Москвичи с дислексией – о своих ошибках, буллинге в школе и непростой жизни на карантине
Есть у некоторых людей такая особенность – дислексия. Это когда человек испытывает трудности при чтении и письме. То есть не может научиться грамотно писать, бегло читать (особенно вслух), а иногда и считать. При этом он может быть очень одаренным в других областях. Дислексия была, например, у Альберта Эйнштейна, Стива Джобса и Пабло Пикассо. А вообще, сегодня каждый пятый человек в мире испытывает те или иные проблемы с восприятием информации. Мы поинтересовались у москвичей, живущих с дислексией, как они обнаружили у себя эту особенность, какие последствия испытывают и как переживают карантин.
Право на голосовое
За свою жизнь я поменяла 12 учителей по русскому языку. Я отлично знаю все правила и регулярно их повторяю. Но мне это не помогает. В Советском Союзе мало кто знал о дислексии, так что с этой проблемой я начала разбираться уже в зрелом возрасте. И выяснила, что дислексию вызывают нестыковки в работе двух полушарий мозга. Это часто проявляется у левшей. А я как раз левша. В отличие от многих других дислексиков, я отлично читаю, но вот пишу чудовищно. Путаю О и А, У и Ю. Могу написать «лублу» спокойно. И только когда перечитаю, подумаю: «А-а-а-а-а, опять!» Я буквально не понимаю структуру языка, то есть французский, который я учила с шести лет, мне тоже так и не дался. К счастью, над моей неграмотностью никто никогда особо не смеялся. Но вот сама я всегда этого очень смущалась. В подростковом возрасте у меня появилась неуверенность в себе. Мне казалась, что я какая-то неправильная, раз не могу научиться писать. С этой неуверенностью борюсь до сих пор. А текстовых сообщений стараюсь избегать. Мои подруги мне пишут, а я им голосовым сообщением отвечаю. Они мне снова пишут – я им опять наговариваю. Так и общаемся. Но, учитывая, что многие сейчас сидят дома, работают дистанционно, со звонками и аудиосообщениями стало проще. Дома всегда как будто больше времени, чтобы поговорить, чем на работе. Да и если не видеться с друзьями, так хоть голос услышать!
Не читать, а смотреть
Перед тем как начать переписку с новым человеком, я всегда его предупреждаю: «У меня дислексия. Поэтому я делаю много ошибок. Но это никак не влияет на интеллектуальную составляющую разговора». И если мой собеседник не знает, что такое дислексия, ему придется погуглить. Чтобы вы понимали: я запросто могу поменять буквы местами или, скажем, в русском слове у меня может ни с того ни с сего появиться латинская буква. Еще я случайно иногда придумываю новые слова. Например, «внутрях» (внутри) и «могуля» (девушка, которая может все). Сейчас, спустя много лет, я искренне верю, что со мной все в порядке и дислексия – это в каком-то смысле мой дар. Я пошла по пути визуального мышления и восприятия. Даже сейчас я внимательно слежу за ситуацией с коронавирусом и в очередной раз убеждаюсь, что в печатном виде информация запоминается намного хуже. То есть я сайт читать не полезу, а скорее посмотрю какой-нибудь ролик на YouTube. Но с последствиями дислексии я справлялась долго. Вернее, с последствиями буллинга в школе. Учителя считали меня ленивой, одноклассники – глупой. Когда на уроках чтения очередь доходила до меня, я только слышала звон в ушах и смех класса. Буквы у меня прыгали, я начинала придумывать слова на ходу. Плохая успеваемость – это благодатная почва для буллинга. Мне даже пришлось поменять школу. Но в новом классе надо мной тоже смеялись. Вот почему так важно рассказывать о дислексии и взрослым, и детям.
Говорящая ручка и цветные фильтры
Мне повезло, потому что дислексию у меня выявили довольно рано. Когда мне было девять лет, я занималась английским с репетитором. Как раз она и предположила, что у меня дислексия, потому что я очень медленно читала вслух, а на письме делала много грубых ошибок. Я до сих пор могу написать «довно» вместо «давно» или «мэнеджер» вместо «менеджер». Тогда же мы с мамой пошли к нейропсихологу, который после тестирования подтвердил мою дислексию. А чтобы получить мнения других специалистов в этой области, мы даже ездили в США и Великобританию – там этим вопросом занимаются давно и очень серьезно. Так что я могу уверенно сказать: дислексия у меня диагностирована. И эту особенность я стала активно корректировать с десяти лет. Например, у меня есть специальная ручка, которой я провожу по напечатанному слову, и она произносит его. Для чтения я использую цветную прозрачную бумагу. Так как читать текст, написанный черным по белому, мне сложно, я прикладываю эту бумагу, и тогда информация воспринимается лучше. Дело в том, что я сначала вижу середину слова, потом начало и только потом конец. Окончание могу иногда даже додумать неправильное. Так как школ с коррекцией дислексии в России почти нет, с пятого класса я перешла на дистанционное обучение. Дома мне заниматься комфортнее. Во-первых, потому что не надо при всем классе читать вслух, а во-вторых, потому что домашнее задание я могу делать в Word или Google Docs, где слова с ошибками подчеркиваются. Очно до недавнего времени я занималась только с логопедом, но теперь из-за коронавируса приходится и эти занятия проводить по скайпу. Забавно, что дистанционное обучение, которое у меня налажено уже давным-давно, для остальных школьников сейчас становится чем-то совсем новым.
Прокачанная адаптивность
Когда дислексию выявили у моих детей, я тоже ради интереса пошла на диагностику. Хотя подозрения у меня были уже давно. Я, например, никогда не могла читать в шумном помещении или в общественных местах. Мне очень сложно сконцентрироваться, я отвлекаюсь на любой звук. Учитывая, что у меня старшие дети школьного возраста, а школы сейчас закрыты на карантин, уединиться где-то в тишине мне стало еще сложнее. Хотя я очень люблю читать! Еще одно проявление дислексии у меня – это нелюбовь к цифрам. Мне сложно посчитать, какую сдачу мне должны дать в магазине. На глаз я не могу определить, сколько человек в помещении. Когда мы куда-то улетаем, я всегда прошу мужа посчитать, во сколько нужно выйти из дома, чтобы вовремя быть в аэропорту. Кстати, в школе я училась неплохо. Даже с алгеброй справлялась, но задачи умела решать только по шаблону, а на контрольных, когда шаблона перед глазами не было, списывала. Из-за дислексии у меня вообще очень хорошо развивалась приспособленческая функция, и списывать я научилась феерическим образом.
Полина Ермолаева
05 апреля, 2020
