35 лет назад открылся первый «Макдоналдс» в Москве. Вспоминаем, как это было
31 января 1990 года на Пушкинской площади, на месте бывшего кафе «Лира» открылся ресторан быстрого питания «Макдоналдс». Совместное советско-канадское предприятие (эмблема СССР с серпом и молотом красовалась прямо на вывеске с ярко-желтой буквой М) на тот момент было самым большим заведением сети в мире. Вспоминаем наш архивный материал 2020 года, где первые сотрудники — от действующих топ-менеджеров до простых работников, — рассказывают о том историческом событии.
Хмурое холодное утро, 31 января 1990 года. К невысокому зданию с огромными блестящими витринами и ярко-желтой вывеской выстроилась огромная очередь, хвост которой терялся где-то в Новопушкинском сквере. Невероятной она казалась даже для тех дефицитных лет. Так начал свою работу ресторан быстрого обслуживания «Макдоналдс», к открытию которого обе стороны, канадская и советская, готовились целых 14 лет — как к космической программе. Для советских людей, живущих за железным занавесом, поход в «Макдоналдс» действительно можно было сравнить с полетом на другую планету: невероятный интерьер, необычная еда с иностранными названиями, улыбчивые сотрудники… Впрочем, наши граждане очень быстро распробовали бигмак, картошку фри и вишневый пирожок — они, как кока-кола и джинсы, стали символом новой эпохи.
О первых гостях и пластиковых котлетах
Карина ПогосоваОсенью 1989 года на страницах «Московского комсомольца» появилось объявление о наборе сотрудников в первый «Макдоналдс». Моя мама, человек с активной жизненной позицией и непоколебимой верой в способности своего чада, настояла на том, что для меня, студентки МАИ со знанием английского языка, это отличная возможность получить трудовой опыт в компании мирового уровня. В то время повсеместно действовала «позвоночная система»: собеседований как таковых не было, все хорошие места раздавали по знакомству. Поэтому совсем не верилось, что можно с улицы попасть в иностранную компанию. Но я решила попробовать. Уже на первом собеседовании стало ясно, насколько «Макдоналдс» отличался от всего, что было тогда вокруг, — сильный, харизматичный, яркий, инновационный бренд.
На первом этапе отбора, а их было два, задавали вопросы: «Готовы сейчас вместе с нами пробежать стометровку?» или «Можете ли вы без перерыва четыре часа улыбаться?» Позже я поняла, что так оценивали наши способности работать с посетителями, быть быстрыми и доброжелательными, взаимодействовать в команде. Потом был второй этап, его проводили Хамзат Хасбулатов и Глен Стивс, два топ-менеджера с российской и канадской стороны, которые в дальнейшем сыграли большую роль в развитии компании «Макдоналдс» в нашей стране. Хотя собеседование закончилось стандартной фразой «Мы вам перезвоним», меньше чем через неделю меня и правда пригласили на обучение.
Олег Булдаков/ТАСС
Несколько недель мы готовились к открытию, тренировались на муляжах: пластиковые котлеты, нарезанная бумага, имитирующая лук, салат и булочки, вместо касс — бумажные раскладки. Нас учили все делать качественно, точно, быстро и дружелюбно. Сейчас, конечно, обучение проходит совсем по-другому, в основном онлайн, но все эти принципы по-прежнему актуальны.
Мало кто знает, что первыми гостями на Пушкинской площади были наши родные и друзья: они получили приглашения за несколько дней до официального открытия. Их не просто угостили, но и провели экскурсию, рассказали, как будут работать и отдыхать их дети, друзья, вторые половинки. Это было очень важным шагом для команды, нам всем это надолго запомнилось.
31 января 1990 года первый «Макдоналдс» распахнул двери для посетителей. Людям в диковинку было все. Они не понимали, как есть бигмаки, разбирали их на части. Хрустящий картофель и напитки, мягкое мороженое и коктейли — за ними вставали в многочасовую очередь снова и снова. А уж про улыбки и доброжелательность персонала ходили легенды — это был настоящий вызов угрюмой действительности того времени!
Виталий Созинов/ТАСС
Несмотря на большой поток гостей, сбоев не было — во многом благодаря нашим коллегам и учителям из Канады, которые помогали нам долгие годы. Первое время я больше работала на прилавке (профессиональный сленг. — Прим. ред.), любила общаться с посетителями. Но веселее всегда было на кухне: там ребята включали музыку на полную и зажигали. Уже через три месяца после открытия я получила первое повышение и решила остаться в компании. Однако бросать институт было неразумно, да и дома меня никто бы не поддержал, поэтому экзамены сдала экстерном, получив диплом инженера. В 1993 году уже в качестве директора открывала второй ресторан в Москве: одним из первых гостей стал Борис Ельцин. Через несколько лет вернулась в ресторан на Пушкинской площади, возглавив его.
О скачке цен на бигмак
Екатерина БондареваЯ была в той первой группе 600 счастливчиков, которых отобрали из 30 тысяч кандидатов, откликнувшихся на объявление в газете осенью 1989 года. Мне было 19 лет, я училась в МАИ и жила рядом, на Маяковке. До собеседования мои консервативные родители пытались убедить меня в том, что там набирают, хм, «девушек легкого поведения». Так что, когда проводивший собеседование молодой человек спросил, какой у меня объем груди, я, мягко говоря, слегка растерялась. Оказалось, что он хотел всего-навсего выяснить мой размер одежды для заказа униформы.
31 января 1990 года. Фирменное блюдо — сэндвич «Биг Мак». Фото: Виталий Созинов/ТАСС
В день открытия на Пушкинской было не протолкнуться, поставили даже специальный кордон из милиции, чтобы мы, работники, могли пройти к служебному входу. В самом начале из набранных 600 человек сразу отсеялись те, кто не был готов к такому темпу работы, и те, кто не видел себя в этом. Так что первые пару недель мы работали значительно больше изначально оговоренных часов — и за себя, и «за того парня», который уволился на второй-третий день.
При этом поход в «Макдоналдс» был не самым дешевым удовольствием: бигмак изначально стоил 3,65 рубля, тогда как советский инженер в среднем получал 120 рублей. И когда в начале 1991 года, в начале победного шествия инфляции по стране, бигмак вдруг стал стоить чуть больше десяти рублей, то есть за одну ночь подорожал в три раза, очередь на Пушкинской стала покороче. Но ненадолго.
Олег Булдаков/ТАСС
Я начала простой «крушницей» (от crew — «команда». — Прим. ред.), была в красной команде под номером 311, но очень скоро меня повысили. Летом 1990 года я стала свинг-менеджером и была самым молодым менеджером в системе «Макдоналдс» всего мира.
О мафии в знаменитой очереди
Александр ИджонНа собеседовании, помню, меня спросили: «А можешь сейчас встать и громко закричать „Свободная касса!“? Я встал, уже воздуха в легкие набрал, а они: «Ладно, не надо, верим!» И опять провокационный вопрос: «А вот ты моешь туалет, и тут твои друзья приходят. Не стыдно?» Я отвечаю: «А вот сейчас у меня на работе приходят друзья, а я в грязной спецовке грязные трубы строплю. Лучше, что ли?!»
Александр Иджон (в середине). Фото: личный архив
Я был номером 503, черная команда. Свой первый день запомнил надолго. В 10:00 открываются двери и толпа вваливается в зал. И кажется, что все эти люди идут именно ко мне. Подходит человек и на английском что-то говорит, а мой инглиш уровня примерно «ниже нуля». Видя мой испуганный вид и глаза больше очков, иностранный товарищ спрашивает: «Первый день?» Я говорю: «Да». Он улыбается: «Я тоже работал в „Макдоналдсе“ и хорошо помню свой первый день. Все будет хорошо!» И после этого страх как-то прошел, и я вполне сносно отработал первую смену.
Уже через год как-то раз стою на кассе. Подходит здоровенный чувак с распахнутой рубахой и, как у Высоцкого поется, «крестом посреди густой шерсти». Я еще подумал: как так можно по улице ходить? Пробил ему чего-то, собрал заказ и забыл. Когда снимался с кассы, подходит кто-то из ребят с усмешкой: «Теперь руку мыть не будешь? Это ж Филипп Киркоров был!» А я в ответ просто пожал плечами: тогда что-то про него слышал, но мало.
Благотворительная акция во Всемирный день ребенка, 20.11.2002. Фото: Людмила Пахомова/ТАСС
В знаменитой очереди на Пушкинской была своя «мафия»: продавали места. Пацаны занимали, стояли, а когда очередь подходила, находили желающих купить. Была и внутренняя «мафия»: сотрудники на дверях за деньги могли пропустить, но за такое, если менеджеры замечали, увольняли сразу на месте. Вот и я однажды попал на очередь. Стою, подходит одноклассник: «Привет! Пропустишь?» Я говорю: «Нет, не могу». Он ушел, подходит через несколько минут с какими-то чуваками и Богданом Титомиром — он тогда очень популярный был. Улыбается: «А теперь можно?» Спросили тех, кто в очереди впереди стоял. Народ отвечает: «Если Титомир даст автограф, пропустим». Он всем подписал, и зашла эта честнáя компания.
О собеседовании в гостинице и истории одной любви
Ольга РябоваЯ училась на вечернем отделении Института иностранных языков имени Мориса Тореза, когда случайно узнала, что в Москве открывается первый в СССР «Макдоналдс». Собеседование проходило в гостинице «Минск» на «Тверской», проводил его канадец. Я решила блеснуть интеллектом и заговорила с ним по-французски, ну и пришла я в красном платье. Меня сразу взяли.
И вот настало 31 января, день икс. Мы старались, чтобы все соответствовало стандарту. Но не всегда это получалось. Помню только, что была огромная толпа, ужасная скорость, и менеджеры все орали: «Быстро-быстро!» В самый первый день я была на кухне, и для меня, маленькой, слабенькой девчонки, настоящей проблемой стал дозатор с соусом — у меня просто силенок не хватало его выдавить.
Фото: ТАСС
Работали мы с огоньком, здоровое соревнование было внутри коллектива: нас разделили на четыре команды: красная, черная, зеленая, синяя. Мы с будущим мужем Сашей оказались в одной команде, красной, я с порядковым номером 206, а он под номером 1 085. Сначала мы с Сашей особо не общались, просто здоровались. И вот однажды собираюсь на работу, стою перед зеркалом и думаю: как же я сегодня прекрасно выгляжу! А в голове внутренний голос: «Карина (Погосова — см. выше. — Прим. ред.) будет распределять людей, и она поставит тебя у дверей. Ровно в 14:00 зайдет молодой человек по имени Юрий и пригласит вас с Сашей к себе в гости, а через три дня вы останетесь с Сашей на всю жизнь». Ну, думаю, что за ерунда. И вот прихожу на работу, а Карина ставит меня у входа. Как по волшебству в 14:00 открывается дверь и заходит парень. Спрашивает у меня, работает ли сегодня Саша — мол, он его друг. Я говорю, что нет, а он в ответ зовет нас к себе в гости. Все как было с утра — у меня даже ноги подкосились. Вечером мы с Сашей пришли к Юре на день рождения. Посидели, Саша меня проводил. Ну и что, думаю? Но на следующий день мы шли с работы вместе, и начался сильный дождь. Я только оправилась после воспаления легких, и Саша испугался за меня. А на третий день он у меня остался, и мы вместе до сих пор. И нашей дочке уже скоро 16 лет.
О чеддере, за который можно продать душу, и одной минуте
Юрий АбросимовПримерно месяцев восемь после демобилизации из армии я тыркался в разные стороны с переменным успехом. Как-то купил любимый «Московский комсомолец», который тогда был в самом расцвете: прекрасные журналистские расследования, статьи о музыке. Увидел объявление о наборе в «Макдоналдс» и подумал: почему бы не примкнуть к глобальной мировой корпорации, которая, по слухам, достаточно лояльно относится к людям с улицы. Меня приняли, и вот что тогда поразило: у меня тогда был хаер, но мне сказали, что уважают свободу личности, волосы стричь не надо, просто достаточно собрать в хвост.
У меня почти сразу образовалось два друга, и вместе мы стали неразлучной троицей вроде трех мушкетеров. Один подрабатывал сторожем, а параллельно писал стихи, второй — фарцовщик, продавал радиоаппаратуру. Они быстро находили общий язык с менеджерами среднего звена. Да и вообще были те еще весельчаки: могли мило пообниматься с начальницей, а потом поднять эту девчонку на руки (мы все же были ровесники, все молодые) и в шутку положить ее на холодильный шкаф.
Виталий Созинов/ТАСС
Не обходилось и без воровства. Это делалось импозантно, с хлестаковской манерностью: не выглядело как протест, а, скорее, как умение жить параллельной жизнью. Например, кто-нибудь к тебе подходит и на ухо шепчет: «Заложил вишневый». Значит, он умыкнул пирожок, и тот заложен во фритюр и поджаривается, чтобы потом, будучи разделенным с посвященным в тайну, укрыться в желудках интересантов. На втором месте по популярности был чеддер. Мало кто из нас ел этот сыр в живом виде, и в «Маке» он всегда проходит термическую обработку, а ведь он вкуснейший, просто грандиозный! Квадратики чеддера надо было перебрать, чтобы выложить их под углом 45 градусов, — только в таком виде мы их приносили на кухню, чтобы быстрее делать сэндвичи. А еще я бы душу продал за соленые огурчики — какой там был рассол! Не идет ни в какое сравнение с магазинными, даже лучшими. А представьте, что надо было открыть этот трехкилограммовый пакет с огурцами и весь рассол слить — какое кощунство!
Менеджеры следили за тем, чтобы мы не застаивались, и это было отлично. Я мог работать один день на кассе, другой — в зале, третий — на кухне. Самым козырным местом у нас считалась должность собирающего использованные подносы: ходишь по всему ресторану, ничего сложного. Другое приятное дело — благотворительность, по поручению руководства «Макдоналдса» мы еще тогда, в начале 1990-х, разносили еду инвалидам и ветеранам. А самая грязная, отвратительная работа — следить за чистотой на всей Пушкинской площади. Обходить территорию вокруг ресторана, менять и собирать мусорные пакеты, проверять уличные урны по периметру. Из-за постоянных толп все заполнялось за считаные минуты. Это было ужасно. Но потом в смену со мной попал один чувак. И он мне сказал: «Да мне пофиг, я панк, меня не парит». И я тоже стал проще к этому относиться.
Посетители ресторана «Макдоналдс» в Москве, 1993 год. Фото: Христофоров Валерий/ТАСС
Чтобы обслужить клиента от момента подхода к кассе до того, как он под наше «Приходите еще!» отойдет с полным подносом, должно было уходить не более одной минуты. Труднейшая задача: хотя меню было микроскопическим, его приходилось постоянно пересказывать. Ну не знали люди, что такое бигмак, картошка фри, филе-о-фиш.
И километровая очередь в «Макдоналдс» стояла долгие годы. Главный признак того, что народ как-то получилось накормить, был в том, что однажды с Пушкинской наконец убрали бесконечные металлические ограды, существовавшие только из-за «Мака».
30 января, 2020
