переводы. Начал, в частности, с книги «Космический танцор» рок-критика Пола Синдлера, содержавшей подробную дискографию Марка Болана.
Переводить книги о Болане было для Майка кайфом чистой воды. До этого он читал журнальные материалы, записывая их русскоязычные версии вручную. Теперь же с огромным энтузиазмом осваивал технику работы на печатной машинке, не переставая удивляться всяким деталям – к примеру, почему после запятой в тексте нужно ставить пробел. Этим «научным открытием» он делился со всеми – начиная от жены и заканчивая знакомыми из рок-клуба.
Майк Науменко. Фото: Вадим Конрадт
Поскольку английских букв в клавиатуре не было, музыкант от руки вписывал в печатный текст заглавия альбомов и синглов, причем названия пластинок старательно выводил зеленым фломастером, а композиций – черной авторучкой. Всю эту кропотливую работу идеолог «Зоопарка» проделывал в первую очередь для себя, и еще три-четыре экземпляра дарились друзьям.
Так случилось, что спустя много лет одна из копий «Космического танцора» причудливым образом оказалась у меня в архиве. На первой странице этого фолианта рукой Науменко размашисто написано: «Марк – это Марк… Удивительный человек, удивительная музыка. Кто знает, откуда она взялась? И куда она ушла…»
Далее Майк замахнулся на перевод внушительной энциклопедии Дейва Марша и Кэвина Стейна под названием «Рок-списки». Неизвестно, сколько месяцев отняла эта глобальная работа, но в законченном виде она сильно впечатляла размерами: более двухсот страниц машинописного текста – естественно, без иллюстраций.
Жизнь тем временем продолжалась. Майк познакомился с восходящей рок-звездой Костей Кинчевым, у которого еще не было своей группы, но был впечатляющий авторский материал. Будущий лидер «Алисы» регулярно мотался из Москвы в Питер и, находясь в городе на Неве, постоянно встречался и подолгу беседовал с Науменко. В студии театрального института Костя планировали записать дебютный альбом «Нервная ночь», причем его проект носил рабочее название «Доктор Кинчев и группа «Стиль».
Так случилось, что первоначальное общение двух поэтов носило преимущественно алкогольный характер. В итоге Майк, обещавший сыграть на альбоме басовые партии, в назначенный день не смог проснуться после очередной ночной дегустации. Его так и не удалось отодрать от подушки, и вместо него в студию пригласили Славу Задерия из группы «Алиса»...
Свадьба Виктора Цоя и Марьяны. 1984. Фото: архив Игоря Петровского
А пока Майк занимался переводами и винными медитациями, Цой погрузился в романтичные отношения с художницей Марьяной Родованской – давней знакомой Иши со времен учебы на подготовительных курсах в Мухинском училище. Еще летом 1982 года Иша с Людой и Марьяна с Виктором отдыхали «дикарями» на южном берегу Крыма, где в паузах между купанием и поглощением сухого вина бойкая на язык Марьяна сочиняла Майку и Наташе забавные письма. Вот фрагмент одного из них:
К февралю 1984 года хозяйство у Марьяны с Виктором, как известно, стало общим. Они закатили шумную свадьбу для родственников и друзей, которых, по воспоминаниям очевидцев, было человек сто. В самый разгар мероприятия нетрезвая Людмила Шурыгина швырнула бутылкой в брата Саши Липницкого. Буйный брат, которому категорически запрещалось пить, к тому времени уже крепко принял и разозлился на обидчицу всерьез. Начался скандал, все вокруг притихли, и только в коммунальном коридоре было слышно мяуканье соседского кота.
***************************************************
Несмотря на официальную работу, основным источником доходов у Майка с Виктором по-прежнему оставались квартирники. После летнего концерта в общежитии политехнического института музыкантов ждало несколько выступлений в Москве. Их организовывали Илья Смирнов и начинающий промоутер Олег Коврига.
После изумительного концерта счастливый Коврига заперся с музыкантами в ванной комнате – с целью выплаты гонорара в строго интимной обстановке. Успех вскружил негоциантам головы, и было решено повторить мероприятие на следующий день – дома у приятеля Ковриги Шурика Несмелова.
Венцом этого акустического тура стала авантюрная поездка в Киев, состоявшаяся вскоре после выступления в Москве. Майк нежно относился к Украине еще со времен юношеских побегов и поездок автостопом в Киев и Львов. На этот раз мероприятие устраивал брат одного из организаторов легендарного концерта в ДК «Москворечье», преподаватель философии Киевского политехнического института Андрей Кучеренко. На одном из ленинградских рок-фестивалей он познакомился с Науменко и Цоем и договорился с ними о выступлении в столице Украины.
Неизвестно, осознавал ли Андрей Кучеренко все риски этой затеи, но события приняли неожиданный оборот. В самый разгар концерта в квартиру его подруги на улице Анри Барбюса внезапно ворвался милицейский патруль, и молодой майор грозно зарычал на испуганных слушателей: «Всем оставаться на местах! Науменко и Цой – на выход!»
Наиль Кадыров и Майк. 1984. Фото: Наташа Васильева-Халл
Концерт оказался сорван, и уже через полчаса музыканты писали объяснительные записки в помещении Московского РОВД города Киева. Им инкриминировались незаконное частное предпринимательство, коммерческое посредничество и нарушение сразу нескольких статей Уголовного кодекса СССР. Майк, имевший опыт общения с подпольными рок-менеджерами, выбрал единственно правильную тактику поведения и все категорически отрицал, а неискушенный Цой быстро сломался и подписал признание, что брал у организаторов деньги за проезд.
В архивах ленинградского рок-клуба сохранился текст объяснительной записки Майка, и вот один из его фрагментов:
В итоге Виктора оштрафовали, а Майка сразу отпустили. Отделавшись легким испугом, незадачливые ваганты вернулись на историческую родину. Однако спустя некоторое время в рок-клуб из Киева пришел донос, в котором подробно описывалась попытка Науменко и Цоя сыграть коммерческий концерт. На это нужно было реагировать, и в результате лидеров «Кино» и «Зоопарка» на год отстранили от официальных выступлений. Это решение рок-клуба особо не афишировалось, но Майк воспринял его достаточно болезненно. Позднее на одном из квартирников, отвечая на вопросы зрителей, Науменко с непередаваемой интонацией отшутился: «Недавно мы с Цоем отлично съездили в Киев. Было тепло, и мы хорошо погуляли. Правда, задержаться пришлось на несколько большее время, чем планировалось».
Дружный смех посвященных был ему красноречивым ответом.
Предзаказ книги