Мария Шумакова – актриса, звезда сериалов «Сладкая жизнь» и «Безопасные связи». Она играет одну из центральных героинь в спектакле «Бульба. Пир», премьера которого в Театре на Малой Бронной состоится 19 сентября. Мы поговорили с ней в эфире «Ночной смены» о мечтах, о работе в театре и кино, о сексизме и медитации.
– Пишут, что ради роли в сериале «Сладкая жизнь» ты набрала 15 килограммов. А потом сбросила. Скажи, пришлось ли ту же схему проворачивать после карантина?
– Да, два месяца ежедневного тяжелого труда. Десять километров в день бегаю, бикрам-йога. Сейчас вернулась с Алтая – там голодала семь дней.
– То есть и без еды ты можешь! Пару лет назад в Instagram ты писала, будто бы отказалась от секса, алкоголя и бранных слов. Насколько это актуально сейчас?
– Ругаюсь иногда. А так я просыпаюсь в 05:30, в 06:00 у меня десять километров пробежки, потом тренировка, медитация. Если пить алкоголь, даже пару бокалов вина, с утра не чувствуешь свежести, бодрости, что-то тяжелое внутри. А секс, простите, – это очень личное.
– А на что ты медитируешь?
– Как всегда, на дыхание. Дышишь и дышишь, полчаса. Осознанный вдох и выдох, наблюдаешь, как воздух проникает в твой нос и выходит обратно. Все банально.
– А я тут медитировал на список самых сексуальных женщин России. Ты в нем появилась как-то однажды. Скажи, а сегодня ты бы в каком списке хотела оказаться?
– Ну, мне бы хотелось заслужить право называться замечательной театральной актрисой, ведь спектакль «Бульба. Пир» режиссера Саши Молочникова – это мой первый большой опыт. Поэтому, конечно, в списке лучших театральных актрис мне бы хотелось оказаться. Время покажет. Сейчас очень волнительно… Если человек собирается на этот спектакль и ожидает увидеть что-то похожее на произведение Гоголя, то лучше ему не идти. Это интересная история про европейскую семью, которая в какой-то момент пересекается с семейством Бульба. К Гоголю есть лишь отсылки, какие-то мотивы, цитаты.
– А «Бесы» там же, в Театре на Малой Бронной, – что это такое?
– «Бесы» – еще более таинственная история, на мой взгляд. Вообще, театр – это такая интересная субстанция. Я знала, что будет сложно и тяжело, но, если честно, не представляла, что настолько. Ты каждый день участвуешь в каком-то эксперименте космического масштаба. Но работать с Константином Юрьевичем Богомоловым
(худрук Театра на Малой Бронной. – Прим. ред.) – одно удовольствие. Это человек потрясающего полета, интеллекта, сознания, режиссер, у которого есть своя система актерской игры, свой метод. Наблюдать за ним, слушать его – уже большое счастье. С ним очень интересно, такое путешествие каждый раз. И «Бесы» не будут классической постановкой, конечно.
– Расскажи, когда и как начался твой творческий роман с Богомоловым?
– Внезапно, на самом деле. Я была на его спектаклях. У меня так складывается в жизни, что мои желания каким-то волшебным образом всегда материализуются. Я вообще люблю эзотерику – вот это все, что мужчины обычно презирают. Я пришла на «Трех сестер», и мне так понравилось! Я же всегда хотела играть в театре, но не знала, о ком мечтать. Это не то, то не то… И тут я поняла, о ком мечтать, к кому я хочу. Спустя три месяца мы встретились с Константином Юрьевичем на ужине, в неформальной обстановке, я себя как-то очень естественно, раскованно, легко чувствовала. Мы смеялись, разговаривали, и он на меня посмотрел и сказал: «Не хотите ли попробовать у меня в «Покровских воротах»?» Он собирался ставить этот спектакль, и я очень надеюсь, что он состоится, потому что мне хочется в нем сыграть. Ну и вот, мы начали пробовать, пробовать…
– И допробовались!
– Когда меня спрашивают: «А вы актриса?», я отвечаю, что прежде всего ассоциирую себя с женщиной. У мужчин и женщин есть масса различий и в сознании, и в физике. Поэтому некоторое разделение – это нормально. Но что касается профессиональной сферы и гражданских прав, я считаю недопустимыми уничижительные высказывания в духе «ты женщина, ты не можешь так думать» или «ну это женское кино». В нашем российском обществе много домостроя и есть дискриминация, и мужчины, даже продвинутые, чересчур много себе позволяют. Надеюсь, что в ближайшем будущем русские мужчины одумаются и будут вести себя аккуратнее с женщинами.
– Расскажи, чем ты занимаешься сейчас.
– Сейчас я снимаюсь в проекте «Иван Грозный». Думаю, что этот опыт тоже добавит дополнительный объем моей актерской судьбе. Съемки довольно любопытные, это историческая картина, там куча потрясающих звезд: Яценко, Маковецкий, Сухоруков. На самом деле работа требует определенной фантазии, нужно окунуться в ту эпоху, чтобы этот старорусский стиль и моя коса выглядели органично.
– А правда, что ты, помимо английского, знаешь еще сербский, цыганский, идиш и французский?
– Моя бабушка [носит фамилию] Абрамович, но идиш я не знаю. Французский – тоже мимо. Сербский я учила, когда бегала за Эмиром Кустурицей, очень хотела, чтобы он меня в кино снимал. Караулила его на каких-то мероприятиях, проламывалась сквозь охрану, чтобы обратиться к нему и представиться на ломаном сербском. Теперь это просто смешной анекдот, который ни во что не вылился.
– Может, он просто не понимал твой акцент?
– Да, наверное, все дело в этом
(Смеется.) И трудности перевода! Короче говоря, я проучила сербский год, а потом забросила.