10 лучших московских спектаклей 2019 года

Любой рейтинг условен, жанровое разнообразие в сегодняшнем театре царит такое, что в оценках не сходятся даже профессионалы, а у обычного зрителя просто дух захватывает. Мы выбрали 10 спектаклей уходящего года, у которых нет ничего общего, кроме, пожалуй, одного. Мы ручаемся, что: 1) вы не заснете во время действия; 2) выйдя из театра, будете долго его обсуждать.

«Барокко» в «Гоголь-центре»

Режиссер Кирилл Серебренников

Фото: пресс-служба «Гоголь-центр»

По одной из версий, barocco означает причудливый, вычурный, как жемчужина неправильной формы. Такой жемчужиной стал спектакль «Барокко» с тегом-подзаголовком #играсогнем. Необычность уже в том, что режиссер придумал его год назад, когда находился под домашним арестом. Написал текст, нарисовал декорации и костюмы. И прислал подробные инструкции, которые артисты «Гоголь-центра» воплотили под руководством режиссера Евгения Кулагина и хореографа Ивана Естегнеева. В итоге вышла опера-мистерия, каждая часть которой кончается огнем: студент Ян Палах совершает самосожжение, протестуя против советских танков в Праге, его историю разыгрывают на сцене. С экрана ему вторит ставший живым факелом герой «Ностальгии» Тарковского; бунтуют участники Парижской революции 1968-го, а Валери Соланс снова всаживает пули в Энди Уорхола. Мир тонет в несправедливости, и даже великим одиночкам его не исправить. Ну разве чуть-чуть. Ценой своей жизни. Вернее, ценой смерти. Эстетский, музыкальный, ни на что не похожий спектакль, в котором примкнувший к труппе «Гоголя» Один Байрон отвечает за элегантность и высокий стиль, пермская солистка Надежда Павлова – за мощнейший вокал, а Никита Кукушкин – за фокусы. Их, кстати, полно и нельзя наблюдать без смеха. Только представьте Кукушкина, который шаровой молнией носится по залу, а потом вдруг глотает шпагу. А что ему остается-то? Мысли о самоубийстве надо изживать весело.

«28 дней» в Театре.doс

Режиссер Юрий Муравицкий

Фото: пресс-служба Театр.doс

В крошечном зале Театра.doc «на острове», то есть на Садовнической набережной, играют самую радикальную трагедию. Трагедия менструального цикла – такой подзаголовок у пьесы Ольги Шиляевой, написанной для хора, героини и мужского голоса. Радикальна она потому, что с медицинской честностью описывает все, что происходит с женским организмом с 1 по 28 день цикла. Начавшись с физиологических описаний, текст дорастает до онтологической трагедии, в которой женщине почему-то предписано быть легкой, веселой и воздушной. Даже когда из тебя хлещет кровь (о чем вообще говорить нельзя ни при каких обстоятельствах), даже когда тебя домогается начальник, а бойфренд настроен жить на твою зарплату. В спектакле Муравицкого есть героиня в костюме Белоснежки, девять девушек в черном (все они – выпускницы курса Муравицкого в МШНК) и один парень – тот самый туповатый бойфренд (в общем, десять девок, один я). Выходит умно, смешно, задиристо и очень актуально. Во-первых, потому, что природу мы еще не победили, а во-вторых, со всеми этими сексистскими «молчи, это у тебя ПМС» давно уже надо что-то делать. Для соблюдения паритета стоило бы поставить еще трагедии климакса, поллюций и потери потенции. Но эти трагедии пока не написаны.

«Пушечное мясо» на Новой сцене МХТ

Фестиваль «Территория» совместно с Мастерской Брусникина и Школой-студией МХАТ, режиссер Филипп Григорьян

Фото: territoryfest.ru

Если вы видели другие спектакли по пьесам Павла Пряжко, то знаете, что они могут состоять из 500 фотографий и нескольких к ним подписей («Я свободен») или из двух фраз: «Солдат пришел в увольнительную. Когда надо было идти обратно в армию, он в армию не пошел» («Солдат»). В этом смысле «Пушечное мясо» традиционно. Героинь три, все они в белом: художница Алина, галеристка Марина и их общая подруга Оля, тоже вроде галеристка. Но происходит с ними явно совсем не то, о чем они говорят. «Новый старый прием», найденный еще Чеховым, в данном случае срабатывает на все сто. Недавние студентки Эва Мильграм, Мария Лапшина и Ясмина Омерович музыкальны и таинственны, каждая их реплика имеет особый ритм. Эта очень стильная и современная по форме и вполне феминистская по содержанию история крепко укоренена в традиции: тут и Чехов, и русские символисты, и много кто еще. Если смотреть внимательно, то в финале вас ждет печальная разгадка. Фраза «ужас похож на мокрый заплесневелый хлеб» наверняка останется с вами надолго.

«Занос», театр «Практика»

Копродукция театра «Практика» и «Мастерской Брусникина» режиссер Юрий Квятковский

Фото: пресс-служба театра «Практика»

На сегодня это лучший спектакль Квяковского и опять на его давнюю тему – о России, застрявшей между прошлым и будущим. Пьеса Владимира Сорокина, написанная в 2009-м, адаптирована шеф-драматургом спектакля Михаилом Дегтяревым. Интервью с писателем транслирует один из трех каналов в наушниках, которые раздают перед началом спектакля. Совпадет ли звук с изображением, зависит от зрителя. А посмотреть есть на что: вместе с художницей Полиной Бахтиной режиссер придумал многослойный визуальный ряд, тождественный пьесе Сорокина, в которой игра со всеми значениями слова «занос» соседствует со злой пародией на интеллигентские культурные мифы. В крошечное пространство «Практики» вписались и уютная гостиная обитателей поселка «Светлый ручей», что на Успенском шоссе, и пост охранника, и газон перед домом, где растут то ли обвязанные на зиму саженцы, то ли чьи-то отрезанные части тела. В качестве бонуса – Максим Виторган, Николай Фоменко и Андрей Фомин, по очереди играющие богатого хозяина дома. На зловещий смысл всей истории работают даже их человеческие биографии.

«Норма», театр на Малой Бронной

Совместный проект театра на Малой Бронной и Мастерской Брусникина, режиссер Максим Диденко

Фото: пресс-служба театра на Малой Бронной

Константин Богомолов, обещавший строить свой театр по табаковским принципам – сочетать авангард с аттракционом, а эксперимент с коммерцией, – пока ни в чем не обманул. «Норма» Максима Диденко стала не только светским, но и художественным событием. В основе спектакля – проза Сорокина (почему ее так активно ставят именно в этом сезоне, мы, наверное, поймем в будущем, хотя бы пару сезонов спустя). В данном случае ставится легендарный роман, который Сорокин писал с 1979 по 1984 год, еще работая художником в журнале «Смена». Вобрав все черты московского концептуализма, «Норма», в которой советский человек каждый день обязан съесть свою норму унижения (в виде коричневого брусочка сами знаете из чего), стал не только энциклопедией советской жизни, но фактически совершил революцию. Не социальную, а языковую. Справился ли с этой махиной Диденко? В общем, да. Вместе с хореографом Диной Хусейн и сценографом Галей Солодовниковой он превратил роман в тоталитарный балет, разворачивающийся в пределах гигантского серого монумента, он же коллектор, на вершине которого играет военный оркестр, а из повернутого на зал жерла трубы капает что-то нехорошее. Пионеры отдают салют, а феерический Евгений Стычкин, ползая в семейных трусах по чернозему, читает сорокинские письма «дорогому Мартину Алексеевичу», в которых пиетет пролетариата перед интеллигенцией быстро превращается в злобный вой. В финале он окажется верхом на гербе среди знамен, от его нечленораздельной брани стены монумента дадут трещины, и их начнет заливать то темное и тягучее, что сочилось из жерла весь спектакль.

«Слово о полку Игореве», театр на Малой Бронной

Режиссер Кирилл Вытоптов

Фото: пресс-служба театра на Малой Бронной

Перед нами – веселый офисный триллер, разворачивающийся при приеме на работу. На маленькой проходной дежурит старый чоповец (он же Святослав). А еще 14 чоповцев, тоже претендующих на работу в охране, отвечают на вопросы какого-то невидимого голоса, учат старославянский, борются с дьяволом в женском обличье (она же Ярославна) и, конечно, ждут князя Игоря. Игорь действительно появляется: когда замыкает электричество, а охранники жмутся со страху в угол (не будем рассказывать, как художнику Нане Абдрашитовой удается вписать в Малую сцену театра на Малой Бронной «настоящего» коня). Остроумный текст драматурга Саши Денисовой, вплетающей мотивы древнерусского «Слова» в современность, обязательно растащат на мемы (выражение «даждьбожьи одуванчики» я сама стала использовать едва вышла из театра). Проблема в том, что ближе к финалу, отсмеявшись, ты вдруг замечаешь, что действие застыло и не движется: никуда князь Игорь свою рать не поведет. Впрочем, если вы устали от мрачных дум современного театра, то спектакль Вытоптова даст вам отличную возможность отдыха.

«Женщина-змея», театр на Малой Бронной

Режиссер Олег Долин

Фото: пресс-служба театра на Малой Бронной

Отличный повод выбраться в театр семьей, прихватив всех, кому больше двенадцати. Брат кинокритика Антона Долина* Олег за последний год поставил два очень удачных спектакля: до нынешней премьеры была еще «Зобеида», идущая во внутреннем дворе Молодежного театра. Оба спектакля по сказке Карло Гоцци, оба в стиле комедии дель арте с ее красочными масками, ужасом, внезапно переходящим в веселье и наоборот. Оба в соавторстве с талантливой командой: сценографом Сергеем Якуниным и художником по костюмам Евгенией Панфиловой. Отличие в том, что прежде Долин работал в более камерных пространствах, а «Женщина-змея» идет в Большом имперском зале «Дворца на Яузе». Спектакль, вышедший несколько дней назад, еще только обживает огромную чужую сцену, делая ее частью сказочного пространства. Актеры театра на Бронной все уверенней расправляют крылья. Иногда даже в прямом смысле: крылья полагаются трем феям, которые изо всех сил помогают царице Эльдорадо не превратиться в устрашающего вида рептилию. Бонус: одну из фей играет дебютирующая на Бронной Василиса Перелыгина. А фильм «Дылда», где у нее одна из главных ролей, между прочим, претендует на «Оскар».

«Сказка про последнего ангела», театр Наций

Режиссер Андрей Могучий

Фото: пресс-служба театра Наций/Ира Полярная

Под занавес года вышла, может быть, самая яркая его премьера. Такой масштабной фрески о новом времени не появлялось с конца 2013-го – со времен богомоловских «Карамазовых» в МХТ. Соединив рассказы математика Романа Михайлова и давшую спектаклю название сказку сценариста Алексея Саморядова, Андрей Могучий и соавтор сценария Светлана Щагина воспроизвели не обстановку 90-х, не быт и не эпоху. Они создали вселенную, функционирующую по законам постсоветского пространства 90-х. У этой вселенной (она же Берендеево царство) своя космогония, свои мифы. Герой вылупляется из яйца, чтобы пройти положенные ему мытарства: быть вышвырнутым из своей квартиры, попасть в психушку, бороться со злом, отправиться на поиски любви и обрести друзей. В пересказе сюжет выглядит простым – каким он и должен быть у сказки. Но режиссер Андрей Могучий и художник Мария Трегубова так незаметно перемешивают свободу и разруху 90-х с приметами Берендеева царства, где то ли митьки в ушанках, то ли привидения смотрят в зимнем лесу футбол (среди берез сам собой включается экран), что веришь всему этому безоглядно. В конце напоминающий Иванушку-дурачка герой – зовут его Андрей, и в спектакле их два – Данила и Павел Рассомахины – все же обретет свою любовь, белую снегурку Оксану (Муся Тотибадзе). Но если бы вы знали как! Тут придется замолчать, чтобы избежать спойлеров. Бонус: у вселенной, созданной Могучим, Щагиной и Трегубовой, есть то ли страж, то ли повелитель, то ли просто рассказчица – неподражаемая Лия Ахеджакова. Спектакль идет почти четыре часа. Но уйти в антракте невозможно. Как невозможно выбраться из Берендеева царства.

«Пиноккио», Электротеатр Станиславский

Режиссер Борис Юхананов

Фото: пресс-служба электротеатра Станиславский

На самом деле герой раздваивается не только в спектакле Андрея Могучего. В грандиозной саге Бориса Юхананова героев тоже два: в деревянных человечков преобразились прелестные и точные Мария Беляева и Светлана Найденова. Однако это не все: во вселенной (а это тоже, безусловно, вселенная), основанной на пьесе Андрея Вишневского «Безумный ангел Пиноккио», два сверчка и два Джеппетто (тот столяр, что дал деревяшке жизнь). Герои раздваиваются, а некоторые вообще расшестеряются. Мир переливается таинственными красками (художник Юрий Хариков) и еще более таинственными звуками (композитор – Дмитрий Курлядский). А теперь главное. Самих спектаклей о Пиноккио тоже два: «Пиноккио. Лес» и «Пиноккио. Театр». Это зрелище, которое пока мало кто посмотрел целиком, так и хочется назвать межгалактическим трипом. Чтобы его проанализировать, нужно время. Но, похоже, это лучший спектакль Юхананова, и пропускать его не стоит.

*признан иноагентом Минюстом РФ

Алла Шендерова