22 августа вышла новая книга Виктора Пелевина – сборник повестей «Иакинф», «Искусство легких касаний» и «Столыпин». Публикуем фрагмент третьей части – продолжение истории из прошлогоднего романа «Тайные виды на гору Фудзи».
«Столыпин»
Тюремный вагон мягко покачивало на рельсах.
В этих движениях чудилось что-то принудительно-эротическое: словно бы столыпина уже несколько часов долбил в дупло другой вагон, такой авторитетный, что лучше было даже не знать, что у него внутри – ракета «Буревестник», делегация парламентариев или часть золотого запаса Родины.
Обиженные кумовскими колесами рельсы удивлялись и радовались такому развитию событий – и повторяли то и дело свое веское: «Да-да!»
Во всяком случае, именно такие мыслеобразы посещали зэков – то ли от долгого отсутствия женской ласки, то ли от омерзения к ее тюремным эрзацам, на которые гулко намекал каждый удар колес.
Иногда наваливался тревожный дневной сон – и, помучив кого-нибудь пару минут, отпускал, будто мог одолеть арестантов только поодиночке.
– Привет, драконы! – раздался громкий голос за серой проволочной решеткой, отделявшей клетку от вагонного коридора. – Ссать подано!
В коридоре стоял конвойный.
В руках у него было пять или шесть двухлитровых бутылок из-под «кока-колы». Прижимая их к туловищу, он попытался вставить ключ в замок, выронил одну бутылку, другую, а потом, чертыхнувшись, отпустил их все – и принялся отпирать дверь.
– Нате! Ловите!
Бутылки по одной стали влетать в клетку. Плотно сидящие на нижних шконках чертопасы поджимали ноги, чтобы случайно не зашквариться – непонятно было, ссали в эти бутылки раньше или нет.
Закончив с бутылками, конвоир запер дверь.
– Чтобы на сегодня тары хватило. Не хватит, кипятку больше не спрашивать. На дальняк сегодня не проситься – ремонт. Срать завтра поведем. Вчера с утра предупреждали…
Когда конвойный ушел, темнота над «пальмами» – самыми верхними шконками – веско сказала:
– Эй, чертяка… Че, не слышишь? Я с тобой говорю…
Худенький молодой зэк с краю нижнего топчана поднял голову.
– Я?
– Да, ты. Ну-ка, возьми бутылку, отверни пробку и понюхай – чем пахнет. Ссаками или «кока-колой».
Чертяка послушно взял бутыль, отвернул крышечку и понюхал.
– Вроде «кока-колой», – сказал он. – Да, точно. Тут даже жидкость осталась.
– Ясно, – ответила темнота. – Значит, руками брать не зашквар.
Всем в клетке, конечно, понятно было, что за драма разыгралась секунду назад. На пальмах ехали два крадуна, два самых настоящих жулика. Ослушаться их было опасно. Но простое повиновение их команде от зашквара, увы, не спасало. Парень рисковал – и в этот раз, тьфу-тьфу-тьфу, остался невредим.
– Зашквар не зашквар, – сказал сиплый голос, – а ссать все равно больше некуда. Это произнес Басмач – грузный восточный человек в перемотанных скотчем очках, ехавший на второй полке.
– Тоже верно, – согласилась верхняя тьма вторым своим голосом, кавказским. – Я другого не догнал. Чего это он нас драконами обозвал? Че за погоняло?
– Нехорошо он нас назвал, – ответил Басмач. – Очень нехорошо. Я сам человек не особо авторитетный, но много лет назад на Чистопольской крытой слышал, как бродяги этот вопрос разбирали. Дракон – тот же петух, только с длинным гребнем.
– Кумчасть на беспредел высела, – выдохнул кто-то из чертей.
– Че ж высела, – ответил другой, – она всегда там сидит.
– А я не согласен, – раздался вдруг голос со средней полки.
Это сказал сосед Басмача, Плеш – мужчина лет сорока, интеллигентного вида, украшенный, как и констатировало погоняло, заметной плешью.
– С чем не согласен? – спросила верхняя полка.
– Что дракон это петух, – ответил Плеш. – Я вам так скажу, петух с реально длинным гребнем – это уже не петух. Или, вернее, такой петух, что он уже по другим базарам проходит. Тут все от гребня зависит.
– Бакланишь ты не по делу, – веско сказала верхняя полка. – Обоснуй.
Плеш коротко глянул вверх.
– Обосновывать не обязан, – ответил он, – потому как п**деть имею право. Но пояснить могу.
Черти снизу одобрительно закивали головами – Плеш прошел между Сциллой и Харибдой уверенно и точно: не поддался наезду, но и в отрицалово не ушел. Как и положено умеренно козырному фраеру со второй полки.
Конечно, если прикинуть по-серьезному, козырным фраером со второй полки Плеш никак не был. Настоящее его космическое место было все-таки внизу. И к его соседу Басмачу это относилось тоже. На средних полках по всем правилам и понятиям должны были отдыхать два крадуна, что чалились сейчас на верхних пальмах.
Но места так распределил сам начальник конвоя – и, сделав пометки в блокноте, предупредил, что за любое нарушение, как он выразился, внутривагонной дисциплины температура кипятка будет снижена до пятидесяти градусов Цельсия, строго по инструкции. А значит, поняли все, чифиря не заваришь.
Вот так Плеш из черта временно стал фраером.
– Ну поясни, умник, поясни, – усмехнулся крадун сверху.
– Долгий рассказ будет, – ответил Плеш.
– Спешить нам вроде некуда. Расцепка через день.
– Расскажу, если чифирьку отхлебнуть дадите. Свежего.
Клетка замерла. Даже в качестве вписанного на вторую полку фраера Плеш вряд ли мог претендовать на чифирек с первой заварки. Такое не светило ему ну никак. Но он, похоже, собрался обменять свою историю на глоток чайку, и это было требованием аванса. Требовать он, конечно, мог – но за аванс потом можно было и ответить. Особенно учитывая рискованность заявленной темы.
Кружку ему все-таки дали – видимо, крадунам стало интересно.
– Благодарствуйте…
Плеш отхлебнул бурой жидкости и сморщил лицо в гримасу омерзения. А потом быстро передал кружку соседу Басмачу, который тоже хорошенько отхлебнул, прежде чем вернуть кружку наверх. Верхняя тьма не сказала ничего.
– Слушайте… И не перебивайте, босота.