Американский психиатр Шэм Самуэль из Гарварда написал две хрестоматийные книги о подготовке врачей в США. Этим летом издательство АСТ выпустило одну из них. Она называется «Клиника «Божий дом» и в свое время фактически легла в основу сценариев про Доктора Хауса и интернов. В книге много юмора и секса (18+). Публикуем наиболее приличный отрывок.— Толстяк? — мой голос сорвался от изумления.
— В шоу «Сегодня»! — заявил Коротышка, выпучив глаза.
— «Сегодня»?!! — заорал я.
— Толстяк! — сказал Коротышка.
Мой разум отказывался это принять.
— Ты это видел?
— Нет, — сказал Коротышка, — но кое-кто видел. Толстяк был там под псевдонимом «Доктор Юнг», и Барбара Уолтерс задавала ему вопросы о какой-то сумасшедшей штуковине…
— Анальное зеркало. Я знаю о нем все!
— А еще говорят, что Барбара все это время хихикала. Слушай, Рой, а знаешь, что она творит своим ртом?
— Барбара Уолтерс?
— Да нет же, Энджел. Она делает губами вот так и обхватывает мой…
— Позже! — сказал я.
— Сначала я должен увидеть Толстяка.
Я знал, что найду его за едой, так как было время обеда. И хоть Толстяка и отослали в больницу Святого Где-Нибудь, он заключил с Грэйси, медсестрой из службы питания и диетологии, какую-то особую сделку (он всегда, везде и со всеми заключал особые сделки) — и в итоге питался в Божьем доме бесплатно.
С благоговением я сел рядом с этим Гаргантюа от медицины.
— Какая восхитительная сплетня, — сказал Толстяк, захохотав.
— Хотел бы я, чтобы это было правдой. Я, знаешь, иногда мечтаю о том, как Кронкайт в вечерних новостях CBS берет у меня интервью.
— Почему Кронкайт? — ошеломленно спросил я, представив в красках, как патриарх телевидения, Уолтер Кронкайт, вместо новостей об ожидаемой войне или очередных мерзостях Никсона обрушивает на головы миллионов американских телезрителей «Анальное зеркало доктора Юнга».
— По слухам, у него анальные трещины. Я же говорю, большинство проблем сосредоточены в анусе! И я продолжаю думать, что если у меня получится грамотно ко всему этому подойти, возможность увидеть отражение этих болезней сделает меня богачом. Только подумай: если бы анальное зеркало существовало, и Никсон им пользовался, он мог бы ежедневно видеть отражение того, чем на самом деле является! Слушай, это просто бизнес. Я должен разбогатеть, пока бесплатное здравоохранение меня не добило. Это как то, о чем говорил Исаак Зингер…
— Зингер — писатель?
— Нет, Зингер — швейная машинка. Он говорил так: «Мне плевать на изобретения, я хочу разбогатеть». Кстати, послушай, Баш, эта идея с лаэтрилом той ночью — это просто бомба. Там куча денег!
— Лаэтрил? Это же афера! Бесполезное лекарство. Плацебо.
— И что плохого в плацебо? Ты что, не знаешь об эффекте плацебо?
— Конечно знаю. — Ну вот. Плацебо может облегчить боль при стенокардии. Если ты сгораешь от рака, плацебо тоже неплохой вариант. Как диспареуния.
— В смысле? — спросил я, стараясь не рассмеяться.
— Знаешь, как говорят? Лучше совокупляться болезненно, чем не совокупляться совсем. Представь, мы могли бы получать лаэтрил из мексиканских абрикосовых косточек, обменивая анальные зеркала на абрикосы.
— Ты собираешься всучить «Анальное зеркало доктора Юнга» мексиканцам?
— Нет, не «доктора Юнга». Там это будет называться «Анальное зеркало доктора Кортеса». И почему нет? Мексика — страна диареи! Ты знаешь, как мексиканец определяет, что голоден?
— Как?
— У него прекращается жжение в заднице. Но в Мексике надо быть осторожным. А то могут засудить.
— Почему?
— Потому что несмотря на перевод инструкции со всеми предупреждениями на испанский, какой-нибудь идиот обязательно установит зеркало на улице в солнечный день. И знаешь, что произойдет?
— Что?
— Линза фокусирует солнечный луч, он проходит через два зеркала и — БУМ! — мы получаем идиота с пожаром в жопе. И добро пожаловать в Город исков, это я точно тебе говорю. Потребуют возвращения денег и все такое.
— А откуда возьмутся деньги на все это?
— От лотереи и исследовательского проекта.
— Что за лотерея и что за проект?
— Я думаю устроить в больнице Святого Где-Нибудь что-то вроде того, что делают в Вегасе. Если твоя операция назначена на понедельник, а ты ложишься в пятницу, то бесплатно участвуешь в лотерее, приз — морской круиз. В результате больница заполняет койки, а я получаю откат. Если ты выиграл, но в результате операции умираешь, круиз достается наследникам.
— А что насчет исследовательского проекта?
— Я, пожалуй, не буду говорить. Это будет финансироваться из твоих налогов, и это абсолютно незаконно.
— Рассказывай!
— В следующем месяце я буду работать в больнице Ассоциации ветеранов. Все знают, что там можно нагреть лапу. Беспредел в стиле Уотергейта. Добро пожаловать в Город взяток.
— Ты это просто придумал, правда? — спросил я, думая о том, что сказала бы Берри. — Обычный треп? Ты же не будешь на самом деле заниматься такими вещами?
После паузы, заставившей меня поежиться, он сказал:
— Деньги — это не какое-нибудь дерьмо. В них нет ничего постыдного. Наша великая страна имеет долгую и славную историю коррупции, взяточничества, злоупотреблений служебным положением и прочих махинаций. Да просто подумай о том, что мы делаем с целыми континентами и не очень развитыми странами. Да мы же с целыми народами обращаемся как с крысами, и я уже не говорю об отдельно взятых людях. И почему тогда я должен ограничивать себя? Ограничивал ли себя антисемит Генри Форд? А Спиро Агню? А Джо Маккарти или Джо Ди Маджио? Ты же слышал, как Великий Янки поет в телике кофейные джинглы? А Мерилин Монро, думаешь, она сомневалась — стоит ли позволять ветру из первой попавшейся решетки в метро задирать ее идиотское платье и завывать в ее фригидной вагине? А Норман Мейлер?А ЦРУ или долбанное ФБР? Ни хрена, Баш, ни хрена. Поэтому надо просто забить на все, делать дело и грести бабло.
— За мошенничество?
— За воплощение американской мечты. В данном случае — американской медицинской мечты.
К нам подсели Чак с Коротышкой, и Коротышка, этот ходячий сериал (выключить его было невозможно), выкатил последний эпизод «Пикантных штучек Крутых Бедер»:
— Она была в своем обычном игривом настроении. Мы смотрели телик, она поглаживала меня по внутренней поверхности бедра. Новости закончились, она сняла с себя абсолютно все и пошла в спальню. Она не хотела долго возиться с прелюдией и сказала нечто такое, от чего у меня встало мгновенно, как от электрического разряда.
— И что же она сказала, старик?
— Точно не помню, но там было слово «п...да». Она просто золотая жила. Я довольно долго ласкал ее, и был как раз тот момент, когда она должна была начать ласкать меня.