5 вещей, которые меня изменили: режиссер Константин Селин

В рубрике «5 вещей» мы спрашиваем героев о культурных явлениях и событиях, которые их сформировали. Режиссер Константин Селин рассказал, как на него повлияли интернет, игла от швейной машины и эпизод с Андреем Болконским из романа «Война и мир».

Игла от швейной машинки

В детстве меня часто охватывало неудержимое желание помечтать. Когда возвращался в реальность, я был будто наполнен чудом — и его хотелось срочно реализовать через рисование или написание какой-нибудь истории, а потом показать маме.

Однажды я заинтересовался, как устроена наша швейная машинка. Подошел, понажимал кнопки и, пока изучал ее, сломал иголку. Непроизвольно спрятал в стол, побоялся рассказать родителям. В этот день не стал показывать им и свое новое произведение, чтобы не привлекать внимание.

С тех пор боюсь делиться с людьми чудом из своих мечтаний — наверное, мешает спрятанная иголка. Часто пытаюсь выбросить ее из жизни, но она каким-то образом снова оказывается в моем столе.

Интернет

Первый компьютер у меня появился, когда я учился в девятом классе. В это же время прокладывали кабельные сети: они соединяли машины в одном районе, чтобы можно было общаться без выхода в интернет.

Родители в этом не особо понимали, но дядя очень вдохновился рассказами про «выход за пределы своей комнаты, куда бы ты ни захотел» и выдал мне 900 рублей на подключение к неизведанному. Один кабель, одна дыра в бетоне — и все стены в пятиэтажке рухнули. Я улетел в цифровые дали, которые привели к приключениям в жизни реальной.

Фильм «Андрей Рублев»

Кадр из фильма «Андрей Рублев»

В десятом классе учитель музыки Сергей Степанович показал фильм «Андрей Рублев» Андрея Тарковского — сначала мы его смотрели, а потом обсуждали. Тогда для большинства из нас общий уровень культуры вокруг не выходил далеко за рамки телевизора и местных театров, поэтому картина произвела огромное впечатление, во многом изменила вектор моего творческого движения.

Две недели назад я был на кладбище у Андрея Арсеньевича. Была пасмурная погода, начался дождь. Сказал спасибо, посидел, помолчал.

Литература

Книги — вот что действительно влияло и влияет на меня. Нет ничего глубже и богаче, чем путь по дорогам известных авторов — мастеров, которые подарили нам возможность пережить опыт сотен человеческих воплощений.

«Войну и мир» я в первый раз прочитал то ли в восьмом, то ли в девятом классе — помню, как лежал вместе с Андреем Болконским под небом Аустерлица, чувствовал себя щепкой в мире. «Сто лет одиночества» — в самый момент написания этих строк ощущаю себя привязанным к вековому дереву, а душа мечется, терзается. «Братьев Карамазовых» в прошлом месяце дочитал до середины, отложил, слишком тяжело сейчас идет. Может быть, Чехова? Не знаю. Наверное, надо оглянуться, посмотреть, на каком мы кругу сейчас находимся в нашей «божественной комедии».

Изба «Голубка»

В 2009 году мне выпала возможность переночевать в заповеднике «Столбы». Мы приехали в темный лес, шли в кромешной тьме, оставляя позади далекий шум города. Под ногами слышно было, только как хрустит снег, путь озарял лунный свет.

Через несколько часов мы пришли в избу «Голубка». Открыли ставни, зажгли свечи, растопили печь. Долго-долго говорили, о чем-то размышляли, обменивались воспоминаниями. Разморенные теплом после холодной дороги, все незаметно уснули. Свечи погасли, в печке остывали угли.

Утром было яркое солнце. С неба медленно падал снег, стирая проторенные тропы и укутывая деревья. Мы шли обратно в город, словно по исчезающему позади нас мосту. Я нес с собой новое чувство, изменившее мою жизнь. Помню, что не было слышно птиц, а если остановиться и закрыть глаза, то можно воспарить над этим лесом, городом, всем миром. До сих пор их не открываю.

16 февраля в массовый прокат выходит документальный фильм «Живой» режиссера Константина Селина. Лента рассказывает про художников, которые реставрируют артефакты Великой Отечественной войны.