Прочитайте отрывок из романа Павла Басинского «Подлинная история Анны Карениной»

Павел Басинский получил премию «Большая книга» за «Подлинную историю Анны Карениной». Это путеводитель по роману Толстого. В ней писатель анализирует события произведения глазами простого читателя и объясняет, почему судьба Анны решилась именно так. Публикуем отрывок из главы «В тихом омуте» — об отношениях графини Лидии Ивановны и главной героини.

Казалось бы, кому какое дело до семейной жизни четы Карениных, не важно — живут ли они мирно и довольны друг другом или находятся в состоянии развода? Но вот кроме Бетси Тверской, в романе с самого начала возникает и другая женщина, которая не просто интересуется жизнью этой семьи, но весьма настойчиво в нее вторгается. На первый взгляд, это полная противоположность светской тигрице Бетси — тихая и набожная графиня Лидия Ивановна, религиозная подруга, а затем и духовный руководитель Алексея Александровича Каренина.

Бетси и Лидия Ивановна, каждая на свой лад, являются вершителями людских судеб, и обе провоцируют Анну, толкая на самоубийство. Бетси делает это без всякой видимой цели, а Лидия Ивановна, несомненно, преследует определенную цель, и эта цель — Каренин. Бетси играет ради самой игры, которая разнообразит и оправдывает ее собственное грешное существование. Бетси не любит никого, кроме самой себя. Лидия Ивановна не играет, она серьезна, и она любит не себя, а всех мужчин, которые встречаются на ее пути. Последним объектом ее вечно неразделенной женской привязанности оказывается Каренин. И Анна, сама того не подозревая, становится жертвой любви Лидии Ивановны к нелюбимому самой Анной Каренину.

Это такой специфический любовный треугольник. Жена не любит своего мужа, зато его любит другая женщина, которая почему-то задается целью погубить жену своего возлюбленного, хотя эта жена только и мечтает о том, чтобы расстаться с ним.

И опять главная проблема в самой Анне. Презирая и нарушая законы света, она путает карты всем окружающим, которые тоже вынуждены вести себя не по правилам. В конечном итоге Лидию Ивановну можно пожалеть. Она губит Анну не потому, что Анна является ее соперницей в борьбе за Каренина, а потому, что она задает не те правила игры, по которым принято играть в свете. Анна взрывает Систему, и Система мстит ей не потому, что она злая в конкретных ее представителях, а просто потому, что она — Система и не терпит взрывов.

Образ Лидии Ивановны совсем не похож на образ Бетси. Даже внешне они разительно отличаются друг от друга. Бетси — высокая и плоская, с бледным лицом и смеющимися глазами. Это кинжал, который вонзается в жизнь Карениных и режет ее пополам.

Лидия Ивановна — полная женщина, с пухлыми руками, «нездорово-желтым цветом лица и прекрасными задумчивыми черными глазами». Ее плечи «вздымаются из корсета», как опара из квашни.

Задача Бетси — сделать как можно шире и глубже пропасть между Анной и ее мужем, с тем чтобы там нашел место ее кузен Вронский. Лидия Ивановна стремится заполнить эту пропасть собой. Она делает это, как ей кажется, из самых добрых и христианских побуждений, но это тот случай, когда добрыми намерениями вымощена дорога в ад.

Мы знаем девичью (Вронская) и замужнюю (Тверская) фамилии Бетси, но Толстой нигде не называет ни прежнюю, ни нынешнюю фамилии Лидии Ивановны. Она просто Лидия Ивановна.

«Анна Каренина» — это сплошной эксперимент и нарушение правил классического романа. Как о происхождении Каренина и причинах его женитьбы мы узнаем только в середине книги, так и предыстория Лидии Ивановны, и то в беглой манере, описывается в начале пятой части романа.

Графиня Лидия Ивановна очень молодою восторженною девушкой была выдана замуж за богатого, знатного, добродушнейшего и распутнейшего весельчака. На второй месяц муж бросил ее и на восторженные ее уверения в нежности отвечал только насмешкой и даже враждебностью, которую люди, знавшие и доброе сердце графа и не видевшие никаких недостатков в восторженной Лидии, никак не могли объяснить себе. С тех пор, хотя они не были в разводе, они жили врозь, и когда муж встречался с женою, то всегда относился к ней с неизменною ядовитою насмешкой, причину которой нельзя было понять.

Об этой причине мы можем только догадываться, но, вероятнее всего, в глазах развратника-мужа в его молодой восторженной жене с прекрасными черными глазами напрочь отсутствовало качество, которого с лихвой хватало в Анне Карениной. В ней не было того, что называется sex appеаl*. В то же время она была очень влюбчивой.

Графиня Лидия Ивановна давно уже перестала быть влюбленною в мужа, но никогда с тех пор не переставала быть влюбленною в кого-нибудь. Она бывала влюблена в нескольких вдруг, и в мужчин и в женщин; она бывала влюблена во всех почти людей, чем-нибудь особенно выдающихся. Она была влюблена во всех новых принцесс и принцев, вступавших в родство с царскою фамилией, была влюблена в одного митрополита, одного викарного и одного священника. Была влюблена в одного журналиста, в трех славян, в Комисарова**; в одного министра, одного доктора, одного английского миссионера и в Каренина.

Влюбленность Лидии Ивановны в Каренина с уходом от него жены получает новый импульс. Ведь главная особенность Лидии Ивановны — способность заполнять собой пустоту.

Алексей Александрович забыл о графине Лидии Ивановне, но она не забыла его. В эту самую тяжелую минуту одинокого отчаяния она приехала к нему и без доклада вошла в его кабинет. Она застала его в том положении, в котором он сидел, опершись головой на обе руки.

— J'ai brisé l'interdit* (Я нарушила запрет (фр.), — сказала она, входя быстрым шагом и тяжело дыша от волнения и быстрого движения. — Я все слышала! Алексей Александрович! Друг мой! — продолжала она, крепко обеими руками пожимая его руку и глядя ему в глаза своими прекрасными задумчивыми глазами.

Она готова стать для Каренина всем — экономкой, воспитательницей его сына, подругой в его одинокой жизни, но едва ли любовницей — для этой роли она не предназначена природой.

Может показаться, что они идеальная пара. Оба непривлекательны как мужчина и женщина, оба склонны к религиозной экзальтации (вспомним готовность Каренина «отдать последнюю рубашку» и всем пожертвовать ради Анны), и в поведении обоих есть какая-то фальшь, которая невыносима для Анны.

Ни хорошей экономки, ни воспитательницы из Лидии Ивановны не получается. Но при этом возникает печальный сюжет: из аморфного, амебистого существа, способного заполнить любую пустоту, в Лидии Ивановне пробуждается всерьез влюбленная женщина, которая, в свою очередь, мечтает о серьезной любви.

...Каренина она любила за него самого, за его высокую непонятную душу, за милый для нее тонкий звук его голоса с его протяжными интонациями, за его усталый взгляд, за его характер и мягкие белые руки с напухшими жилами. Она не только радовалась встрече с ним, но она искала на его лице признаков того впечатления, которое она производила на него. Она хотела нравиться ему не только речами, но и всею своею особою. Она для него занималась теперь своим туалетом больше, чем когда-нибудь прежде. Она заставала себя на мечтаниях о том, что было бы, если б она не была замужем и он был бы свободен. Она краснела от волнения, когда он входил в комнату, она не могла удержать улыбку восторга, когда он говорил ей приятное.

Это не ее роль. В этой роли она выглядит карикатурно. То, что было дано Анне от природы — красота, умение со вкусом одеваться, держать себя в свете, — Лидии Ивановне дается с большим трудом, а сказать по правде, не дается вовсе.

Туалет Лидии Ивановны стоил ей большого труда, как и все ее туалеты в это последнее время... Она обязательно была так несоответственно годам и фигуре разукрашена, что заботилась лишь о том, чтобы противоположность этих украшений с ее наружностью была не слишком ужасна.

Но было бы ошибкой думать, что Лидия Ивановна, в отличие от яркой и агрессивной Бетси Тверской, — это такая серая моль, из тех, что слетаются на брошенных мужчин, как на оставленный без присмотра шерстяной костюм. Лидия Ивановна — одна из самых влиятельных женщин Петербурга. Пожалуй, ее положение в свете выше не только положения Бетси, но и самого Каренина.

В начале романа вскользь говорится, что религиозный кружок Лидии Ивановны «был тот, через который Алексей Александрович сделал свою карьеру». Под влиянием этого кружка до поездки в Москву и встречи с Вронским находилась и Анна. И только после вспыхнувшей любви к Вронскому «кружок этот ей стал невыносим».

Лидия Ивановна была первой, кто посетила Анну Каренину в день ее возвращения из Москвы. Это вообще особенность этой дамы — являться в дом без приглашения, когда она лично считает это нужным. А Лидия Ивановна уверена, что она нужна всем и всегда. Она занимается одновременно многими разными делами: филантропией, соединением Церквей, Славянским комитетом... Но главная ее задача — устроение чужих судеб в правильном (читай: религиозном) духе. Она и ссорой между супругами Облонскими озабочена за шестьсот верст от Москвы. Первый вопрос, который эта хлопотунья о других задает Анне: «Ну что, мой друг, снесли оливковую ветвь?» И как бы само собой разумеется, что Анна ездила в Москву не родного брата спасать, а выполнять важную миссию кружка Лидии Ивановны.

Лидия Ивановна интересуется «всем, до нее не касавшимся», но никогда не слушает собеседника. У нее на все есть своя, заранее готовая точка зрения. Раньше Анна не обращала на это внимания. Лидия Ивановна была ей скорее симпатична. Но после Москвы, где Анна глотнула воздуха свободы, фальшивая, лицемерная манера этой богомолки начинает ее раздражать.

Ведь все это было и прежде; но отчего я не замечала этого прежде? — сказала себе Анна. — Или она очень раздражена нынче? А в самом деле, смешно: ее цель добродетель, она христианка, а она все сердится, и всё у нее враги, и всё враги по христианству и добродетели.

Это еще одна характерная особенность Лидии Ивановны. Из самых вроде бы христианских побуждений она постоянно всех осуждает. Именно она первой бросает камень в Анну. Будучи ее соседкой по даче в Петергофе, она демонстративно перестает навещать Анну и при этом указывает Каренину на «неудобство» знакомства его жены с Бетси и Вронским.

На первый взгляд, в отличие от Бетси, которая как бы не нарочно сталкивает Каренина и Вронского в своем салоне, Лидия Ивановна действует более грубо. Но это не так. Каренин по натуре не ревнив, а вот «неудобство», которое доставляет Анна, влюбившись в Вронского и не умея скрыть свою любовь, для него очень серьезно, потому что он, как и Лидия Ивановна, боится живой жизни.

Бетси действует нахально и назойливо. Заявить обманутому мужу, что его жена обязана принять в их доме бывшего любовника перед его отъездом в Ташкент, — дерзкий поступок, и он вызывает в Каренине неприязнь. Лидия Ивановна ведет себя иначе. Она — един- ственный персонаж в романе, который знает главную тайную слабость Каренина — неуверенность в себе.

В служебных делах он ведет себя решительно. Когда надо, защищается от врагов, когда надо — идет в наступление. Но, столкнувшись со сложной семейной ситуацией, он не знает, как поступить, и не может придумать ничего лучшего, как спрятаться от проблем и делать вид, что не замечает их.

Последний поступок Анны, когда она отказывается от выгодного для нее развода и просто уезжает с любовником за границу, окончательно сбивает его с толку. Вроде бы он поступил не только по-христиански, но и как великодушный мужчина. Анна же опять выкинула фортель и не приняла его великодушия. И он наконец понимает, что ничего не понимает в женщинах.

Все женщины, просто как женщины, были страшны и противны ему.

Даже Анна, прожившая с ним восемь лет, не знала этой тайной слабости Алексея Александровича. Но ее отлично понимала Лидия Ивановна. Анна была единственной женщиной в его жизни, и он безгранично доверял ей. Она ему изменила. Он — в смятении. И тогда появляется Лидия Ивановна.

Она входит без доклада в кабинет Каренина в тот момент, когда он нуждается не просто в поддержке, но поддержке именно женщины, которая скажет, что он — выше всех, лучше всех, добрее всех и что его несчастное положение — следствие не его слабости, а его духовного превосходства над людьми.

— Я слаб. Я уничтожен. Я ничего не предвидел и теперь ничего не понимаю.

— Друг мой, — повторяла Лидия Ивановна.

— Не потеря того, чего нет теперь, не это, — продолжал Алексей Александрович. — Я не жалею. Но я не могу не стыдиться пред людьми за то положение, в котором я нахожусь. Это дурно, но я не могу, я не могу.

— Не вы совершили тот высокий поступок прощения, которым я восхищаюсь и все, но Он, обитая в вашем сердце, — сказала графиня Лидия Ивановна, восторженно поднимая глаза, — и потому вы не можете стыдиться своего поступка.

Вот чего всегда не хватало Каренину! Всем, даже Анне, казалось немыслимым, что эта «министерская машина», чиновник до мозга костей, может быть подвержена самым простым человеческим обидам и легко ломаться под первыми ударами судьбы.

Лидия Ивановна оказалась более проницательным психологом. Ей и удалось взять Каренина в свои пухлые, но твердые руки. Другое дело, что ее женские мечты о браке с Карениным не имели перспективы. Для этого потребовались бы два скандальных бракоразводных процесса. Это никак не входило в ее планы. Она понимала, что этого не нужно и Каренину, потому что нанесло бы вред не только ее положению в религиозных кругах, но и его карьере государственного мужа. Вот почему парадоксальным образом она, будучи влюбленной в Каренина, с помощью подставного медиума Жюля Ландау убедила его не давать Анне развода, когда Анна сама его об этом попросила. Дескать, этого не хотят высшие силы.

Лидии Ивановне не нужен свободный от уз брака Каренин. Ей нужен Каренин униженный и оскорбленный. Каренин, которого бросила жена и который не знает, как поступать в этой ситуации. Таким Карениным легче манипулировать.

Но нельзя исключать и женской ревности или, лучше сказать, зависти к Анне. Не то чтобы она ревновала Каренина к его жене, но Анна представляла собой такой женский образ, о котором втайне мечтала Лидия Ивановна. Анна вызывала повышенный мужской интерес, Лидия Ивановна не представляла для мужчин никакого интереса. Вернее, она интересовала их исключительно прагматически. Стива надеется через нее получить выгодное место в железнодорожной концессии. Во время сеанса у медиума Лидии Ивановне постоянно приносят записки от важных мужчин с просьбой о встрече, но, конечно, не интимного характера. В этом ее общая беда с Карениным. В обоих видят функции, а не живых людей.

В своей, может быть, бессознательной мести Анне Лидия Ивановна наносит ей самый страшный удар, который только можно себе представить. Она говорит Сереже, что его мать умерла, а когда Анна возвращается из Италии, убеждает Каренина отказать ей в свидании с сыном и сама пишет ей письмо по-французски.

Но сначала Анна пишет ей записку с нижайшей просьбой разрешить ей свидание с сыном. Это серьезное унижение для Анны, но она идет на это, хорошо зная силу влияния Лидии Ивановны на Каренина. Кроме того, она все еще верит в христианские чувства этой женщины, потому что сама когда-то находилась под ее влиянием.

Это была ее ошибка. Каренин как раз не был против того, чтобы его жена повидалась с сыном. Против была Лидия Ивановна.

После нескольких слов приготовления графиня Лидия Ивановна, тяжело дыша и краснея, передала в руки Алексея Александровича полученное ею письмо. Прочтя письмо, он долго молчал.

— Я не полагаю, чтоб я имел право отказать ей, — сказал он робко, подняв глаза.

— Друг мой! Вы ни в ком не видите зла!

— Я, напротив, вижу, что все есть зло. Но справедливо ли это?..

В лице его была нерешительность и искание совета, поддержки и руководства в деле, для него непонятном.

— Нет, — перебила его графиня Лидия Ивановна. — Есть предел всему. Я понимаю безнравственность, — не совсем искренно сказала она, так как она никогда не могла понять того, что приводит женщин к безнравственности, — но я не понимаю жестокости, к кому же? к вам! Как оставаться в том городе, где вы? Нет, век живи, век учись. И я учусь понимать вашу высоту и ее низость.

Каренин, может быть, и «сухарь», но он понимает, что такое чувства матери к сыну. Как бы низко она ни пала в его глазах, он знает, сколько дней и бессонных ночей она провела с ним, как она любит его и как любит ее Сережа. Бездетной Лидия Ивановне этого не дано. Но и это обстоятельство не объясняет, почему Лидии Ивановне так важно, чтобы Анна не встретилась с сыном.

Здесь может быть только очень сложное объяснение. Сережа — это последняя душевная пристань для заблудившейся Анны. Сережа любит ее не за что-то, а просто потому, что она — его мать. И душой ребенка он раскусил ложь Лидии Ивановны — не поверил, что его мать умерла.

Лидии Ивановне необходимо окончательно унизить Анну, чтобы показать ей свою нравственную высоту и безграничную власть над Карениным.

Трудно сказать, понимала ли она, что для Анны Сережа не просто сын. Это, по сути, единственный в ее жизни мужчина, которого она любила до появления Вронского. В начале романа Толстой не боится показать, что, лаская сына, Анна «испытывала почти физическое наслаждение в ощущении его близости и ласки». Сережа восполнял ей то, чего не мог дать ей Каренин. Но эта почти эротическая любовь к сыну была чистой и неподсудной. Понимала ли это Лидия Ивановна или нет, но ответным письмом, написанным ею с согласия Каренина, она нанесла Анне смертоносный удар.

Милостивая государыня,

Воспоминание о вас для вашего сына может повести к вопросам с его стороны, на которые нельзя отвечать, не вложив в душу ребенка духа осуждения к тому, что должно быть для него святыней, и потому прошу понять отказ вашего мужа в духе христианской любви. Прошу Всевышнего о милосердии к вам.

Графиня Лидия

Толстой пишет, что «письмо это достигло той затаенной цели, которую графиня Лидия Ивановна скрывала от самой себя. Оно до глубины души оскорбило Анну».

В результате Анна все-таки навестит Сережу в его день рождения. Но эта встреча благодаря стараниям Лидии Ивановны будет носить такой же тайный и «преступный» характер, какой когда-то имели ее свидания с Вронским. Лидия Ивановна добилась своей цели, лишив Анну последней душевной опоры и оправдания в ее жизни.

Потом, когда мы встретимся с Анной в имении Вронского и увидим ее глазами Долли, это будет совсем другая Анна. Ненатурально веселая, равнодушная к своей дочери, рассуждающая, к ужасу невестки, о пользе контрацептивов и, увы, подсевшая на морфий.

И это будет прямой результат «христианской» активности Лидии Ивановны.

* Сексуальная притягательность (англ.).
** Осип Иванович Комиссаров (1838–1892) — шапочных дел мастер, который 4 апреля 1866 года спас жизнь Александра II, отведя руку стрелявшего в царя Дмитрия Каракозова.