Вечером 15 августа, в день памяти Виктора Цоя, во всех кинотеатрах сети «Каро» одновременно покажут отреставрированную версию фильма «Игла». Перед показом в «Октябре» со зрителями встретятся члены съемочной группы.
Фильм давно стал легендой, а для своего времени – он вышел в 1988 году – был просто прорывом. Начать с того, что режиссер Рашид Нугманов, так же как и его брат Мурат, оператор, были студентами 3 курса ВГИКа и формально снимать не могли. Исполнители главных ролей не были профессиональными актерами, кастинг фактически отсутствовал, сценарий был написан в общих чертах и все диалоги придумывались буквально на ходу, почти все сцены снимались с одного дубля, так что процент импровизации был максимальным. Виктор Цой во время съемок писал песни, которые тут же включались в фильм – так появилась «Звезда по имени Солнце» и несколько других. А для Петра Мамонова роль доктора стала дебютом на киноэкране. Успех был колоссальным – в первый же год фильм посмотрели 14,5 миллионов зрителей, а песни Цоя стали гимном поколения.
Поговорили с режиссером Рашидом Нугмановым о съемках фильма, которому в прошлом году исполнилось 30 лет, истории Моро и сегодняшнем восприятии.
Оригинальный сценарий Баранова и Килибаева был вполне «полноценный», традиционный по форме, с огромным количеством диалогов. Но в стенах ВГИКа я выработал собственный стиль работы на площадке с непрофессиональными актерами, вдохновленный принципами гениального режиссера Дзиги Вертова. Без помощи литературы, без помощи сценария, без помощи театра. Разница в том, что Вертов был документалистом, а я переносил эти принципы в игровое кино. Мне было интересно раскрывать зрителю новые лица в непривычных обстоятельствах: новое время, новые герои, новое кино. Высокопрофессиональные лицедеи-симулякры для этой задачи не подходили.
Мы отложили в сторону сценарий и перу предпочли камеру. Работа с непрофессиональными актерами невозможна в системе Станиславского – для ее освоения требуются годы упорной работы. А вот вертовский принцип «жизнь врасплох» подходит как нельзя лучше. Представьте, вы дали непрофессиональному актеру текст, чтобы он выучил диалоги. Он вечером зубрит их перед зеркалом, а наутро приходит на площадку и начинает городить перед камерой мертвую любительскую чушь, которую из него потом крайне сложно выбить. А время на площадке бежит быстро, лишних съемочных смен у тебя нет. Все начинают нервничать, включая самих актеров, которые зажимаются и теряют веру в себя, а вместе с тем последние проблески естественности.
А вот если накануне ты поговоришь с актерами о жизни, о сюжете, который вы воплощаете на экране, без всякой привязки к конкретному тексту, и потом просто сходите куда-нибудь развлечься, то наутро они будут готовы к импровизации, с полной верой в себя и – что крайне важно – в режиссера. И все получается с первого дубля. Без репетиций. Если у профессионалов каждый новый дубль все лучше и лучше – они привыкли к системной работе, то у непрофессионалов – все хуже и хуже. В подавляющем большинстве случаев мы снимали второй дубль просто для страховки, на другую бобину: мало ли что, вдруг какой-то брак при проявке, засветка, механическая проблема. Пленка – не цифра, ты практически работаешь втемную, и важна сама площадка, а не экран монитора.
Такой метод полностью оправдал себя. Все актеры в «Игле» выдали превосходные результаты: и Петр Мамонов, для которого это был дебют в кино, и Александр Баширов, мой сокурсник по режиссерскому факультету ВГИКа, и Виктор Цой, который в рейтинге журнала «Советский экран» стал лучшим советским актером 1989 года, опередив занявшего второе место Александра Абдулова. Парадокс? Отнюдь.
Ни для Виктора, ни для меня кино не было работой. Это часть нашей жизни. Точно так же, как не была работой для Цоя и музыка. О вживании в роль речь не шла. Зачем вживаться, когда можно просто жить и оставаться самим собой? В этом смысле Моро – безусловно, и есть Цой. Никаких сложностей в совместной работе тоже не было. Мы к тому времени стали близкими друзьями, за спиной у нас уже был один фильм – «Йя-Хха», а впереди – много других проектов. Полное взаимопонимание и радость от того, чем мы занимались вместе.
У нас было несколько сценариев, над которыми мы параллельно работали. Сюжетно и жанрово они никак не были связаны, но герой везде был один и тот же – Моро. Такой фантазийный Джеймс Бонд, если бы он мог жить в разные эпохи и в разных реальностях, от ретро 60-х в Алма-Ате до футуристического Ленинграда, описанного нами вместе с «отцом киберпанка» Уильямом Гибсоном.
То, что песни Виктора, которые рождались на моих глазах, – это хиты, разумеется, было понятно сразу. И не только мне. Существует запись, на которой Виктор впервые спел «Звезду» студенческой аудитории в Алма-Ате, аккомпанируя себе на акустической гитаре. Прием был восторженный.
Судя по тому, что интерес к нему не утихает и через 30 лет после выхода на экраны, зачем-то он им нужен. И что-то им понятно – может быть, даже больше, чем нам самим.
Встреча с режиссером Рашидом Нугмановым, сценаристами Бахытом Килибаевым и Александром Барановым, актерами Александром Башировым и Мариной Смирновой – 15 августа в 20:00, Каро «Октябрь»
Билеты: 500 рублей
11 августа, 2019