Дело в шляпе: почему зумеры превозносят кумиров СССР?

Когда-нибудь очередное новое поколение молодых людей сможет точно ответить, почему школьники помешаны на фигуре Леонида Каневского и песнях «Короля и Шута». Впрочем, это будет уже совсем другая история. Кинокритик Иван Афанасьев пытается понять, почему некогда популярные в Советском Союзе артисты, да и вообще культура прошлого становится трендовой среди зумеров. Без длинных предисловий: точного ответа он, конечно же, не нашел, но мужчина хотя бы не умер.

Логика зумеров порой может показаться странной, а то и попросту дикой. Даже их ближайшие поколенческие соседи — зиллениалы, родившиеся с 1992 по 1998 год, не всегда понимают, как эти дети 2000-х выбирают себе увлечения и кумиров. Посудите сами: американская молодежь, например, пару лет назад распробовала и полюбила два культовых ситкома конца 1980-х — «Полный дом» и «Сайнфелд». Даже не все куда более взрослые американцы вспомнят эти названия, а тут вдруг… Отчасти, возможно, это связано с тем, что на Netflix в 2016 году вышло неожиданное продолжение первого комедийного сериала — «Более полный дом». Но черт его разберет, как так получилось.

Но вот пример более близкий: российские зумеры в восторге от «Папиных дочек» на пару с «Моей прекрасной няней», «Счастливы вместе» и прочим. Поэтому для них стал по-своему культовой фигурой Гена Букин (отчасти благодаря популярности образа персонажа среди российских рэп-артистов). Правда, это вовсе не значит, что зумеры, как и примыкающие к ним зиллениалы, вдруг резко постарели.

Ctc.ru

Но что же тогда происходит, раз среди молодого поколения стал популярен такой персонаж, как Леонид Каневский, например? Казалось бы, зумеры даже на телевизор смотрят как на странный пережиток прошлого, предпочитая видео в интернете. И уж тем более невозможно представить себе, что они будут с каким-то особенным интересом смотреть главный хит в творческой биографии советско-российского актера в современной России — телепередачу «Следствие вели». Но смотрят! Да что там, в сентябре 2024 года Каневский стал героем модной фотосессии для издания «Собака.ru», в которой его соучастницей была популярная журналистка Саша Сулим. Что их объединяет? Ответ прост — тру-крайм.

«Следствие вели» не первый опыт в подобном жанре на российском телевидении. Вспомним, например, телепрограмму «Криминальная Россия», выходившую в 1990-х. Тем не менее именно первое обрело культовый статус. Захватывающие рассказы о том, как совершались самые дерзкие и страшные преступления прошлых лет, стали популярны в 2010-х. Отчасти благодаря успеху «Настоящего детектива», который, несмотря на придуманный сюжет, был пугающе достоверен. Еще из-за распространения подкастов, а также шоу Netflix «Создавая убийцу» 2015 года.

Каневский рассказывал о преступлениях в СССР еще в 2000-х, поэтому, когда Сулим, страшно популярная среди любителей тру-крайма, взяла у него интервью в июле прошлого года, зумеры окончательно распробовали этого обаятельного и харизматичного товарища.

ITAR-TASS

Впрочем, популярность ему была обеспечена еще во времена возникновения первых мемов. Они появились еще в начале 2000-х на сайте с нецензурным названием Fuck.ru (см. «олбанский язык» — все эти «япацталом», «ржунимагу» и «убейся апстену»), а конкретно мемы с Каневским вошли в обиход в начале 2010-х. Самый известный — «Но это уже совсем другая история». Но немногие из них заслуживают любовь и за пределами интернета, и обаятельный Каневский стал одним из них. Эдакий дедушка-интеллигент с подвешенным языком.

Такую же славу неожиданно заслужил Михаил Боярский. Известный в первую очередь по образу мушкетера д’Артаньяна, он стал настоящей интернет-иконой после того, как в моду вошли анекдоты про него, связанные именно с этим образом. Потом появились и более свежие многочисленные мемы с Боярским, также вдохновленные фильмами о трех мушкетерах: «тысяча чертей», «каналья», «дело в шляпе» — вот это все. А позже интернет-пользователи еще и стали активно форсить мемы уже из реальной жизни актера и певца — от фото с шарфом футбольного клуба «Зенит» до цитат из песен (особенно «Зеленоглазое такси»). Апофеозом стали анекдоты, сложенные из мемов про Боярского («Михаил Боярский хотел пройти на матч „Зенита“ бесплатно, но не проканалья»).

Валентина Певцова/ТАСС

На самом деле все эти явления, связанные с одним важным для зумеров и примыкающих к ним поколений понятием — «постирония». Если по-простому, это когда очень сложно отделить иронию от искренности. А это, в свою очередь, порождает еще одно важное понятие — «новая искренность», направление в культуре и искусстве, когда вместо бунта стараются возвысить и полюбить то, что предшественники высмеивали и над чем иронизировали.

Отсюда и уже упомянутый интерес к старым, наивным американским ситкомам а-ля «Сайнфелд» или, например, свежий взгляд на «Папиных дочек», которые в ракурсе новой искренности рассматриваются как иллюстрация наиболее архетипических персонажей в среднестатистической российской семье.

Этот термин ввел советско-американский философ Михаил Эпштейн. Так он говорил про новый, осмысленный взгляд на советскую культуру. И писатели, режиссеры, художники и музыканты в постсоветской России подхватили этот принцип. Простой пример — роман «Библиотекарь» Михаила Елизарова, в котором закрытые сообщества, именуемые библиотеками, черпают невиданные силы из книг малоизвестного советского писателя-графомана. А в американской культуре постиронию и новую искренность популяризировал Дэвид Фостер Уоллес. Его роман «Бесконечная шутка», почти целиком состоящий из сносок, стал культовым среди современной молодой интеллигенции.

В этой парадигме неожиданный интерес молодых людей к, казалось бы, предельно далеким от них людям и вещам — от Леонида Каневского и Михаила Боярского до синти-попа и классического панк-рока (взгляните на феномен новой популярности «Короля и Шута») — совсем не кажется неожиданным. Через подобные явления старшему поколению имеет смысл узнавать своих, как им кажется, совершенно непонятных и непохожих на них потомков. В отличие от взрослых, у которых все делится плюс-минус на черное и белое, у зумеров и в целом людей, выросших в эпоху доступного интернета и соцсетей, интерес вызывает практически все. И оно необязательно будет хорошим или плохим, качественным или некачественным. Возможно, превращение Леонида Каневского в краша — это как раз и есть искреннее выражение уважения младших к старшим. Главное, чтобы они были интересными, харизматичными и не боялись показаться слегка смешными.

Иван Афанасьев