«Это был закрытый клуб, куда стремились попасть очень многие» — прочитайте воспоминания о Доме кино

В Москве закрылся Дом кино на Васильевской, уже в начале февраля начнется реконструкция здания. На его месте откроют многоэтажный жилой комплекс с киноконцертными залами. Публикуем отрывок из книги «Наш любимый Дом кино» издательства «Галерия». Автор Александр Гафин пообщался с актером Леонидом Ярмольником и режиссером Александром Адабашьяном и узнал, почему Дом кино действительно культовое место.

Александр Адабашьян

— Возвращаясь к Дому кино, надо обратить внимание на то, что Дом кино состоял из трех частей — кинозала, где проходили премьеры и съезды, ресторана и бильярдной. В бильярдной существовала отдельная каста людей. Это был клуб в клубе. Это сторона Дома кино привлекала Вас?

TASS

— Я прекрасно знал завсегдатаев бильярдной, но сам никогда не являлся фанатом этой игры. Там периодически устраивались турниры, во время которых кинематографисты бились с литераторами, композиторами и архитекторами. Но существовали они там несколько маргинально. Там был свой кружок, где помимо нескольких человек из Союза кинематографистов состояли какие-то завсегдатаи с улицы, не имевшие отношения к кино. Основным центром жизни был ресторан, и получить заветные корочки члена Союза означало иметь доступ к ресторану.

— Где атмосфера была, как Вы помните, очень демократичной. Кому-то даже разрешалось зайти на кухню и собственноручно что-то приготовить. Тому же Паше Лебешеву, например.

— Не просто разрешалось, а Паша, когда состоял в правлении Союза кинематографистов, был ответственным за ресторан, потому что еда стала для него настоящей страстью. Собираясь в экспедицию, осветители сначала грузили коробки с аппаратурой, а следом ящики с Пашиной кухней, где хранились какие-то аэрогрили, сковородки, посуда, специи. Словом, все то, что необходимо для приготовления, маринования и поедания пищи. Если у него что-то запекалось посреди рабочего дня, то съемку нужно было закончить, когда блюдо дозреет. Этот номер не проходил только с Никитой, которого Паша побаивался, а с задавленными его авторитетом молодыми режиссерами он делал все, что хотел.
— Лебешев мог бы стать гениальным ресторатором!

— Ресторатором? Нет. Он прогорел бы через месяц. Приходили бы кореша, бесплатно жрали, он бы всех угощал, еще бы с собой давал. А вот поваром при наличии мощного и строгого руководителя был бы отменным.

— И, тем не менее, в Доме кино можно было позволить себе пойти на кухню и что-то приготовить для своих друзей. Абсолютно свободная обстановка, в которой мы чувствовали себя, как дома. А я еще вспоминаю времена бесполезной борьбы с алкоголем, когда водку приносили в бутылках из-под минеральной воды.

— Горбачева так и называли — Минеральный секретарь.

— Люди в Дом кино часто приходили совершенно без денег, потому что отовсюду сыпались приглашения присоединиться к какому-нибудь столику.

— Вообще существовала отдельная категория людей, которые назывались «стололазами». Один известный мультипликатор, ныне покойный, относился именно к этому типу. Его уже все знали и, если он подсаживался, без проблем наливали. Тот выпивал, закусывал и переползал за следующий стол.

— А с кем Вы чаще всего появлялись в ресторане Дома кино? Это ведь было место, где не только выпивали, но также говорили, спорили, что-то обсуждали.

Преображенский Сергей/ТАСС 1965

— Работали! Днем в ресторане не было ни души, только сотрудники Дома кино тихо поглощали свои комплексные обеды. Мы там неоднократно встречались с Георгием Данелия, с Никитой. Просто садились куда-то в угол, заказывали что-то символическое и нормально работали.

Была еще одна занятная вещь. Поскольку в Доме кино выпивали все, то машины старались ставить подальше, чуть не у Чешского посольства. И часто происходила такая история. Вроде человек и выпил немного, и ехал нормально, скорость не превышая, а машину все равно останавливали и просили подуть в трубочку. Кто-то пытался возмущаться: «Какое вы имеете право! Я пил вчера!» Сотрудник ГАИ на это отвечал: «Гражданин, я даже могу сказать, что именно вы пили. Вы пили два коньяка, а до этого еще стакан сухого». Откуда у него эта информация? Ответ напрашивается один — сами официанты стучали. Причем стучали очень избирательно. Попадались только те, у кого был конфликт с персоналом, те, кто не оставлял чаевых, кто устраивал скандалы, кто имел какие-то претензии к кухне — что-то им было пересолено, что-то недожарено. А бывало наоборот. Любимчики персонала гуляли широко, выходя из ресторана, еле стояли на ногах и благополучно добирались до дома, минуя встречи с ГАИ. Я помню, подсел как-то за наш столик хоккеист Александр Мальцев с друзьями — вокруг все было занято. В конце вечера товарищи буквально вынесли его на руках, усадили за руль, а сами устроились на заднем сиденье. Расчет был простым. Если даже автомобиль остановят, то при виде великого Мальцева тут же отпустят и еще честь отдадут со словами: «Извините, ошибочка вышла».

— Хоккеисты имели специальные номера, поэтому их машины все знали. Мальцев ведь динамовец, у его автомобиля был номер 10. Вообще в Дом кино ходили люди, которых можно смело назвать элитой Москвы. Не тусовка, как сегодня принято называть, а настоящая элита. Если приходили медицинские работники, то настоящие светила в своей области. Если журналисты, то тоже люди с именем. Ну, и спортсмены — на уровне. Я помню футболистов братьев Старостиных, Константина Бескова с семьей, Геннадия Логофета, Николая Маношина. Ресторан Дома кино напоминал калейдоскоп. Здесь собирались совершенно разные люди и складывались в то, что принято называть элитой.
— Мы с Вами вспомнили несколько творческих союзов. Престижнее всего считалось иметь членские корочки Союза кинематографистов?

— Смотря для чего. Для жизни — да. Зато члены Союза художников имели возможность бесплатно и в любое время посещать любые выставки во всех музеях страны.

— Но вы себя считаете больше кинематографистом, чем художником?

— Именно так. Вы правильно сказали. Не актером, не сценаристом, не художником, не режиссером, а именно кинематографистом, потому что я занимаюсь всем понемножку на протяжении уже пятидесяти лет.

— Жалеете об ушедшей эпохе? Не о молодости, а о том времени?

Коньков Александр/ТАСС 1970

— Одно от другого трудно отделить. Помните, одно время бешеной популярностью пользовалась телевизионная передача «Старая квартира», где рассказывали о житье-бытье в коммунальных квартирах? Ее Виктор Славкин вел. В одном из выпусков собрали большую компанию соседей, живших когда-то в одной квартире. И вот они наперебой вспоминали, как дружно жили, как все вместе отмечали праздники, как собирались за общим столом, как брали в долг друг у друга. Не жизнь, а сказка! Кроме бывших соседей в студию пригласили женщину, которая до сих пор ютилась в коммуналке. «Вы так замечательно рассказываете, — сказала она. — Давайте мы ваши отдельные квартиры разберем, а вы переселитесь обратно в коммуналку и снова станете отмечать вместе праздники, жить одной семьей. Вы ведь не по этому скучаете, а по молодости своей. Вам тогда было по 17 лет, а сейчас под 70». Конечно, лучше в 17 лет жить в коммунальной квартире, чем в 70 лет в десятикомнатных хоромах, когда доползти с утра до туалета — уже событие. Это и есть аберрация зрения. Но, с другой стороны, я все время повторяю гениальную фразу Диккенса, которую вычитал у князя Волконского: «Миссия Америки — опошлить Вселенную». Бороться с этим чрезвычайно трудно, потому что появился единый эквивалент любого художественного произведения — это прибыль. Сколько оно принесло денег! Успешно то, что продается. То, что продается плохо — не успешно. Когда все свелось к этой простой системе, тогда и отпала необходимость в редактуре, нет нужды в худсоветах. Зато есть человек, который получает деньги, отпиливает от них половину, а остальное — хоть трава не расти. Он уже свое дело сделал. Он уже заработал. Он уже продюсер. В то ушедшее время столь откровенного бесстыдства не было и быть не могло. Те же самые руководители-сатрапы знали, как нужно вести себя с Тарковским, а как поступать с теми, кто вел себя по-лакейски: «Чего изволите? Мы сляпаем!» Такая дифференциация существовала, потому что тогда понимали настоящую ценность. Сейчас все это исчезло, и Тарковский сегодня ни одного фильма не смог бы запустить, потому что его кино явно убыточное и очень дорогое. Фестивали фестивалями, да что с него, с фестиваля, получишь?

Леонид Ярмольник

«Очень надеюсь, что эта книга будет интересна молодым артистам»

— Дом кино всегда оставался местом, куда мечтали попасть едва ли не все причастные к киномиру, но удавалось это далеко не каждому. Твоя компания — Александр Абдулов, Михаил Перченко, Виктор Иванов, — в ресторане Дома кино считалась одной из самых ярких. У тебя было ощущение, что в этот дом попадают только избранные?

Вадим Тараканов/ТАСС

— Это было очень давно — тогда, когда мы были молодыми. И тогда не существовало такого количества ресторанов и мест, где можно было посидеть, развлечься, выпить и поесть, как сейчас. Самыми модными считались Дом журналистов, Дом литераторов, ВТО на Тверской и так называемая «балалайка» — Дом композиторов. Но самым популярным был ресторан Дома кино. Хотя ресторан в Доме кино — не главное. Дом кино — это клуб. И это был закрытый клуб, куда стремились попасть очень многие, что понятно. Ведь кино — самое массовое искусство, и те люди, которые имеют к нему отношение, самые узнаваемые и популярные, поэтому даже простому прохожему было интересно оказаться именно в Доме кино. Там он мог увидеть человека, которого лицезрел на экране, и это создавало определенный ажиотаж. Конечно, туда пускали только по книжечкам Союза кинематографистов… или за деньги. Как во все времена можно было дать купюры, договориться с администраторами и попасть внутрь.

Дом кино — то место, где прошел невероятный период моей жизни, который никогда не повторится. Не повторится просто потому, что уже нет на этом свете тех людей, с которыми я прожил то время. Правда, некоторые свидетели моей дом-киношной молодости еще остались, и они кое-что расскажут в этой книге.

— Безусловно, ресторан был не основной, но очень значимой составляющей всего Дома кино, ставшего точкой притяжения для интеллигенции Москвы того времени, да и всей страны в принципе.

— Дом кино — это не только то место, где выпивали и обедали кинематографисты разных уровней, разных мастей, разной степени популярности, — это было тусовочное место для встреч и бесед. Молодые артисты, которые не являлись членами Союза кинематографистов, стремились туда попасть, потому что там можно было не только перекусить, но и, например, себя показать. Тебя мог заметить какой-нибудь кинорежиссер, который, может быть, потом пригласил бы на какие-то пробы. Ведь обычно режиссеры, когда немножко выпивают, они лучше видят и узнают…

ИТАР-ТАСС 2006

В общем, и мы с Сашей Абдуловым были молодыми артистами и знали, как туда попасть. Да что там! Мы в Доме кино были завсегдатаями, хотя у нас еще не имелось членских книжечек Союза кинематографистов, но нас в ресторане Дома кино любили. На входе в Дом кино, внизу, работала знаменитая Тамара Леонидовна, администратор, она иногда договаривалась, чтобы нас с Сашкой пустили в ресторан.

Там отчасти и начиналась наша творческая биография. С кем мы только там не перезнакомились! Единственное, что было неудобно в этом ресторане: если ты чутка лишнего выпил, то мог, совершенно не узнавая режиссера, поссориться с ним, посоревноваться за какую-нибудь девушку, которую хотелось обаять и как-то привлечь к своему столу. Вот и возникали конфликты, зарождались уже совершенно обратные взаимоотношения, когда какой-то режиссер, даже очень известный, которого мы в лицо не знали, уже никогда не снял бы ни Сашу Абдулова, ни меня в кино, потому что мы повздорили с ним в ресторане Дома кино.

А вообще это было место замечательное. Там отмечались все премьеры кинофильмов, юбилеи имеющих отношение к этой профессии людей. Целая эпоха!

18+. Употребление алкоголя вредит вашему здоровью