Елена Проничева стала директором Третьяковки вместо Зельфиры Трегуловой — комментируют искусствоведы

Это, очевидно, было сложным решением. Потому что Зельфира Исмаиловна ровно тот директор, который изменил Третьяковку изнутри. Мы все помним выставки-блокбастеры, многие знают о качественных системных закупках, научная работа была поднята на новый необходимый уровень, образовательные проекты, совместные проекты, новый подход в том, как говорить о выставках, как сделать музей доступным для всех, понятным для всех. Добавить еще к этому почти достроенное новое здание и много всего другого. На мой взгляд, это, кроме прочего — а я имею в виду человеческие качества Зельфиры Исмаиловны, — потрясающий культурный менеджер — руководитель, человек. Третьяковская галерея превратилась в один из самых мощных и успешных музеев нашей страны. Народный музей. И это заслуга директора и команды, которую собирает директор вокруг себя. Это обетованное место. Той инерции, которая есть сейчас у музея, надеюсь, хватит на очень долгое время. Судить о том, что будет дальше, сложно, никто из нас целиком не видит картины, которая повлияла на это решение.

Как изменится Третьяковская галерея, совершенно не очевидно, потому что Елена Проничева — ну, такая, грубо говоря, серая лошадка. Ничего глобального и показательного мы о ней не знаем. Да, работала в Еврейском музее. Да, работала в Политехе, но, какие именно достижения у нее за это время были, нам неизвестно. Зато известно, что Политех за годы при ней так и не открылся. Плюс мы не заметили видимого присутствия музея за пределами физического пространства. Там все-таки прекрасная коллекция, отличные научные сотрудники. За счет них можно было раскрывать потенциал. А на других площадках, когда были такие незаметные поползновения в эту сторону, ничего выдающегося тоже не случилось. Поэтому гадать совершенно бессмысленно. Это может быть как успешный директор, так и наоборот. Я надеюсь, что у нее все получится, все ресурсы для этого есть. Остается верить, что она приведет галерею в порядок — от хозяйственных дел до научно-просветительских и выставочных.

Кажется, что в этом случае мы имеем дело с «совокупностью заслуг» Зельфиры Исмаиловны. Слишком много скандалов: то крыша прохудится, то плесень найдут в залах, то 250 миллионов на кофепойнты. Строительный проект, опять же, редко когда обходится без скандалов. И хотя нельзя недооценивать значение выставок-блокбастеров, Московская биеннале, как мы помним, была отменена совершенно варварским способом.

Елена Проничева, конечно, неоднозначная кандидатура: Еврейский музей и Политехнический — это не только не тот уровень, что у Третьяковки, это и философия другая. Третьяковка куда консервативнее, и это ей не на пользу.

Что же до кандидатур, то функционально родственная Проничевой фигура Ивана Демидова, видимо, тоже рассматривалась, но на своем нынешнем проекте он нужнее. А скамейка запасных менеджеров культуры в России никогда не была слишком длинной. Наша надежда на то, что будет лучше, потому что хуже уже было.

Конечно, посетители будут скучать по смелости музейного менеджера Зельфиры Исмаиловны. Она мастерски связывала недвижимые ценности культурной коллекции с актуальной жизнью, догоняя ценителей искусства в их разных интересах. Вспомним про бесплатный проход в Третьяковку по паспорту болельщика во время ЧМ 2018, акцию «Танцы в музее» вокруг башни Татлина, рекорд с Айвазовским, который побил Пикассо в Нью-Йорке... Ретроспективы Третьяковки вошли в десятку самых посещаемых выставок в мире. Ее идеи с обменами картин и возможностей смогли собрать 300 картин Врубеля в одном месте. Самое крутое ее вложение в музей — это организация эндаумента — фонда целевого капитала. Он сделал ТГТ родней с фондом Нобелевской премии.

Что принесет Елена Проничева, можно только гадать, но ее экс-проект Политеха пока славится рекордным по смещенным срокам и раздутым сметам ремонтом. Неизвестно, когда мы оценим футуристические проекты Политеха, может, они перестанут удивлять будущим и трансформируются в прошлое.

Если коротко, то ее бэкграунд обещает нам:
— Обновление взглядов на посетителей — скорее всего, музей захотят сделать более массовым, более школьным, всероссийским, а не международным.
— Новые программы, акции, инсталляции пройдут в соответствии с привлечением грантов ПФКИ, а это значит, что они ответят на вопросы, в чем суть российского предназначения и где место силы, брат.
— Будут работать на дотации, а не учиться зарабатывать, экспериментировать с инвестированием идей и культурного кода. Последнее, к сожалению, ведет к подконтрольности музейной лексики. Мы будем смотреть и считывать идеи тех, кто платит деньги, а не создает творчество.