«Тетрис» — байопик, шпионский триллер и экранизация «Принца Госплана»: рецензия Егора Москвитина

На Apple TV+ уже доступен по-хорошему безумный «Тетрис» — удивительная трагикомедия о том, как появилась «первая игра из-за железного занавеса». По горькой иронии судьбы этот американский фильм с российскими актерами и с дружбой народов вопреки вражде государств может стать последним в своем роде.

1988 год. Невезучий, но упертый программист и предприниматель Хэнк Роджерс (Тэрон Эджертон из «Рокетмена») пытается продавать на компьютерной выставке собственные игры, но влюбляется в чужую — сделанный в Советском Союзе «Тетрис». И выясняет, что игра уже несколько лет хит в СССР, а вот с правами на ее продажи в мире все сложно. Во-первых, существует множество платформ — компьютеры, приставки, аркадные автоматы, портативные устройства… Во-вторых, остается много территорий, где игра еще просто не вышла. Чтобы выкупить права на «Тетрис» для Game Boy — будущей легендарной приставки Nintendo, Хэнк отправляется в Москву. И сталкивается там с персонажами, половина которых рассмешит зрителя своей отчаянной карикатурностью, но другая — доведет до слез своей человеческой глубиной. За веселье и абсурд в фильме отвечают актриса Софья Лебедева (влюбчивая переводчица Хэнка) и актер Игорь Грабузов (беспринципный злодей из КГБ). За трагедию — родившийся в Донецке Олег Штефанко (глава советской госкомпании «Электроноргтехника») и Никита Ефремов (собственно, Алексей Пажитнов, изобретатель игры, которая стерла прежний мир). Важно, что Хэнк в этой истории вовсе не посол безупречного мира: от британских миллиардеров и европейских коммивояжеров в фильме не меньше проблем, чем от Серого Волка и Красной Шапочки из КГБ.

Изначально «Тетрис» задумывали как экранизацию самой игры, но представить, что бы из этого вышло, не смогли даже сами сценаристы. Биографическим фильмом о предпринимателях и IT-пророках (снятым вдогонку недавним сериалам об Uber и WeWork) «Тетрис», впрочем, тоже в итоге не стал. И слава богу: в этом случае зрителям пришлось бы два часа наблюдать, как бизнесмены, юристы и чиновники составляют договоры и шлют друг другу факсы. А переезд Пажитнова в США в 1991 году не смог бы стать человеческой кульминацией этой бумажной волокиты, потому что в 1991-м переезжать стало проще.

Apple TV

Поэтому сценарист и продюсер Ной Пинк (автор легковесного биографического сериала «Гений») и режиссер Джон С. Бейрд (постановщик дикой «Грязи» по роману Ирвина Уэлша) нашли компромисс и решили смешать чувства людей и логику видеоигры. В каком-то смысле их «Тетрис» — экранизация пелевинского «Принца Госплана»: за окном смутное перестроечное время, зато само окно — MS-DOS от Microsoft, и в нем что только не творится. Мир игр у Пелевина затягивает тем сильнее, чем решительнее отталкивает героев мир настоящий. Коридоры НИИ превращаются в лабиринт под дворцом визиря, сослуживцы — в персонажей.

Та же структура и у «Тетриса». Фильм делится на уровни. Герои впервые появляются на экране в виде пиксельных персонажей. Хэнк — это Player One, Алексей — Player Two. По миру герои летают быстрее, чем квадратные фигурки на экране компьютера: Москва — Сиэтл — Лондон — Токио — Будапешт. Довольно скучная история о документообороте превращается то в головокружительный шпионский триллер о злоключениях американца в России, то в веселую пародию на кино о холодной войне. А в финале игра и жизнь и вовсе врезаются друг в друга — и во все стороны летят пиксельные искры.

В фильме все нарочито избыточно. Так, его саундтрек словно бы собирал советский гражданин из 1988 года, которого спросили, что сейчас модно. И он поставил кассету с Holding Out for a Hero Бонни Тайлер, Heart of Glass от Blondie и The Final Countdown от Europe.

Фильм упивается собственным нахальством. Реальные Пажитнов и Роджерс сперва прочитали и одобрили сценарий, а через какое-то время увидели в нем погони с КГБ по Москве, драки с опричниками и миллионы долларов в чемоданах — и вздохнули, но приняли правила голливудской игры.

А умеренная лубочность фильма, в отличие от надрывной «Игры шпионов» с Бенедиктом Камбербэтчем, только украшает. Москва-88 для «Тетриса» — просто уровень в игре, со своими принцессами, драконами и пиксельным собором Василия Блаженного на заднем плане. Жаловаться на недостоверность тут смешно: это не «Чернобыль». Вряд ли братья Марио стали бы возмущаться по поводу того, что в игре Super Mario Bros. их мир изображен с гигантскими мухоморами и монетками в небе.

Но чудо в том, что «Тетрису», несмотря на его шпионские страсти, абсурдные гэги, карикатурных героев и полное собрание штампов из предпринимательского кино, удается быть болезненно живым и по-настоящему настоящим.

Apple TV

Это история о том, как на московской кухне встречаются советский интеллигент, который всю жизнь прожил в этом доме, и американский авантюрист, который родился в Нидерландах в семье евреев и индонезийцев, но потом встретил на Гавайях японку и завел с ней троих детей. И этим людям все равно есть о чем поговорить, потому что они оба смотрят в старенький монитор и видят там не нули и единички, а будущее всеобщей свободы.

Это история о том, как русские и американцы торгуются из-за прав, а тем временем в Азии растет что-то непостижимое и для первых, и для вторых.

Это история о том, как простые люди из двух стран строят горизонтальные связи в обход вертикальных иерархий.

Но главное — это история о том, как естественно для человека мечтать и делиться своими мечтами.

А от эскапистского «Принца Госплана» его кое-что все-таки отличает. «Тетрис» тоже верит, что вся наша жизнь — игра. Но еще он верит, что в ней можно победить.

Егор Москвитин