С кисточкой, скальпелем и без права на ошибку: как устроена работа реставраторов в Москве

«Руками не трогать» – такие таблички мы видим во многих музеях мира. Однако есть люди, которые прикасаются к музейным экспонатам ежедневно. О том, как сегодня становятся реставраторами и с чем им приходится работать, мы узнали у сотрудников мастерской Исторического музея.

Наталья Соломатина

художник-реставратор, заведующая мастерской реставрации предметов из кожи и кости

Заниматься реставрацией я начала, можно сказать, случайно. После окончания исторического факультета в Ставрополе я работала в отделе археологии краеведческого музея. Спустя несколько лет в музее и в археологических экспедициях на Северном Кавказе, мне посчастливилось попасть в группу проекта «Исторический Некрополь», работающую, в том числе над реставрацией текстиля из захоронений Вознесенского монастыря в Московском Кремле. Через несколько лет я вошла в команду Исторического музея. И уже работая там, прошла стажировку в Центре Грабаря.

У Исторического музея одна из самых крупных в мире коллекций – более 5 миллионов предметов. В нашей мастерской мы работаем с фондами оружия, тканей и костюма, мебели, археологическими памятниками. Каждый предмет требует индивидуального подхода. Решения о способах реставрации, методах и сроках всегда принимаются на специальных советах.

Наше вмешательство должно быть минимальным. Реставраторы максимально стараются сохранить вещь в том виде, в котором она дошла до нашего времени. Нам важно остановить процесс разрушения, сохранить художественную и историческую ценность предмета.

Самый запоминающийся памятник, над которым мне довелось работать, – это армейские барабаны. Сейчас они находятся в экспозиции Музея Отечественной войны 1812 года. Для меня это была первая работа подобного уровня в Историческом музее.

Сейчас у нас в работе находится упряжь – парадный выезд на пару лошадей. Кожаные ремни, шелковые кисти, позолота на металлических деталях. Ценная вещь времен императрицы Анны Иоанновны, европейская работа в стиле барокко. Хранители музея говорят, что подобного по богатству и красоте экспоната нет даже в Эрмитаже. С этими предметами, кроме нас, работают реставраторы из мастерских металла и тканей. После окончания процесса упряжь займет место в экспозиции Исторического музея.

Также мы реставрируем пару кресел, которые к нам привезли тогда, когда их еще не атрибутировали, то есть не установили время создания, автора и владельца. Уже известно, что кресла принадлежали графу Александру Медему.

Людмила Смирнова

художник-реставратор мастерской реставрации кожи и кости

Я окончила «Строгановку», кафедру реставрации художественного металла. Это был комплексный подход к изучению памятников, начиная с научных исследований. Мы должны были знать технологии и художественную обработку металла, уметь создавать изделия по аналогам. На четвертом курсе, во время подготовки диплома, я познакомилась с Натальей Соломатиной и мастерской реставрации кожи. Все это мне было очень интересно, и после окончания академии я пошла в Исторический музей.

Мне нравится работать руками. Не просто рисовать, а делать что-то сложное, объемное, изучать технологии. В процессе реставрации всегда присутствует творческий подход. Самая сложная вещь в моей практике – сундук XIX века. Я занималась его реставрацией более двух лет.

Не могу сказать, что устаю от работы. Если тебе нравится то, что ты делаешь, и тебе интересно, то усталости не замечаешь.

Сейчас я работаю с сундуком-теремком XVIII века. Это деревянный двухъярусный сундук для хранения вещей и документов, обтянутый темно-бордовой кожей и обитый металлическими полосами. Задача сложная: сначала нужно понять, с каким материалом мы должны работать в первую очередь, чтобы не повредить сопутствующие.

Я занимаюсь удалением загрязнений с металлических полос, чтобы потом начать работать с кожей. Со временем кожаная обивка пересохла, начала деформироваться и рваться. После того как я удалю грязь, мне предстоит по возможности расправить деформированные фрагменты обивки. В местах, где кожи нет, я сделаю дополнительные вставки. После этого приступлю к консервации и смягчению кожи.

Александра Медведева

художник-реставратор мастерской

Я окончила бакалавриат и магистратуру «Строгановки». Желание стать художником-реставратором появилось именно во время обучения. После защиты магистерской диссертации меня пригласили на работу в музей.

Работа реставратора – это состояние души. Нужно обладать большим терпением, уметь сосредоточиться. Мне кажется, это те качества, которые помогают в нашей работе. В мастерскую поступает экспонат, и реставратор его восстанавливает. Наша цель – его сохранить и, как у врачей, не навредить.

Сейчас я работаю над двумя веерами. Первый – brise конца 80-х годов XVIII века, состоящий из тонких костяных пластин, на лицевой стороне которого наклеены шелковые гравюры-офорты с растительным орнаментом. Этим веером активно пользовались и даже чинили. Моя задача – очистить и восстановить утраченные фрагменты. Для этого мне предстоит на подготовленную кость перенести растительный орнамент, который выпиливается вручную лобзиком. А потом готовый фрагмент уже монтируется на веер.

Второй веер довольно любопытный, потому что сделан из рога, с изображением лент. Это Западная Европа, 1810–1820-е годы. Веер складной, прорезной со стальными блестками. Мне также нужно его очистить и восстановить утраченный фрагмент. В этом веере мы приняли решение использовать пластик для фрагмента. После реставрации оба веера вернутся в фонд Исторического музея.

В нашу реставрационную мастерскую также поступает и оружие. Например, в прошлом году я начала работу над японской катаной XIX века. Она состоит из двух предметов: катаны с костяной рукоятью и цубой (аналог гарды) и костяных ножен, украшенных резьбой со сценами из жизни самураев. Мне нужно было заменить утраченную нижнюю часть ножен современными материалами и выполнить тонировку акварелью.

Текст: Екатерина Анискина