«Профсоюз»: бар-хоппинг в ограниченном пространстве

На Новослободской два десятка баров объединились в «Профсоюз», открывший новые возможности для проведения досуга 18+. Александр Ильин посетил барный кластер, немного выпил и по мере возможности рассмотрел происходящее.

Где раньше верстали «Мурзилку», теперь разливают вино: на Новослободской в помещении издательства «Молодая Гвардия» открылось много баров, и все – локоть к локтю; именуется все это «Профсоюз», барное объединение. Хочется написать, что заработало все одновременно, но нет – говорят, всего баров будет 22, а открыта, дай бог, половина. Впрочем, веселье уже не знает удержу. Возьмите пьяный евроуикенд со всем его бар-хоппингом, сожмите до размеров среднего московского двора и глядите, что получится, – вот примерно такое.

Фактическая сторона дела такова. Площадь – 1 700 квадратных метров. Основатели/идеологи – Дмитрий Левицкий и Гоша Карпенко, сделавшие неподалеку кучу всего, в том числе мой любимый суши-бар «Русалочка». Режим: среда – суббота, начинают в 18 часов, заканчивают в среду и четверг в 3 часа ночи, в пятницу и субботу – в 6 часов утра. Вопрос, кому оно такое надо, даже не стоит: всем, кто способен заплатить за выпивку, старше 18 лет и не хочет пить в одиночестве.

Выглядит территория «Профсоюза» в целом весьма разгромлено, ободрано и обшарпано. Это «не украли деньги на ремонт», а концепция. Многие наверняка слышали, но еще раз, чтобы уж точно все поняли замысел: в Будапеште есть целая куча баров, работающих в старых, чудом не рухнувших зданиях, где больше никто не живет, и в этой связи можно как угодно куролесить (ну и аренда ниже); именуются такие бары руинными, служат одной из главных туристических приманок – типа вот такая натуральная Восточная Европа, Кустурица пьет из мыльницы.

Главный смысловой разлом заключается в том, что помещение «Молодой Гвардии» – это так себе руина. Я видел его на этапе начала стройки – ну офис как офис, просто вынесли столы. Так что теперешняя его обшарпанность, как всегда в Москве, суть чистая декорация, выстроенная немалыми и, бесспорно, талантливыми усилиями. Короче, никакой кирпич вам на голову не упадет, не надейтесь. Но выглядит так, что может и упасть, да. Но нет.

Теперь о барах. Описывать их работу сложно и незачем, поскольку все они в общих чертах наливают. Не лучше ли остановиться на названиях? Лучше. Тем более что названия многое объясняют. Вот мои любимые: «Шпаликов», Lilyhammer и «Рекорд». Первый, понятно, про кино и оттепельную романтику. Толкуют про некие модные коктейли советского времени – ну, не знаю, какие такие тогда были коктейли (точнее знаю – не дай вам бог). Обещают кинопоказы и все такое.
Второй – про нордический дух, про выпить залпом; все напитки подаются в шотах. Многие ли помнят сериал с таким же названием, где американский гангстер волею судеб попадает в норвежский город Лилихаммер и постепенно сливается с пейзажем? Но да, это про то самое место. Третий – самый идейный и бодрый, придуманный веломаньяком Денисом Каргаевым. Коктейли называются в честь прозвищ велогонщиков – «Вечно второй», «Тихий убийца», «Профессор» и так далее; богатейшая тема. На антресоли устроили музей – одного велосипеда; сейчас достраивают. И вообще масса любопытного.

Фото: Москва 24/Антон Великжанин

Однако этими тремя, понятно, дело не исчерпывается. Бар «У меня друг сомелье» винный; название, конечно, требует правильной интонации – примерно как когда диджея просят поставить вот этот вот компакт-диск.

«Сиреневый туман» – вообще не понял, что такое; люди сосредоточенно переносили коробки из угла в угол; я не стал ждать. Анонсировали они себя как «мистическое кафе команды Stereotactic, возрождающее лучшие и добрейшие традиции пространства «Кругозор». Грубо говоря, хипстеры, стремительно уходящая натура, но наверняка для кого-то все эти слова имеют смысл.

Фото: Москва 24/Антон Великжанин

Prosecco Bar PR11 – понятно, про итальянские вина, итальянское игристое, итальянские коктейли и вообще всем дольче вита. Из всех баров «Профсоюза» этот выламывается из руинной концепции сильнее всего – и в нем битком народу; контраст всегда работает.

Фото: Москва 24/Антон Великжанин

Ampelmann, наоборот, самый руинный из возможных, и это, конечно, для тех, кто в теме, – про Берлин и берлинский быт: шнапс, карривурст и прочая александерплац ауфвидерзейн. Притворяшки, конечно, но какие-то искренние.

Про музыкальную политику – Левицкий честно и несколько обреченно ответил, что пока не определена. На практике это так: ближе ко входу все более гитарное, дальше становится больше электроники и прямой бочки. Будут ли танцы, неясно. Да, в «Профсоюзе» есть курилка! Правда, меньшего размера, чем надо, – народ явно истосковался по возможности курить, не кутаясь в казенный пледик, и курит жадно, как в последний раз.

Здесь открывается еще одна, как говорил Ельцин, загогулина: разница в атмосфере. Если где-нибудь в Барселоне пятничное толковище напоминает дружелюбный и слегка недоразвитый птичник, то в Москве массово выпившие люди генерируют некие предчувствия и смыслы. Не заметить такое нельзя; собственно, именно отсюда происходят главные московские волны (новая – рюмочных и уже не очень новая – баров), накрывшие Москву в истекающем году. И правда, не все ж фуд-кортами баловаться. Пора и о душе подумать.

18+ Чрезмерное употребление спиртного вредит вашему здоровью

Александр Ильин