«Старые песни о главном»: каким получился Yesterday Дэнни Бойла

В прокате музыкальный ромком Yesterday – самый мягкий фильм в карьере режиссера Дэнни Бойла и самый грустный в карьере сценариста Ричарда Кертиса. Зато с песнями The Beatles!

Фото: imdb

Дэнни Бойл – британский режиссер, который всегда включает в своих лентах хорошую музыку, но редко включает режим милосердия по отношению к героям. Сострадание – к шотландским торчкам в «На игле», жертвам зомби-апокалипсиса в «28 днях спустя», бродягам из «Миллионера из трущоб», богачам из «Траста», авантюристам с «Пляжа» – сколько угодно. Но милосердие – нет: за победой и искуплением герои Бойла должны нырять в толчки («На игле», «Миллионер из трущоб»), лететь к солнцу («Пекло») и падать в пропасть («127 часов»).

Ричард Кертис – британский сценарист, герои которого, напротив, всегда решают свои проблемы словом и песней. В его «Реальной любви» условия обретения счастья – четкая формулировка и смелая декларация своих чувств. В «Мамма Мие!» – хорошее настроение. В «Рок-волне» – готовность поднять якорь. В «Дневнике Бриджит Джонс» – правильный выбор костюма на вечеринку.

Фото: imdb

Поэтому там, где герои Бойла отгрызают себе части тела, герои Кертиса пускаются в пляс. Представить двух других таких же несовместимых режиссера и сценариста не так уж и просто. И тем не менее они сделали фильм сообща. Мир Yesterday – немножко сказка: в какой-то момент в нем происходит катаклизм, из-за которого все человечество забывает о существовании «Гарри Поттера», «Кока-колы» и The Beatles. Одним из немногих хранителей этих великих тайн остается невезучий музыкант (Химеш Патель), который во время всеобщего блэкаута попал в аварию, а чуть раньше без памяти влюбился в свою промоутершу (Лили Джеймс – из «Золушки» и «Войны и мира»). И поскольку собственная рокерская карьера у него не складывается, герой решает выдать хиты ливерпульской четверки за свои. И тут же начинает собирать стадионы и покорять сердца. Но дорогой (ну, по меркам героев Кертиса, у Бойла бывало и пострашнее) ценой – отказавшись от себя самого.

Фото: imdb

Yesterday – это, пожалуй, самая подневольная работа в карьере Бойла после того, как он ставил Церемонию открытия Олимпийских игр в Лондоне в 2012-м. Разглядеть режиссера в картине почти невозможно. Зато в ней есть все, что так очаровывает в кинороманах Ричарда Кертиса – неуклюжие любовники, колкие шутки, сентиментальные шлягеры, простые выходы из сложных ситуаций и сюжет, который выпивается, как чашка чая (сначала надо быть настороже, но потом фильм остынет, и можно будет хлебать его залпом). Единственное отличие этой картины от предыдущих сказок Кертиса для взрослых в том, что те росли из поп-культуры «крутой Британии», а эта вынуждена фантазировать, какой страна была бы без нее. Если ввести в здешнем Google «Гарри Поттер», то сайт покажет ветерана Первой мировой. Если спеть Hey, Jude!, все подумают, что имелось в виду dude. А если съездить в Ливерпуль, то дверь одного из домов откроет… а впрочем, пусть это будет сюрпризом.

Получаются «Старые песни о главном» – не такие заливистые, как в «Богемской рапсодии», и не такие искристые, как в «Рокетмене», но вполне способные заставить подпевать, вытирать слезы и улыбаться. Как и одноименная песня, фильм Yesterday – это текст, который ты заранее знаешь вдоль и поперек: вот тут герой терпит неудачу, вон там поддается соблазну, а вот тут у него просыпается совесть. Есть интересные находки: к примеру, в альтернативной реальности фильма люди не помнят не только «Битлов», но и холодных войн, поэтому в самой ударной музыкальной сцене герой отправляется в Москву петь Back in U.S.S.R. А довольно большая и предельно самоироничная роль музыканта Эда Ширана (героя которого в «Игре престолов» то ли убили, то ли нет – фанаты до сих пор спорят) позволяет с радостью констатировать: кинозвезда родилась.

Фото: imdb

Но в конце дня (тяжелого дня, как сказали бы The Beatles) Yesterday не больше чем милая старомодная комедия. Любовного и праздничного настроения «Реальной любви» она не создаст; на абордаж, как «Рок-волна», зрителя не возьмет; махать руками, как «Мамма миа!», не заставит. Наверное, будь в этом фильме чуть меньше Кертиса и чуть больше Бойла, смотреть и слушать его было бы веселее. Зато теперь понятно, почему режиссера отстранили от постановки новой части «бондианы»: его пиетет перед золотым фондом британской культуры мешает переплавлять пыльные сокровища во что-то новое, яркое и горячее. Стоило, в самом деле, расти на «Хоббите», чтобы в итоге поступить, как Горлум.

Егор Москвитин