А поговорить? Чем плох новый сезон «Сексуального просвещения»

На Netflix вышел третий сезон «Сексуального просвещения», некогда задорного, а теперь довольно мучительного сериала об одной британской школе. Алина Кузьо рассказывает, что не так с обитателями Мурдейла в наступившем учебном году.

Фото: netflix.com

Netflix, который выкладывает свои сериалы сразу, не заставляя зрителя томиться и ждать неделю до следующего эпизода, по-хорошему должен бы как-то отдельно проверять их потенциал к запойному просмотру. Подходят ли эти восемь серий, чтобы проглотить их залпом, превращаются ли кусочки в полноценный захватывающий восьмичасовой фильм? Или же оборачиваются пыткой?

Фото: netflix.com

Первые два сезона «Сексуального просвещения» (или «Полового воспитания») отличались прекрасно выдержанной структурой. В начале каждой серии нам заявляли проблему в интимной жизни подростков из школы Мурдейла, и эпизод был направлен на то, чтобы как-то ее решить. Остальные приключения и терзания лишь дополняли мир этого живописного поселка, который в полноценный город упорно не складывался, а напоминал рассредоточенный среди лесов и холмов кампус. Эту структуру он позаимствовал у детективов, процедуралов и какого-нибудь «Доктора Хауса» — в основе композиции лежала не жизнь, идущая своим чередом, не цельная история, а отдельные кейсы, которые требовали решения.

Третий сезон построен иначе. По факту это просто мыльная опера о жизни школьников и их родителей. А тот факт, что герои больше не похожи на подростков, отбирает у сериала остатки задора. Кажется, авторы и сами печально понимают, что ребята выросли. Раньше акселератами выглядели только Мейв и Адам, сейчас все мурдейловские обитатели будто вырядились подростками на тематическую вечеринку в офисе или на Хэллоуин.

Фото: netflix.com

Итак, по сюжету нового сезона, каникулы закончились, ребята вернулись в школу, в выпускной класс. Отис за лето отрастил усы и завел девушку. Причем никто ни на секунду не вспомнил, что первые два сезона у парня были огромные проблемы с принятием себя в сексе. Неужто ларчик так просто открывался? Девушки были недостаточно знойными? Эми и Стив завели козу. Адам и Эрик заводят друг друга.

Фото: netflix.com

У Джин Милберн (Джиллиан Андерсон) большой живот, о котором она не успела рассказать Якобу. Новый учебный год начался с нового директора, а точнее директрисы. Сначала 28-летняя Хоуп (Джемайма Керк) познакомилась с учениками под бодрую музыку, восхитив всех историей своего успеха и удачным выбором помады, а уже на следующий день начала закручивать гайки. Для затравки приказала прочертить разделительную полосу в коридорах, ввела школьную форму, а потом и вовсе ударилась в репрессии.

Фото: netflix.com

Из кардинально нового: вместе с усами Отиса и актрисой из «Девочек» в сериал пришло не то что неоправданно, а непростительно много туалетного юмора. То, что сначала выглядит как одна неудачная шутка, становится сюжетной основой пары серий. Время от времени сценаристы пускаются и в другую крайность — разыгрывают слэпстик в стиле «Шоу Бенни Хилла»: кто-то то и дело падает, сыплются порножурналы, вокруг гуляет, пожевывая, коза. Круговерть не останавливается ни на секунду.

Чтобы мы точно не заскучали, не замолкает броский саундтрек, в котором чего только нет: от нетленной «Pump Up The Jam» до «Fantastic Man» Уильяма Ониибора. Если закадровая музыка и стихает, то лишь для того, что песню запели сами герои — будто персонажей «Сексуального просвещения» покусали ребята из сериала «Хор».

Фото: netflix.com

Опять же раньше помимо четкой структуры сериал подкупал жанровым своеобразием. В новом сезоне от жанровых вспышек остались разве что попытки изобразить авторитарный режим в рамках одной школы — но дальше пары эпизодов с табличками на груди авторы не пошли, а отправили тирана в женскую консультацию. Куда же еще.

За мельканием голых тел, натягиванием презервативов и звучанием ЛГБТК+ терминов — все равно легко разглядеть, что в новом сезоне на самом деле нет ни прогрессивности, ни свежести. Он весь испещрен клише. Когда Джин орет на врача: «О, еще один белый цисгендерный мужик», когда у любых эмоций и проблем находится простое объяснение: то на банковском счету, то в женской консультации, понимаешь — авторы могли бы спокойно снимать «Анатомию страсти». А введение в череду главных героев гендерквира Кэл выглядит примерно как эпизод с назначением чернокожей отличницы старостой. Сделав это, директриса Хоуп сама себя уличает — это лишь пускание пыли в глаза перед акционерами для того, чтобы школа выглядела прогрессивно. Спасибо, Netflix, мы уже догадались.

Фото: netflix.com

Кроме того, складывается ощущение, что сценаристы нового сезона слишком буквально поняли поставленную задачу. Ага, сериал о психотерапии, подумали они, — это наверно сериал, где много говорят. Так, ко второй половине сезона фраза «Нам надо поговорить» — звучит все чаще и чаще. Герои пишут ее в мессенджерах, сбрасывают на электронную почту, произносят в личных беседах, кричат и шепчут. А потом, конечно, говорят. На особо драматичных разговорах начинается дождь, на кульминационных дождь усиливается. Герои заканчивают один разговор и тут же передают дальше: «Нам надо поговорить». Ведь проблемы надо проговаривать. Наверно поэтому каждая серия начинается с нарезки чьего-нибудь бурного секса — чтобы у этого бесконечного «поговорить» было хоть какое-то оправдание.

Конечно, в сезоне есть и сильные стороны. У Адама (героя продолжает отлично отыгрывать Коннор Суинделлс), например, развиваются отношения с Эриком, которые превращаются в тонкую драму. Один из парней так успешно проходит путь в принятии себя, что становится самодостаточен, в то время как другой отчаянно нуждается в поддержке. Что делать, когда ты вырастаешь из необходимости быть любимым? Как быть, если ты никогда не сможешь быть настолько сильным, чтобы ни в ком не нуждаться? Эпизоды в Нигерии отличаются от того, что происходит в Мурдейле, своей яркостью, искренностью, свежестью. Может быть, потому что они пробрались сюда как будто из другого сериала, где нет нужды повторять одну и ту же пластинку, задействуя нескончаемый список персонажей?

Много ярких моментов в третьем сезоне появляется и у отца Адама — зажатого неудачника Майкла Гроффа. Потерявшийся человек, у которого нет, кажется, ни единого шанса найти себя нового или уцепиться за разрушенный старый мир. Подкупает одним своим видом актриса Джемайма Керк, но лишь благодаря природной харизме, а не заслугам сценаристов в создании образа Хоуп.

Фото: netflix.com

Но все эти слабые проблески не идут ни в какое сравнение с прошлыми сезонами. Автономная серия с абортом Мэйв, два автобуса: фатально упущенный Эриком и наложивший травму на Эми, эпизод с кибербуллингом, который закончился заявлением «Это моя вагина» от всех обитателей школы. Не хочется разыгрывать карту «раньше было лучше», но то, что в предыдущих сериях оборачивалось чувствами, надрывом и сплочением, превратилось в вышеупомянутую костюмированную вечеринку. Этакий пьяный корпоратив, на котором тоже вроде на лицо сплоченность участников, но от такой сплоченности хочется бежать прочь.

Фото: netflix.com

В целом третий сезон производит удивительный эффект: он будто опровергает все, чего так активно добивались в сериале предыдущие 16 серий. Теперь из-за секс-революции в Мурдейле множество жизней оказались разрушены: кто-то уже познает плоды этого обрушения, кому-то только предстоит. Джин охает над тестом на отцовство, школьники лишились надежды на колледж. Кажется, от всего расписания в школе Мурдейл остались только уроки полового воспитания, и слушатели этого курса не понимают, как быть с новыми знаниями. Первые сезоны сериала заслуженно сравнивали с фильмами Джона Хьюза и говорили, что в отличие от зумерской «Эйфории» — он снят не для одного поколения, а для всех. Очевидно, что заданную планку удержать у Netflix не получилось.