«Большая поэзия» Александра Лунгина – триллер, который перессорит зрителей

В этом году на «Кинотавре» почти не было фильмов, которые бы ни перессорили своих первых зрителей. Досталось и «Большой поэзии». Этот триллер то ли сострадает мужчинам с оружием, то ли воспевает войну.

Александр Лунгин до этого лета был больше известен как сценарист лент своего отца (от «Пиковой дамы» до «Братства»), но поклонники жанрового кино заметили его талант еще декаду назад. В 2009 году он вместе с Сэмом Клебановым вдруг решил адаптировать для России гонконгский боевик «Горячие новости». Иностранные идеи в ту пору было принято не покупать, а воровать, а Чертаново еще не стало пунктом назначения пришельцев. Так что на прекраснодушных продюсера и сценариста, решивших сделать официальный ремейк азиатского фильма-мясорубки в московском спальном районе, многие смотрели как на сумасшедших. Но эксперимент, даже не принеся авантюристам денег, удался: фильм доказал, что убедительные итерации сложных зарубежных жанров возможны и в России. Несмотря на фантастический сюжет (милиция штурмует чертановский дом-коробку, где засели бандиты и киллеры; обе стороны транслируют свое ристалище на телевидении и в интернете), в наших «Горячих новостях» не было наива и допущений. Это был вполне себе гонконгский боевик – просто с Сергеем Гармашом и Евгением Цыгановым в главных ролях. Теперь никаких натяжек и условностей нет и в «Большой поэзии» – русском фильме, гибридную войну внутри которого ведут французский нуар и самурайская драма.

Леха (созревший для великих дел иркутский актер Алексей Филимонов) и Витя (очень востребованный, но всюду разный Александр Кузнецов) – товарищи, вместе прошедшие службу в армии и войну в Луганске. Вернувшись в Россию, они надели черную форму ЧОПа, которая в фильме все равно что ряса – символ отречения от мирских благ и сует. Но травмированных героев все равно разъедают изнутри жестокие страсти. И спасения они ищут в поэтическом кружке. Стихи поверхностного и трусоватого, но вдруг одаренного Лехи получаются хорошими. Стихи Вити – плохими. Последнего утешает и руководитель кружка: «Ты поэт без стихов, так даже сложнее». И его подруга (женщина с маленьким сыном): тащит к критикам и блогерам, к открытому микрофону и в постель. Однако поэзия для героев кроется не только в словах, но и поступках, поэтому подмосковные чоповцы все время воюют – то защищая банки от грабителей, то планируя ограбления сами.

Фото: «ПРОвзгляд»

Структурно фильм Александра Лунгина – сборник стихов: какие-то сцены бесконечно красивы, какие-то получились напыщенно серьезными; в логику одних эпизодов безоговорочно веришь, символизм других раздражает. Но по замыслу это все же большая поэма – о мертвом всаднике, о путешествии к сердцу тьмы, о возвращении героя; подбирать параллели для этого универсального сюжета можно долго. Александр Кузнецов смог сообщить своему жестокому персонажу хрупкость, из-за чего на «Кинотавре» фильм принялись сравнивать с «Братом», «Рэмбо», «Таксистом» и другими драмами о ПТСР молодых ветеранов непризнанных обществом войн. Режиссеру даже пришлось объясняться и повторять на пресс-конференциях и в интервью одно и то же заклинание: «Виктор не жертва войны, а ее лорд». Именно поэтому он носит имя победителя и держит всех остальных героев в плену. Сочувствие этому чудовищу, восхищение его мужеством, уважение к его кодексу чести, признание его силы – и есть то топливо, которое подпитывает бесконечные войны. В подтверждение этой мысли Лунгин и перестрелки, и драки, и петушиные бои, и автомобильные погони, и пламя из огнеметов снимает так, чтобы зритель остался завороженным ребенком с пляшущими огнями в глазах. В фильме есть сцена, в которой Витя превращает в кровавое месиво лицо очередной своей жертвы на глазах у мальчишки. Мальчишка говорит, что хочет запомнить увиденное навсегда.

Зритель тоже останется под впечатлением от поэтичного насилия этого фильма надолго. По итогам 2019 года картина Лунгина кажется таким же важным примером искренности и прямоты новых российских режиссеров, как «Верность», «Текст» и «Простой карандаш». «Большая поэзия» вполне захватывает и как исследование связи искусства с жестокостью (хоть эта тема и избита), и как круто сваренный самурайский нуар вперемешку с брутальным неовестерном. Финал фильма (это спойлер, но только для прожженных киноманов) и вовсе воспроизводит сцену из «Бутча Кэссиди и Санденса Кида». Видно, что Лунгин рос на мужском кино. Можно предположить и то, что он, как и любой мальчишка из интеллигентной семьи, думал о судьбах поэтов и писателей, погибших за свои стихи и тексты. В России такие командовали своими расстрелами, а в Японии совершали харакири. Герои «Большой поэзии» пытаются представить себя на их месте и проверить, хватит ли им духу на литературную смерть.

Фото: «ПРОвзгляд»

Но есть в этом фильме и третье измерение, и оно кажется самым хрупким. Как и каннская «Дылда», «Большая поэзия» кажется драмой о героях (и авторах), которые одновременно боятся и бездействовать, и ошибаться. Им и хочется сделать что-то настоящее и пронзительное, и страшно оказаться поверхностными и фальшивыми. В итоге и у героев, и у авторов, и у фильмов все более-менее получилось. Уже этого хватает, чтобы признать уходящий год российского кино удачным.

Егор Москвитин