Вышел роман «Город женщин» автора «Есть, молиться, любить». Публикуем фрагмент

Вышел роман «Город женщин» автора «Есть, молиться, любить». Публикуем фрагмент

В издательстве «Рипол-классик» вышел новый роман Элизабет Гилберт – автора бестселлера «Есть, молиться, любить», по которому сняли фильм с Джулией Робертс в главной роли. «Город женщин» – это история любви, которую рассказывает пожилая женщина в откровенном письме. Причем душу она изливает дочери очень важного для нее мужчины. Публикуем фрагмент одной из глав книги.

Вышел роман «Город женщин» автора «Есть, молиться, любить». Публикуем фрагмент

Я никогда не любила тех, кого мне полагалось любить, Анджела.

Моя жизнь шла вопреки любым планам. Родители подталкивали меня к определенной судьбе: престижная школа, элитный колледж. По их разумению, я должна была влиться в среду, к которой принадлежала по рождению. Но, как оказалось, я вовсе к ней не принадлежала. До сих пор у меня нет ни одного друга из этого мира. И мужа на школьном балу я так и не встретила.

Я никогда не ощущала близости с родителями и не тосковала по жизни в маленьком городке, где выросла. Со временем я оборвала все контакты с прежними знакомыми и соседями. Мы с матерью до самой ее смерти поддерживали отношения лишь формально. А отец оставался для меня не более чем ворчливым политическим комментатором, сидевшим за противоположным концом обеденного стола.

Но когда я переехала в Нью-Йорк и познакомилась с тетей Пег – презирающей условности лесбиянкой, легкомысленной и безответственной, которая слишком много пила, сорила деньгами и порхала по жизни в ритме танца, – я сразу в нее влюбилась. Она подарила мне целый мир. Мир, который стал моим.

А еще я познакомилась с Оливией, которая с виду вроде бы не внушала симпатии, но я полюбила ее всей душой. Гораздо сильнее, чем любила собственных родителей. Оливия презирала телячьи нежности, но была доброй и преданной. Она служила нам опорой, а для меня стала своего рода ангелом-хранителем. Все понятия о чести я получила от нее.

Потом я встретила Марджори Луцкую, эксцентричную девчонку из Адской кухни, чьи родители, еврейские эмигранты из Польши, торговали тряпьем. Вот уж не думала, что мы подружимся. Но Марджори стала мне не просто другом и деловым партнером – она стала мне сестрой, которой у меня никогда не было. Я любила ее всем сердцем, Анджела. Готова была пойти ради нее на все, как и она ради меня.

Вышел роман «Город женщин» автора «Есть, молиться, любить». Публикуем фрагмент

Фото: Earl Leaf/Michael Ochs Archives/Getty Images

Потом появился Натан, сын Марджори, слабый, болезненный мальчик, который, казалось, страдал аллергией на саму жизнь. Он был ребенком Марджори, но и моим ребенком тоже. Если бы планы родителей на мою жизнь осуществились, я бы и сама стала матерью и нарожала бы им рослых и крепких будущих промышленников, превосходных наездников. Но вместо них мне достался Натан, чему я только рада. Я выбрала его, а он выбрал меня. И его я любила.

Эти люди, вроде бы такие непохожие и появившиеся в моей жизни почти случайно, и стали мне семьей. Настоящей семьей, Анджела. Я говорю о них, потому что хочу объяснить тебе: в последующие несколько лет я любила твоего отца так же сильно, как и каждого из них.

Поверь, в моем сердце нет более высокой похвалы для человека. Фрэнк стал мне близок, как и вся моя странная, прекрасная, неповторимая, случайная и самая настоящая семья. Такая любовь, какая была у нас с Фрэнком, подобна бездонному колодцу с отвесными стенами. Упадешь туда – и уже не выберешься.

В последующие годы твой отец несколько раз в неделю звонил мне поздним вечером и спрашивал:
– Хочешь погулять? У меня бессонница.
– У тебя всегда бессонница, Фрэнк, – отвечала я.
– Да, но сегодня особенно плохой день, – говорил он.

Мы гуляли в любое время года и в любое время ночи. Я никогда не отказывалась от его приглашений. Мне и самой нравилось бродить по Нью-Йорку, особенно по ночам. К тому же я не из тех, кто любит поспать. Но главным образом мне нравилось просто находиться рядом с Фрэнком. Он звонил, я соглашалась пройтись, он заезжал за мной из Бруклина на машине, мы высаживались где-нибудь в городе и дальше просто гуляли.

Вскоре мы обошли весь Манхэттен по нескольку раз и начали осваивать районы подальше от центра. Никто не знал Нью-Йорк лучше Фрэнка. Он показал мне кварталы, о существовании которых я даже не подозревала; в предутренние часы мы исследовали их вдоль и поперек и все время разговаривали. Мы гуляли по кладбищам и промзонам. По набережным. По тихим улочкам с одноэтажной застройкой и в бетонных джунглях небоскребов. Мы прошли все мосты Нью-Йорка, а в городе их много.

Вышел роман «Город женщин» автора «Есть, молиться, любить». Публикуем фрагмент

Фото: Rae Russel/Getty Images

Никто нам ни разу не помешал. Даже странно: Нью-Йорк тогда считался местом небезопасным, но мы словно были неприкасаемыми. Обычно мы так погружались в разговор, что даже не замечали происходящего вокруг. Каким-то чудом улицы хранили нас от беды, и люди нас не трогали. Мне кажется, они нас даже не видели. Правда, иногда полицейские останавливали нас с вопросом, чем мы занимаемся, и тогда Фрэнк показывал им значок, поясняя: «Я провожаю даму домой», даже если мы в тот момент находились в ямайском гетто района Краун-Хайтс. Почти каждую ночь он провожал меня домой. Такая у нас была легенда.

Поздним вечером он иногда вез меня на Лонг-Айленд, и мы покупали жареные мидии в закусочной, куда он частенько заглядывал, – круглосуточном заведении с окошком для автомобилистов, через которое можно было получить заказ не выходя из машины. И мы отправлялись к заливу Шипсхед-Бэй поесть ракушек. Парковались прямо на пристани и смотрели, как рыбацкие суда выходят в океан. Весной Фрэнк возил меня за город, в Нью-Джерси, и мы ночью, при свете луны, собирали горьковатые листья одуванчиков для салата. Любимый сицилийский рецепт, говорил Фрэнк.

Крутить баранку и гулять – это он мог делать спокойно, без напряжения.

Фрэнк слушал меня с неизменным вниманием. И стал мне самым близким другом. В нем была особая чистота – глубокая и непоколебимая цельность. Он никогда не хвастался (редкость для мужчин его поколения!), не претендовал на особое положение. Обо всех своих ошибках и промахах он сообщал еще до того, как я успевала их заметить. И что бы я ему про себя ни рассказывала, он никогда не осуждал и не критиковал меня. Моя тьма его не пугала; в нем самом таился такой мрак, что Фрэнка не страшили чужие тени.

Но главное – он умел слушать.

Я рассказывала ему абсолютно все. Когда у меня появлялся новый любовник, я делилась с Фрэнком. Я делилась с ним своими страхами. Делилась триумфами. Я не привыкла к мужчинам, которые умеют слушать, Анджела.

Что до твоего отца, он не привык к женщинам, готовым посреди ночи прошагать рядом с ним пять миль под дождем в Квинсе, просто чтобы составить ему компанию во время бессонницы.

Еще больше о новых фильмах, музыке и премьерах — в нашем паблике во «ВКонтакте»

Подписаться