Что случилось с Энди Джоунзо: гастрокритик про сериал «Точка кипения» о потерявшем репутацию поваре

На британском телеканале BBC вышел сериал «Точка кипения» — короткий, всего четыре эпизода, но явно претендующий на то, чтобы стать фактом высокой культуры. Да, и еще он про ресторанную кухню. По нашей просьбе его посмотрел гастрономический обозреватель Александр Ильин и рассказывает, почему у него крайне неоднозначное впечатление от проекта.

Скажу сразу: впечатления от сериала у меня смешанные. И прежде всего мне жаль тех, кто начнет его смотреть, не имея понятия о полнометражном фильме с таким же названием. Более того, действие сериала стартует через полгода после финала фильма и даже слегка разъясняет, что случилось с Энди Джоунзом, причем вопрос этот едва ли не самый главный и для фильма, и для сериала. Но давайте сначала разберемся, кто такой этот Энди Джоунз.

Во-первых, это шеф-повар и совладелец ресторана, где происходит практически все, что происходит в фильме. Во-вторых, по ходу действия становится понятно, что никакой он уже не шеф, не совладелец и даже не повар, а буквально прореха на человечестве. Впечатление это усиливается тем, что играет его Стивен Грэм, пугающе похожий в этой роли на Василия Шукшина в «Калине красной» (посмотрите, если не видели) — и шукшинская эта роль выписана так, что может закончиться только очень плохо.

Она так и заканчивается: Энди падает замертво на нечистый пол (и это не преувеличение — в самом начале фильма санинспектор понижает гигиенический рейтинг ресторана до трех, ниже некуда). Да, на нечистый пол, и дальше только титры и трагический хор из криков сотрудников, которые уж и не поймешь — горюют, клянутся или вызывают скорую.

BBC

В общем, это могло бы остаться образцовым финалом, но Стивену Грэму показалось мало — и он вместе с режиссером Филом Барантини решил продолжить. Хорошо ли вышло? Ну, по-разному.

Осмысленно Энди Джоунз появляется в сериале лишь однажды — в распахнутом халате, со страшенным шрамом от операции на открытом сердце на груди, ясно дающим понять, что поваром ему больше не работать. Он как бы символ всего грядущего, и если вы не поняли, что при таком начале хорошего конца можно не ждать, — что ж, смотрите.

Суть происходящего в основном можно определить фразой «если бы стены могли говорить». Речь, конечно, о ресторанном персонале, до которого нет дела ни гостям, ни инвесторам, ни владельцам. Эти бессловесные персонажи обязаны не опаздывать, работать и улыбаться. А чего им еще? Они ж, в конце концов, трудоустроены! Должны радоваться! Или нет? Кажется, настолько нет, что непонятно, как в этой юдоли слез люди умудряются готовить хоть что-то съедобное.

BBC

Вот вам немного спойлеров: мальчик-кондитер, вскрывший вены в сортире; мойщик посуды, гонимый нуждой развозить по точкам некую незаконную дрянь; официантка с инвалидностью, не попавшая на кастинг, потому что там не было туалета для инвалидов; алкоголичка в завязке, готовая вот-вот слететь с резьбы; заблудившийся в прошлом хипстер с платиновыми волосами, по-прежнему считающий себя чем-то типа рок-звезды; француженка, которую ущипнули за задницу; демобилизованный стажер, не знающий, как готовить голландез; су-шеф, которого все задолбало; совладелец, не понимающий, чем свежее мясо отличается от замороженного; шеф-повар, которая не хочет связываться с банкетами.

Да, совладельца тоже все задолбало, и это физически подводит черту под повествованием. Жаль, а то могли бы помучиться еще часов пять и вплотную приблизиться к великой русской классике.

Самое смешное — когда люди, как бы давно работающие в ресторане, пытаются выйти не в ту (в левую) качающуюся дверь и на этой почве сталкиваются. Так не бывает. Даже у Достоевского.

Или что, в Англии двери открываются в другую сторону?

Александр Ильин