Надо ли идти в «Ленком» на «Доходное место и почему в российских театрах все орут

Дмитрий Астрахан поставил пьесу Островского с Антоном Шагиным в главной роли. Обошлось без модных экспериментов. Рассказываем, хорошо это или все-таки не очень.

В фойе «Ленкома» продают мороженое — эскимо, которое нужно макать в расплавленный шоколад, и он мгновенно застывает. Всего 100 с чем-то рублей, а сколько удовольствия в такую жару! Игристое (брют, разумеется, тоже вещь незаменимая) подают за 300 рублей. Только не берите бутерброд с рыбой — отдадите еще 500.

Билеты на премьерные показы «Доходного места» в постановке одного из самых деятельных деятелей искусств РФ Дмитрия Астрахана стоят от 1 900 до 10 тысяч рублей. И вот главный вопрос: стоят ли? Надо ли обрекать себя на почти трехчасовое сидение в маске, наблюдая, как актеры в сюртуках и кринолинах разыгрывают на сцене страсти, которым уже больше полутораста лет? Да, есть антракт, но эскимо и игристое продаются не только в «Ленкоме». И вот вам ответ — да, стоят.

Этот ответ рождается вопреки всему, вплоть до здравого смысла. Да, пьесе Островского уже 165 лет, ее ставили вдоль и поперек, в том числе сам Марк Захаров (главную роль исполнял в 1967 году Андрей Миронов). Но вот чудеса — история про идеалиста, который боролся со взятками и обличал мошенников, обрела вдруг совершенно новую актуальность. Астрахан — мастер милых бытовых комедий и необязательных драм, сквозь которые просвечивает иногда что-то действительно трагическое. Вот и тут он сумел стряхнуть пыль с тех мест, которые никогда, видно, не устареют. Евгений Герасимов (парчовый шлафрок, седина — он дядя главного героя), глядя прямо в зал, возглашает: «У нас общественного мнения нет и быть не может!»

«Доходное место» в постановке Астрахана — максимально традиционное и для русского театра, и для «Ленкома». Авторский текст — высшая драгоценность, нельзя упустить и словечка, поэтому приходится проговаривать его со скоростью пулемета. Отсутствие действия (зачем? тут сплошь диалоги с монологами) компенсируется россыпью маленьких гэгов. Все одеты в костюмы эпохи. И весь этот поезд никуда бы не поехал, не будь здесь настоящего локомотива — актрисы Олеси Железняк, чьи наряды и игра заставляют даже суровых мужчин, уставших после жаркого рабочего дня, плакать от смеха.

И главное — все орут. Это самая бережно охраняемая традиция русского театра. Орут так, что надсаженные голоса начинают хрипеть, у юных актрис вздуваются толстые вены на шеях, а в антракте вы все еще слышите звон в ушах. И пускай на сцене есть микрофоны, а в зале динамики и уже не нужно докрикиваться до галерки, но ведь это театр, поэтому здесь необходимо РАЗГОВАРИВАТЬ ВОТ ТАК!! Интересно, когда Станиславский орал свое знаменитое «Не верю!», у него с носа сваливалось пенсне?

Расчет прост: оглушенные зрители громче (и дольше) хлопают.

И все-таки «Доходное место» не пустая трата времени и денег. Астрахан сделал не спектакль, а своего двойника. Да, он вопиюще старомодный, но временами еще более живой и обаятельный. И постоянно вам подмигивает: мол, кто захочет, тот поймет. Захотите ли вы — дело ваше.

Текст: Дмитрий Быков