«Научным путем мы создаем общество счастья»: как устроены московские коммуны

Возможно, вы ходите по московским улицам и не подозреваете, что в тех любопытных заброшенных зданиях, за которые цепляется ваш глаз, кипит своя, параллельная жизнь. СССР пал, но не его идеи, сторонники которых находят себе дом в самых неожиданных и не всегда легальных для проживания местах. Журналистка Милана Логунова, специально для The City исследующая самые занимательные сообщества Москвы, окунулась в жизнь коммунаров, чтобы понять, что движет теми, кто строит общество будущего прямо у нас под носом.

Вы, может быть, замечали, что во многих СМИ через поисковик можно найти минимум одну статью про какую-нибудь коммуну. Статьи про коммуны вообще всегда пользуются успехом. Никто никогда не скажет: «Ну нет, это слишком скучно». Моя теория насчет интереса к коммунам такова: людям нравится узнавать про коммуны, потому что костяк истории – рассказ о том, что сводит людей вместе. Людям интересно узнавать, какие еще существуют способы найти родственные души.

Фото: Михаил Голденокв/The City

Полгода назад я нашла такой способ и въехала в коммуну «Башня» – бывшую водонапорную башню в центре Москвы. Я бы могла рассказать про нее подробнее, но в прошлые выходные в этой коммуне состоялся слет коммунаров – что-то вроде фестиваля ныне существующих коммун России и СНГ. Думаю, зарисовка оттуда более доходчиво объяснит, почему развалился Советский Союз, но не идеи коммунизма как таковые – особенно потому, что встреча закончилась руганью и почти дракой.

Очередь презентаций коммун выстраивается по старшинству. Открывает слет бородатый мужик, он чем-то похож на монаха. Игнорируя печенье и пироги из городской кондитерской на столах, он настоятельно обходит гостей и просит их попробовать мед собственного производства. Его коммуна называется «Мирград» – мужчина приехал из Ивановской области, где на берегу реки он и его товарищи стремятся к тому, чтобы жить обособленно, как древние собиратели. «Планы у нас глобальные! Построить анархо-эко-коммунизм на Волге», – говорит он не без фанатизма. Пока мужчина показывает фотографии своих огородов, я думаю, что было бы отличной идеей отправить туда мою бабушку. Увлекательнее, чем дом престарелых.

Фото: Михаил Голденокв/The City

Фото: Михаил Голденокв/The City

Все выступление на него снисходительно смотрит женщина среднего возраста – как на Брежнева поздних лет, который никак не уходит на пенсию. Кажется, что сейчас подойдет ее очередь и она объяснит мужику, что за окном давно наступила промышленная революция. Она грациозно передает флешку со слайдами, встает в центр комнаты и выдерживает театральную паузу, после чего произносит: «Я представляю коммуну «Портос»! Научным путем мы создаем общество счастья».

Фото: Михаил Голденокв/The City

Позади этой женщины на экране изображены заумные формулы. Она говорит, что их общество поклоняется Пифагору-Давыдову, который пытался математически посчитать счастье. Всем коммунарам «Портоса» больше 30 лет, они снимают усадьбу и чуть ли не каждый день измеряют уровень душевного здоровья каждого, как в игре The Sims. Грустненько тебе стало? Пробеги пару кругов вокруг дома. Устал после работы? Лучший отдых – это смена деятельности. Иди помоги с новой оранжереей.

Пока сидишь на презентации, кажется, что жизнь похожа на реку. Люди плывут по ней в лодке, причем вверх по течению, вот незадача. Вниз едут те, кто сложил весла: кто живет в своих однокомнатных квартирах спальных районов, попивает в выходные пиво перед компьютером. Противоположность им – представители всевозможных коммун, которым интернет помог собраться, дабы изолироваться от остального мира. Надо думать, в чем-то враждебного.
Наконец, десяток выступлений завершают коммуны миллениалов. Слово передают молодому парню в толстовке, и он начинает рассказывать, что живет в трехкомнатной квартире с двумя своими коллегами около главного здания МГУ. Их коммуна называется Open Space. Все трое жильцов делают карьеру в академической сфере, поэтому цель коммуны – устраивать для товарищей в доме англоязычные, дискуссионные, философские клубы, просмотры авторского кино… Выступление перебивает мужик с бородой: «А глобальная идея у вашей коммуны есть? Мне кажется, что вы все-таки не коммуна…»

Фото: Михаил Голденокв/The City

Парень уходит в ступор, не зная, как защититься. Но мужик с бородой накаляется, как чугунный утюг, и продолжает доказывать, что такое истинные коммуны. Тогда на сторону парня встает молодая девушка. Она говорит, что представляет коммуну «Лофт 119» и что у них тоже нет никакой глобальной идеи. Зал ошарашен таким вот выпадом, но модератор предлагает девушке провести презентацию и все-таки разъяснить свою мысль.

У нее розовые короткие волосы, пирсинг и губы в синей помаде. Девушка спокойным голосом объясняет, что дом их коммунаров находится в подмосковной деревне Истра. Их образ жизни – разведение кроликов и хомячков, совместный просмотр документалок на Netflix с обсуждением, сожительство и вечеринки пару раз в месяц. «Пропащее поколение», – читаю я в глазах других коммунаров, а сама думаю, что с удовольствием бы пожила в таком доме. Или в каком-нибудь TikTok-хаусе.

Фото: Михаил Голденокв/The City

Обеим молодежным коммунам дали десять минут выступления – что, возможно, даже чересчур жирно, – пока другие рассказывали о своих коммунах по часу: о том, как они строят свои маленькие электростанции, организовывают домашние школы по воспитанию детей будущего или распределяют между собой урожай.

Завершает официальную часть мероприятия организатор. Он кратко рассказывает про другие коммуны, которые не смогли доехать, но в которых он сам бывал. Пытается начать с «Фрилав коммуны» под Краснодаром, которая строит огромную полиаморную семью, но его сразу сбивают с ритма, говорят, что это неинтересно, и он полчаса показывает фото из изолированной коммуны в Донецке, куда можно попасть только по пропуску. «Вот тут мы строим общую баню», вот тут мы учим грамоте наших детей...»

Фото: Михаил Голденокв/The City

Тот парень в толстовке из Open Space в дверях кому-то пытается все еще доказать свою состоятельность: «А еще у нас SMM-кооператив есть. Мы ищем вакансии и обмениваемся ими между собой...» У парня горят глаза от злости, но его уже никто не слушает. Глядя на него, я пытаюсь размышлять о том, что множество москвичей давно уже обитают в коммунах, но не могут это осознать из-за образа аграрного коммунара с бородкой. Эти мысли прерывает изображение, которое я замечаю на презентации.

Представьте себе холодильник, втиснутый в узкий стенной проем. К передним стенкам проема прибита доска с замком, которая открывается только ключом. Ключ висит у лидера коммуны – хранителя единственного холодильника. Но это еще не все. Презентатор коммуны нам показывает фотографии, где на первом слайде – запертый холодильник, а на втором – открытый холодильник, внутри которого среди продуктов стоит интернет-роутер. «Коммунары оберегают своих детей от интернета, – вещает наш презентатор. – Они могут заходить туда только раз в день на час и в присутствии взрослого».

Фото: Михаил Голденков/The City

Буду прямолинейной – несмотря на то что держать детей в коммунах вполне законно, мне сразу захотелось организовать бригаду по их спасению. Но в то же время я бы не стала убеждать членов донецкой коммуны в том, что они живут как-то неправильно. Допустим, этим людям нравится балдеть по исторической реконструкции. Допустим, они всегда мечтали жить в XVIII веке.
Современные коммуны – это не секты. Скорее, это интенциональные сообщества – сожительство под покровительством общей фантазии, безумной идеи, групповой галлюцинации. То, что они изолируются, в общем-то, идет всем на пользу. Если же игра надоела, то в любое время можно уйти, вернуться в свой скучный, обыденный мир без трудностей. Любой может вернуться, но дети – нет.

Возможно, через десять лет, когда фанатичные коммунары выпустят повзрослевших детей из своих угодий, они будут как Марти из «Назад в будущее». Когда им все-таки разрешат посмотреть на мир за стеной коммуны лет через десять, я найду их всех, подставлю ко рту диктофон и задам вопрос: «Вы рады, что опробовали наш конденсатор потока? Именно он делает путешествия во времени возможными».