В рубрике «5 вещей» мы спрашиваем героев о явлениях и событиях, которые их сформировали. В этот раз поговорили с Алиной Крюковой — основательницей галереи a—s—t—r—a, где недавно открылась выставка «Хроники внутренней природы». Узнали, как детская анкета изменила ее отношение к себе, почему она полгода не ела мясо и на что похоже обучение в университете в 35 лет.Дневник-анкета
Лет в 14 я начала вести дневник — это стало для меня одновременно и открытием, и откровением. Помните школьные анкеты, где все отвечали на одни и те же вопросы: любимый цвет, писатель, музыка? Часто там были очень похожие друг на друга ответы, которые «форматировались» под лидера класса или того, кому хотели понравиться. Такой дневник дал мне возможность быть честной — задавать вопросы не с прицелом на популярность, а в ожидании встречи с той собой, которая могла бы и не проявиться в громком гуле голосов других.
Удивительно, как мало мы о себе знаем, когда выходим из-под опеки взрослых или из-под влияния друзей — вплоть до того, какая музыка нам на самом деле нравится и какую еду мы предпочитаем, не говоря уже о более сложных вещах. Так я начала долгое интервью с самой собой, которое вошло в привычку и до сих пор продолжается. Сюда же, как следствие, добавлю мое юношеское потрясение от дневников Есенина и Лермонтова. Глубина запросов, постановка вопросов, этическая и эстетическая красота ответов этих 15–16-летних юношей привели меня в такое замешательство (по сравнению с моим горизонтом интересов в этом возрасте), что навсегда стали моим жизненным мерилом.
Книги Хулио Кортасара и Ричарда Баха
Оба писателя попались мне лет в 16. Произведения «Игра в классики» и «Мост через вечность» показали, что реальность работает рандомно и что нет заданных, а есть только ты — главный герой, решающий, что будет дальше. Еще одна идея этих книг — правила кто-то придумал, и он мог ошибиться. Время относительно, а жизнь — удивительное приключение, которое нам досталось ненадолго для получения радости.
Философский факультет МГУ
В 35 лет я в третий раз стала студенткой очной формы. Магистратура по философии (после юриспруденции и госуправления) оказалась вызовом как для ума, так и для эго: сидеть за одной партой с 21-летними выпускниками бакалавриата и понимать, что до равного разговора с ними еще сотни книг и часов исследований, — то еще испытание. Но более увлекательного и качественного приключения я никогда не испытывала. Все мои обрывочные мысли и интуиции встретились с опытом реальных людей, которые позволили себе сомневаться, удивляться, ставить вопросы и искать альтернативу. Сейчас философия, к сожалению, не воспринимается как серьезная практика, хотя именно она дает ключ к личной свободе — через мысль, смелость, действия, уверенность в возможности любого «а если».
Год назад я одна прошла Camino de Santiago
(Путь святого Иакова. — Прим. ред.) — 350-километровый паломнический путь вдоль атлантического побережья Португалии и Испании из Порту в Сантьяго-де-Компостела. Это очень схожий с обучением на философском опыт, только с включенной на максималки физикой. Оба пути на преодоление и оба дают новую оптику.
Встреча со стадом быков
Во время карантина я была в гостях у художника Олега Кулика на даче под Боровском. Общение и пребывание в его обществе — всегда мистерия, и тот летний день не был исключением. Мы слушали истории Олега, сидя вокруг костра с видом на красивую долину, которую внезапно пересекло стадо быков. Я мясоед и никогда до того момента не допускала мысли перестать им быть. Но эта мощь и сила так меня поразили, что я на несколько месяцев отказалась от мяса и уже не вернулась к тому удовольствию, которое получала от него раньше. Через пару месяцев после февральских событий, когда эффект разорвавшейся бомбы отпустил и появилась возможность рефлексии, я поняла, что не могу убить даже простой мухи или комара — не хочу множить смерть, которой стало так много вокруг. И это тонкое чувствование пульса жизни, которое раньше заглушалось гулом повседневности, стало для меня новой оптикой, через которую я теперь смотрю на мир.
Звездное августовское небо над морем
Бескрайнее, низкое, с бесконечными огнями-глазами. Я впервые почувствовала, что все едино, нет разделения на завтра и вчера, человека и природное явление, живое и отсутствующее, что мы пронизаны светом друг друга и отражаемся во времени во всех возможных пространствах сразу. Звучит странно, сложно словами объяснить.
Это как встретиться с Камнем (с большой буквы, потому что его так зовут) на Алтае и впервые ощутить к неживому (хотя после такой встречи это уже ставится под сомнение) сочувствие и вообще что-то ощутить к камню. А потом впервые услышать божественный хор кузнечиков (композитор Джим Уилсон записал звуки, затем проиграл эту запись в медленном темпе), лежа в реанимации после укусов клещей на Алтае, и вдруг перестать бояться чего-либо. Или как зайти в мечеть Айя-София в наушниках с византийским пением XII века, восстановленным хором Стэнфордского университета. Для меня это все вещи одного порядка, которые необратимо меняют. Настоящее знание всегда необратимо, и ты уже не можешь вернуться обновленным в свои прежние представления. И все вокруг тебя нового меняется.