Выходит книга «Мастера секса» – публикуем отрывок, в котором сексологи решают пожениться

Выходит книга «Мастера секса» – публикуем отрывок, в котором сексологи решают пожениться

В июле в издательстве Livebook выходит книга Томаса Майера «Мастера секса. Настоящая история Уильяма Мастерса и Вирджинии Джонсон, пары, научившей Америку любить» (та самая, по которой сняли одноименный сериал). Талантливый врач и его помощница более 40 лет посвятили изучению человеческой сексуальности. В XX веке они были первопроходцами, но и сейчас их исследования остаются интересными, а научпоп про секс и вовсе не теряет актуальности никогда. Публикуем отрывок из книги, в которой коллеги наконец официально оформляют свои отношения.

Билл (Уильям Мастерс. – Прим. ред.) продолжал создавать видимость здорового брака с Либби, приглашая Джини (Вирджиния Джонсон. – Прим. ред.) на все публичные мероприятия и играя при этом роль любезного работодателя, а не тайного ухажера. «Отчасти это было очень верным стратегическим ходом – если бы Билл не выпускал Джини из больницы, супруга могла бы заподозрить что-то неладное, – объяснял Боб Колодни. – Я думаю, Билл был достаточно прагматичен, чтобы понимать всю разумность такого решения». До предшествующих разводу событий Билла, казалось, устраивала и двойная жизнь, и двойные стандарты. Даже после прихода славы он не спешил отказываться от балансирования между двумя женщинами.

Джини с детьми жила в Ладью чуть больше чем в миле от Мастерсов. У Джини был достаточно большой и закрытый дом. Иногда Билл оставался допоздна и ночевал в комнате на первом этаже, а комнаты детей Джини, Скотта и Лизы, едва вступивших в подростковый возраст, были наверху, возле спальни матери. «Постепенно Билл переставал быть случайным гостем в комнате на первом этаже, – рассказывал Колодни, который в итоге купил у Джини этот дом в Салем-Эстейтс. – Довольно скоро он переехал к ней». Однажды Билл и Джини уехали читать лекции, и Боб со своей женой Нэнси вызвались присмотреть за детьми Джини. Чета Колодни, слегка наивные люди, с удивлением обнаружили в доме вещи Билла. «Билл был еще женат, но его одежда висела в шкафу в хозяйской спальне, а в ванной стоял его крем для бритья, – вспоминал Боб. – Было очевидно, что в конце 1960-х они уже жили вместе».

Выходит книга «Мастера секса» – публикуем отрывок, в котором сексологи решают пожениться

Двуличие Билла не казалось серьезной проблемой, пока на сцене не появился Хэнк Уолтер. Вероятность того, что Джини выйдет замуж за этого дельца международного масштаба, который готов увезти ее из знакомого провинциального мира Сент-Луиса, заставила Билла действовать. Он выражал не ревность, но беспокойство за их всемирно известное сотрудничество. Он никогда не вел себя как любовник перед угрозой соперничества. Любые проявления страсти казались ему излишними, даже в такой переломный период их отношений. Но чтобы не потерять ее, он был готов сделать что угодно – даже разрушить собственную семью. «Он знал, что рано или поздно я выйду за кого-нибудь замуж, так что предпринял самые серьезные меры, чтобы еще сильнее проникнуть в мою жизнь, – говорила Джини. – Он отказался терять меня. А я не понимала, насколько ловко он мной манипулировал».

Хулители Джини из высших слоев общества Ладью считали, что Джини стремилась выйти за Билла, чтобы улучшить свое непрочное экономическое положение разведенной матери двоих детей. «Мне кажется, она всегда хотела за Билла замуж, – рассуждал первый юрист фонда Торри Фостер. – Я поначалу несколько наивно воспринимал их отношения. Но она явно неровно к нему дышала». Даже те, кто относился к Джини хорошо, считали, что это она подтолкнула Билла к разводу.

Несомненно, Джини значительно влияла на Билла, даже когда чувствовала себя оскорбленной и его требованиями, и долгими рабочими часами, и нехваткой общественной жизни за пределами клиники. Те, кто ее не любил, считали, что она получает гораздо больше, чем заслуживает, и что, не соблазни она Билла, не видать ей ни перспектив, ни повышений. Такие комментарии всегда ставили Джини ниже Мастерса, показывая ее секретаршей-выскочкой, хищной разведенкой. Однако после двух бестселлеров финансовое положение Джини вполне позволяло ей уйти, чтобы проводить больше времени с подросшими детьми и устроить свою жизнь с мужчиной, говорившим, что любит ее. И если все сделать правильно, то она могла бы еще раз изменить свою жизнь, свое имя и род деятельности.

После выхода «Сексуальных нарушений человека» Хэнк Уолтер стал поторапливать Джини с ответом. То же самое делал Билл Мастерс, который после развода с Либби переехал в скромную холостяцкую квартирку и ясно дал понять, что намерен жениться снова. Если предложение Хэнка строилось на любви, то Билл, похоже, опирался на деловые обязательства. В конце концов Джини приняла решение, которое, по ее словам, имело мало общего с ее личными желаниями. Подсознательно она понимала, что Биллу нужно выиграть это маленькое сражение, перещеголять их богатого покровителя. Как и в их книгах, в его лексиконе отсутствовало слово «любовь».

«Я могла бы даже не задумываться о работе, – признавалась Джини. – Я собиралась замуж за исключительно богатого человека, но он хотел от меня того же, что и Мастерс, – постоянно сопровождать его, всюду ездить с ним». Несмотря на соблазнительное предложение Хэнка, Джини устала ночевать в отелях вдали от дома, а чувство родительского контроля над взрослеющими детьми постепенно исчезало. «Наконец, я сказала этому человеку, что не могу за него выйти, жалуясь на то, что Мастерс настоятельно хотел взять меня в жены, – вспоминала она. – Он знал, почему я отказала ему, а Мастерс – нет». Билл больше не спрашивал о Хэнке. Ему не нужны были объяснения – только гарантии, что их партнерству ничего не угрожает.

Доводы Билла о том, что ее уход уничтожит весь совместный труд, возымели эффект, особенно когда речь зашла о финансовой стороне. Успех их второй книги вызвал новую волну публичного одобрения, огромные авторские гонорары, высокие ставки за лекции и создание целой области прибыльной сексуальной терапии, основанной на разработанных Джини техниках чувственного восприятия. Она как автор по праву гордилась второй книгой, причем намного больше, чем первой. А заработанных денег теперь было достаточно, чтобы вскружить голову любому – даже амбициозной женщине, всегда ценившей свободу. Выйди Джини замуж за богатого человека вроде Хэнка Уолтера – она все равно будет зависеть от мужчины. Она кое-чего добилась, по-честному и безо всяких уступок. И хотя до третьей книги оставался еще не один год, Билл поддерживал Джини буквально во всех начинаниях, так что их совместное предприятие продолжалось. «Я никогда не хотела быть с ним, но когда зарабатываешь 200 тысяч в год, то никуда не уходишь, – сетовала она как жертва собственного успеха. – И я зарабатывала их своим трудом. Мне ничего не доставалось просто так».

Брак с Биллом также узаконивал статус Джини. «Я думала, что смогу таким образом откупиться от общества, – признавалась она. – Мы всегда сталкивались с социальным неприятием. Я думала, что если выйду замуж, то часть этого уйдет. Я не помню другой причины, по которой я на все согласилась, – чтобы вернуть детям нормальную жизнь в обществе». Возможно, Билл помог бы ей снова контролировать жизнь семьи в бурный период взросления детей. Став новой «миссис Мастерс», она привнесла бы в жизнь детей мужское участие – настоящее, а не эфемерное, как присутствие музыканта Джорджа Джонсона, эпизодически появлявшегося в их жизни. Она пойдет к алтарю с Биллом Мастерсом и, возможно, тем самым прекратит спекуляции, без которых не обходится ни одно их совместное появление. «Поскольку за нами стелилась дурная слава, я во имя детей решила, что пора бы прекратить эти слухи, – объясняла она. – Я понимала, что не хочу быть его женой. Мы жили очень насыщенной и полной жизнью, и я изо всех сил старалась быть ближе к своим детям. Я уже давно перестала что-либо выбирать, руководствуясь личными потребностями».

Американские СМИ воспринимали их свадьбу как логичный итог получившей широкую огласку саги Мастерса и Джонсон. И хотя некоторые писаки и подчеркивали, что это второй брак Билла и уже третий – Джини, основным публичным посылом было торжество любви. И Билл, и особенно Джини хорошо играли свои роли. «Без него я не знала покоя, – изливала Джини свои чувства газете The Washington Post, внимание которой было не так просто заполучить. – Я жалею лишь о том, что мы не встретились раньше».

В Сент-Луисе их женитьба никого особо не удивила, хотя близких друзей не устраивали простые объяснения. Никто особо не считал Джини коварной разлучницей, равно как и Билла – доктором, который поддался ее чарам в период кризиса среднего возраста. Правда об их союзе была несколько сложнее. К тому времени, когда они поженились, даже те, кто сильно не любил Джини – например, Торри Фостер, – понимали, что между ними нет никакой страсти. «Думаю, это был брак по расчету, – говорил Фостер, который уже не был юристом клиники, но еще входил в попечительский совет. – Не похоже, что у них были теплые и близкие супружеские отношения. Скорее, договоренности».

Формально Джини и Билл трудились в клинике на равных, но брак с Биллом не оставил никаких сомнений относительно ее статуса. Если раньше на собраниях совета она говорила мало или просто повторяла замечания Билла персоналу, то теперь она стала выступать как полноправный директор. «Думаю, она поняла, что тоже имеет авторитет, что может больше говорить и больше делать», – вспоминала Линн Стренкофски, сотрудница, отвечавшая за запись пациентов на терапию.

Был момент, когда их партнерство чуть не распалось, но Билл в итоге получил все, что хотел. Его настоящий дом, Исследовательский фонд репродуктивной биологии, твердо стоял на ногах. «Я знаю, почему вышла за Мастерса – чтобы сохранить целостность образа: Мастерс и Джонсон», – утверждала Джини. Их сексуальные контакты не были для этого причиной. «Этого было недостаточно, чтобы стать его женой», – отвечала она на вопросы о сексе между ними. Какая бы страсть между ними ни была раньше, сейчас она, казалось, угасла.

Во имя спасения брака в Америке в целом, Билл Мастерс развалил свой собственный. Он бросил Либби, на которой был женат 29 лет, одну в старом доме в Ладью, как только разъехались их повзрослевшие дети. Билл редко испытывал угрызения совести, словно научная миссия оправдывала все его поступки. «Билл был прагматиком, – рассказывал Боб Колодни. – Он не строил воздушных замков и ничего не романтизировал. Я практически уверен, что и в Джини он не был влюблен». Представления о любви в жизни Билла были, но, наверное, только к детям, и они не являлись важной составляющей его личности. В ответ на вопросы Билл обычно напускал на себя суровый вид, поправлял бабочку и рассказывал о себе кратко и туманно. Он признавал, что «был не очень хорошим отцом», равно как и мужем. «Я в некотором роде мерзавец, – признавался он. – Не лажу с людьми. Никогда не умел и не научусь. Я и по природе, и по доброй воле нелюдим. У меня мало друзей. Таких, как я, не очень любят». Джини лишь соглашалась. «Билл терпит людей, – объясняла она, – но не более того».

Для Билла брачный уговор с Джини был не меньшей чередой компромиссов, чем для нее. Через много лет бывшая их сотрудница Джуди Сейфер спрашивала, почему они вообще поженились. Хладнокровные ответы Билла запомнились ей навсегда.

– Когда именно вы поняли, что из вашего брака ничего путного не выйдет? – спрашивала Джуди.
– Когда шел к алтарю, – честно ответил он.
– Тогда зачем вы это сделали? – продолжала она.
– Я не знал, что еще предпринять, – сказал Билл. – К тому же так было удобно.

Весь мир ждал, когда Мастерс и Джонсон раскроют тайны секса и научат всех правильно пользоваться языком любви. Но когда Билла Мастерса спросили, что же такое настоящая любовь, он признался, что понятия не имеет.

– Милая моя, я даже не представляю, – сказал он журналистке, задавшей этот вечный вопрос. – Не знаю я, что такое любовь. А вы?

Иллюстрация обложки: кадр из сериала «Мастера секса»

Еще больше о новых фильмах, музыке и премьерах — в нашем паблике во «ВКонтакте»

Подписаться