От любви до ненависти: новая двусторонняя скульптура в «Музеоне»
13 июля в Парке искусств «Музеон» появился необычный арт-объект «Love/Hate» немецкой концептуальной художницы Мии Флорентины Вайсс. Это амбиграмма, которую можно читать с разных сторон: «любовь» превращается в «ненависть» и наоборот. Пообщались с создательницей арт-объекта, который остановится в столице всего на три месяца, чтобы потом продолжить тур по Европе, о русском Джеффе Кунсе, Москве нулевых и любимых столичных барах.
Фото: ТАСС/EPA/SERGEI ILNITSKY
Симпатичная блондинка в темных очках, с красиво уложенными волосами, но в запачканной рабочей робе и массивных ботинках, при встрече сразу протягивает мне обе руки – запястьями вверх. На загорелой коже видны две татуировки: на правой – изящная надпись Love, на левой – Hate. Сложно поверить, но эта хрупкая девушка по имени Мия отлично умеет обращаться со сварочным аппаратом и свои скульптуры делает сама. Одна из них – «Love/Hate» – выставлялась у Бранденбургских ворот в Берлине, в Баварском Национальном музее Мюнхена, на Площади Гете во Франкфурте-на-Майне, на набережной французского Аркашона, и везде пользовалась огромной популярностью. После Москвы следующие остановки тура – Чечня и Польша, ведутся переговоры с Каиром. А пока арт-объект разместился на набережной, неподалеку от входа в Новую Третьяковку. Предложение Миа приняла с радостью: она несколько лет жила в Москве и с городом ее многое связывает.
Любовь и ненависть
Фото: ТАСС/Станислав Красильников
Надпись для скульптуры я придумала в 2000 году вместе с одной монахиней из монастыря возле моего дома в Германии. В ее основу положен старинный шрифт Зюттерлина – последняя широко используемая форма куррента, немецкого готического курсива. С его помощью создается эффект анаграммы, который становится заметным, когда объект вращается или зеркально отражается. Таким образом, скульптура символизирует борьбу и единство противоположностей: любви и ненависти, жизни и смерти, света и тени, которые не существуют друг без друга. Пушкин в «Фаусте», например, пишет об этой битве – старой как мир. В контексте столетия с начала Первой мировой войны, которое отмечается в этом году, эта амбивалентность приобретает более глобальный, вселенский смысл.
Музеон и Церетели
Фото: Михаил Голденков / The City
Я не выбирала место для скульптуры, мне его предложили, но в итоге очень, очень им довольна. Во-первых, прекрасный парк «Музеон», где гулять одно удовольствие. Во-вторых, на заднем плане моей небольшой и лаконичной работы нависает огромный помпезный памятник Петру Первому «русского Джеффа Кунса» – Зураба Церетели. Мир полон контрастов, как вы уже поняли.
«Трогайте и фотографируйтесь»
Фото: ТАСС/EPA/SERGEI ILNITSKY
Я не из тех художников, которые «дрожат» над своими работами. Наоборот, люблю, когда их трогают, фотографируются с ними, на них залезают. В случае с «Love/Нate» – лучше всего фотографии получаются, когда встаешь в букву V. Ничего плохого не вижу в том, когда говорят, что арт-объект «инстаграмный». Это даже комплимент. Пожалуйста, трогайте и фотографируйтесь! На то и существуют уличные арт-объекты: искусство выходит на улицы, за пределы музея, таким образом расширяя свою аудиторию, становясь более доступным. Тут важно, правда, чтобы оно по-прежнему заставляло людей задуматься – о смысле жизни, свободе, амбивалентности нашего бытия.
Город контрастов и меланхоликов
Фото: ТАСС/Станислав Красильников
Я почти двадцать лет провела в Москве, правда, наездами, потому что мой папа здесь работал. Приехала лет в 16. Проходила практику: одним из моих учителей был художник Николай Макаров. И в моем сознании избитое словосочетание «город контрастов» – это даже не про Дели или Нью-Йорк, а про Москву. Здесь, в отличие от родной Германии, мне все кажется экстремальным. К примеру люди: они или добрые и невероятно отзывчивые, или ты сталкиваешься с невероятным хамством.
Первый раз я приехала в Москву в далеком 1996 году, когда город напоминал какое-то странное, едва пригодное для жизни место. Никаких пиццерий, японских ресторанов, кофеен или приличных баров почти не было. Потом, в нулевых, они стали расти как грибы после дождя. Причем вне зависимости от класса заведения, там были мониторы, по которым бесконечно крутили какие-то фешн-каналы. Но мне и тогда, и сейчас Москва была очень близка. Возможно, я переняла и приняла вашу меланхолию. Хотя по-русски я говорю совсем плохо, меня всегда принимали за свою.
Любимые места в Москве
Фото: Михаил Голденков / The City
Москва очень сильно изменилась с моей первой поездки: в основном, в лучшую сторону. Горячо люблю я в Москве район Патриарших прудов. И раньше любила, еще до того, как он стал элитным, потому что обожаю «Мастера и Маргариту». Там есть прекрасный бар Masters&Margaritas: публика, музыка, еда – мне нравится там все. Еще часто ездила на Измайловский рынок, но он стал очень туристическим.
Но вообще Москва – из тех городов, что захватывают тебя, как только ты вышел из аэропорта. Здесь особая энергия, целые волны. Если не научиться их седлать – захлебнешься, а если научишься – несешься вперед с ветерком.
14 июля, 2019
