Вышивка как искусство: «Думать ниткой и иглой не очень получается»

Художница Лиза Смирнова доказала, что вышивка может быть современным искусством. Техника ее работ напоминает гладь, а в результате получаются объемные картины. Персональная выставка Лизы проходила в галерее K+ в Сингапуре, а вместе с российскими дизайнерами (Omut, Anna Sinitsyna, GO, February First) она создала коллекции, которые попали на Неделю моды в Париже. Мы поговорили с Лизой о творческом методе, преподавании и финансовой стабильности современных художников.

– Когда в твоей жизни появилось творчество?

– Мои родители – художники. Мама видела, что мне нравится рисовать, поэтому настаивала на художественном образовании. Иногда жизнь так складывается, что нет ощущения выбора: ты просто берешь вариант, который тебе предлагают, и он вдруг оказывается верным.

– Ты училась в колледже на театрального художника, потом хотела поступить в вуз на иллюстратора, затем появилась вышивка. Как все это связано?

– Это все связано с искусством. Мне было 16, я сомневалась, но выбрала театр, потому что в нем есть все: литература, музыка, костюмы, декорации. В процессе обучения поняла, что мне нравится работать с текстилем. Тогда же мне стала интересна иллюстрация.

Фото: Москва 24/Никита Симонов

– А когда ты познакомилась с вышивкой?

– Тоже в детстве. Бабушка у меня была рукодельница, я с удовольствием копалась в коробке из-под конфет, где у нее лежали нитки и все для шитья. Мне всегда нравилось что-то делать руками. Уже тогда я декорировала свою одежду: мне хотелось выглядеть интереснее, и я экспериментировала со своими вещами. И хорошо помню свою первую работу – подарок брату на день рождения. Я вышила маленькую рыбку и наклеила ее на картон, мне было лет 8. Вроде симпатично получилось.

– Известность пришла к тебе именно благодаря твоим вышитым картинам и расшитой одежде?

– Возможно, но если бы не было художественного поиска, эскизов, которые я рисую красками, всех этих работ и не случилось бы.

– Расскажи про участие в парижской Неделе моды. Как она проходила?

– Сама я там не была. Я делала коллекцию вместе с девчонками из бренда February First, они ее туда отвезли. Но это больше про арт, чем про моду. Коллекцию показали в Париже, но это не закончилось грандиозными продажами, все просто получили удовольствие.

Фото: Москва 24/Никита Симонов

– А как ты работала с дизайнерами?

– Мы вместе продумывали формы. Не бывает так, что мне приносят одежду, и я просто вышиваю то, что мне скажут. Мне важно, чтобы форма одежды совпадала с ощущением от всей коллекции. Если у меня не происходит контакт с дизайнером, то, скорее всего, работать вместе мы не сможем.

– А я, например, могу сделать тебе заказ?

– Я соглашусь, только если это будет интересная идея, особенный повод. Плюс нам надо ближе познакомиться, найти общий язык. Заказчик должен быть готов приложить усилие, например, сшить вещь на заказ. Несколько раз в год я делаю такие работы – недавно расшила бисером перчатку невесты на свадьбу.

– Еще одна история – платье для Бьорк. Что это был за проект?

– Мы с Олей Глаголевой сделали коллекцию, съемку, показали ее в Сингапуре, она стала достаточно популярной в интернете. Видимо, кто-то из стилистов Бьорк показал ей наши работы, среди них нашелся костюм, который стилисты хотели купить, но он был уже продан. Мы не собирались делать одно и то же и предложили создать что-то похожее. Предупредили, что это будет долго и дорого. Но они согласились. И мы с Олей сшили наряд, отправили его. И – ничего не произошло. В заказе было написано, что это костюм для ее личных целей, поэтому ни на каких светских мероприятиях она в нем не появлялась.

Фото: Москва 24/Никита Симонов

– Расскажи, как ты вышиваешь, как это происходит?

– Сначала появляется идея: я придумываю, что я хочу своей работой сказать, будет ли это единичное изображение или цикл работ. Потом рисую эскиз – и в процессе понимаю, какой будет цвет, форма. Затем переношу это в вышивку. То есть последний этап работы – это уже технический момент, все мои чувства и эмоции от создания изображения остаются на бумаге. Вышивка – это техника, думать ниткой и иглой не очень получается.

– А как появилась твоя школа вышивки?

– Четыре года назад меня позвали провести первый мастер-класс. Перед ним я решила сесть и все узлы в обратную сторону развязать – у меня получилось. Так я поняла, что это процесс интересный не только на практике, но и в теории: я смогу объяснить человеку, что и как я сделала. И преподавание приносит мне удовольствие. Техническая сторона процесса не такая сложная, больше мне нравится говорить о творчестве, о том, как передать ощущение в работе, как сделать ее глубокой. Это уже сложнее.

– Кто к тебе приходит учиться?

– Люди, которые хотят освоить новую технику, иллюстраторы, которые хотят делать сюжеты по-новому, и люди совсем не творческих профессий, которым хочется просто делать что-то руками. Основной контингент – девушки. Бывает, конечно, что приходят парни, но это исключения.

Фото: Москва 24/Никита Симонов

– Получается, что рукоделие – чисто женская история?

– Когда я была в Сингапуре и давала мастер-класс, то половина аудитории была мужская. А у нас даже в современных кругах существует стереотип, что вышивка – чисто женское хобби.

– К разговору о хобби. Трудно художнику в современном мире монетизировать свое творчество?

– Я не люблю искать покупателя, пытаться кому-то что-то продать. Мне с этим тяжело, поэтому я сразу занимаюсь несколькими проектами, которые точно приносят доход: преподаю (расписание на полгода вперед), делаю одежду, делаю росписи. Для многих художников это сложный вопрос. У меня есть знакомый, он работает арт-директором торгового центра, неплохо зарабатывает, но на самом деле он художник и пишет в свободное от работы время. Сложно отрабатывать пятидневку, а на выходных нестись за вдохновением. Но для кого-то это жизненная необходимость.

– Сейчас тебе 27 лет, и ты берешься только за проекты, которые тебе интересны, можешь себе это позволить. Как долго ты к этому шла?

– Лет с 16 я бралась за все. Была история, ко мне обратились молодожены. У них была предсвадебная фотосессия, идея такая: они лежат на полу, целуются, а декорации вокруг них меняются. И я должна была нарисовать 50 иллюстраций за два дня, платили пять тысяч рублей. Они заплатили аванс, я сделала большую часть работы – и у меня поднялась температура. Я сказала, что в этот день не смогу продолжать, и уехала домой. И несмотря на большую часть выполненной работы, на связь со мной они больше не вышли. И это одна из тысяч странных историй. Но некоторым проектам я благодарна: они научили меня терпению, общению с заказчиками, а еще я теперь умею говорить нет и не боюсь просить деньги. Потому что многим творческим людям сложно просить плату за свою работу. Это все – отличная школа. Иногда это было жестко, но точно полезнее, чем если бы я просто училась в институте.

Фото: Москва 24/Никита Симонов

– Какие у тебя творческие планы?

– Я художник, вышивка – лишь один из инструментов для высказывания. Я могу себе представить, что в какой-то момент с текстилем перестану работать, или это обретет совсем нетрадиционную форму. Сейчас мне удается приблизиться к ощущению, что я создаю не только изображение, которое работает в формате одежды и делает ее более интересной, что это больше, масштабнее, какое-то цельное высказывание. В моих работах много всего замиксовано. Может быть, та же вышивка возьмет и переедет с ткани на объемную форму. Когда я работаю с новой задачей, старая техника открывается по-новому, потерять интерес к делу и гарантирует вдохновение.

Симона Андрисенко