5 вещей, которые меня изменили: журналистка Диана Садреева

В июне в издательстве «Альпина паблишер» выходит важная новинка – «Ты не виновата. Почему домашнее насилие – это не про любовь». Эту книгу, основанную на реальных историях 50 разных женщин, написала журналистка и куратор «Отдела боли» «Театра.doc» Диана Садреева. Попросили Диану рассказать о пяти культурных явлениях, которые на нее повлияли.

Линия горизонта

Каждое лето мы с семьей проводили на даче: домик был построен моим дедом Иваном и представлял собой наше скромное родовое поместье. В нем был прекрасный балкон, к которому с самой земли тянулся темно-зелеными листьями дикий виноград. Через три здания от нас был овраг, а через овраг – бескрайнее поле. По природе своей я всегда была довольно труслива, но иногда все-таки сбегала из дома: спускалась с одного крутого склона и взбиралась на другой. За спиной оставался овраг и низкие дачки, а передо мной, справа и слева – много воздуха и недосягаемая линия горизонта. Я помню, как сильно мне хотелось добежать до той линии, где заканчивается земля и начинается небо, и тогда я набирала скорость, отталкиваясь от земли голыми ногами быстро-быстро, стараясь побыстрее оказаться на месте. Но чем дольше я бежала, тем, конечно, дальше от меня становился горизонт. Это было прекрасное время – время ветра в волосах и веры, что если не сегодня, то завтра все обязательно получится.

Нобелевская лекция писательницы Светланы Алексиевич

Стоит ли говорить, как я восхищаюсь бесстрашием и силой Алексиевич, ее литературным талантом и способностью слышать и слушать людей. Мне кажется, что книги «Цинковые мальчики» и «У войны не женское лицо» должен прочитать каждый. В своей нобелевской лекции она много говорит о России без памяти и о потерянном времени, но для меня ее слова в первую очередь – о праве каждого человека рассказать свою историю. Они об ответственности журналиста и писателя хранить в голове голос каждого и не иметь морального права его забывать. Эта лекция о правде, которую «нужно давать как она есть». Когда я чувствую, что начинаю блуждать в темноте и мне кажется, что больше я ни на что не способна, перечитываю этот текст, перестаю задавать себе вопросы и возвращаюсь к работе.

«О чем молчит телевизор»

Это был один из дней 2010 года: я отправилась в книжный киоск за очередным номером журнала «Русский репортер», вернулась домой и уже там прочитала статью под названием «О чем молчит телевизор» о документальном театре. Раньше я даже не слышала о его существовании. Я вчитывалась в каждую строчку, выписывала цитаты в блокнот и заучивала слова: «подглядывание за реальностью», «усиление конфликта драматическими средствами», «найдите перелом и сразу начните с него». Никто этого не знает, но тому, как относиться к работе над текстом (у меня нет журналистского образования) и к каждому человеку в отдельности, я впервые училась по этой статье. Тогда я узнала имена Марины Разбежкиной, Елены Греминой и Михаила Угарова – никто из них меня тоже не знал, и, конечно, они понятия не имели, как сильно повлияли на меня. К слову, девять лет прошло с того события, девять месяцев с моего переезда в Москву и три месяца, как я присоединилась к команде «Театра.doc».

Чувство юмора

В нашем доме смех не принадлежал женщине: хохочущая представительница женского пола признавалась отцом человеком несерьезным и не заслуживающим уважения. Это довольно долго влияло на мое принятие себя: с чувством юмора у меня всегда было все в порядке (спросите моих детей!), но я этого в себе стеснялась и считала недостатком, а не достоинством. Я обожала Нору Эфрон, все ее эссе для Esquire и книги, а «Когда Гарри встретил Салли» до сих пор считаю лучшим фильмом о мужчинах и женщинах. А потом мне исполнилось 32, абсолютная любовь к себе нагрянула хоть и долгожданно, но довольно неожиданно, я достала из архивов все свои тексты и завела скромный телеграм-канал. В нем я позволила себе делать все, что я захочу: затрагивать темы об одиночном материнстве и любви, а также откровенно и бессовестно иронизировать над жизнью, мужчинами и самой собой. Право на смех – сущий пустяк для всего человечества и непозволительная дерзость для дочери моего отца.

«Она же Грэйс»

«В кровати происходит много опасных вещей: в кровати мы рождаемся, и это самая первая опасность нашей жизни. В кровати женщины рожают, что нередко сводит их в могилу. Здесь же происходит то действо между мужчиной и женщиной… одни называют это любовью, другие – отчаянием или унижением, которое приходится терпеть». Эта цитата из книги «Она же Грейс», написанной Маргарет Этвуд (автором «Рассказа служанки»), постоянно звучала у меня в голове, когда я работала над сбором историй для собственной книги. Опасность – вот что для многих женщин представляет собой кровать; так было много столетий назад, и так продолжается до сих пор. Я бы очень хотела, чтобы дом и кровать в нем тем более стали самым безопасным местом для каждого человека: будь он молодой мужчина, старик, женщина или ребенок.

Мария Бурова