«Летучий корабль». Рецензия кинокритика на новую версию легендарного советского мультфильма

«Летучий корабль» Гарри Бардина, вышедший в 1979 году, мгновенно стал настоящим хитом советской анимации — песни, цитаты и образы из него быстро вошли в народ и актуальны по сей день. Идея сделать киноверсию культового мультфильма появилась в продюсерской компании Алексея Учителя «Рок», а режиссером был выбран его сын Илья Учитель («Стрельцов»). Кинокритик Иван Афанасьев рассказывает, что получилось в итоге — а получилось такое удивительное и странное кино, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

В некоем царстве, в некоем государстве жил да был почти разорившийся Царь, и была у него дочка — царевна Забава. Дружил Царь с внезапно разбогатевшим капиталистом Полканом, потому что деньги ему были страх как нужны. Был у Полкана сынок, тезка по имени, но отучившийся с десяток лет в зарубежных вузах, а потому теперь уже Поль — вернувшийся на малую родину мажор с фигой в кармане и понтами немереными. И решил Полкан женить сынулю на Забаве: дитю — женушка, свату — необходимые средства для существования. Но вот незадача: не успел Царь сказать доченьке «Жених приехал!», как умудрилась та влюбиться — но не в жениха, а в заезжего наскоком матроса Ивана. И Иван тоже влюбился — да так, что чуть в тюрьму не загремел, а потом пошел в лес сокровища искать, чтобы выкупить свою невесту, раз ее папаше деньги важнее дочкиного счастья.

Высоколобые кинокритики (включая автора этих строк) привыкли ворчать, мол, засилье экранизаций сказок и детского кино — ключевой синдром деградации кинематографа. Мол, настолько все не очень, что режиссеры обращаются к самым простым (и, давайте честно, часто примитивным) формам. На самом деле в хороших сказках нет ничего плохого — кто станет ругать, допустим, «Обыкновенное чудо»? А «Того самого Мюнхгаузена»? В конце концов, даже «Чебурашка» при всей его «сделанности» был ничего. Тем не менее, собираясь на очередной отечественный «детский контент», высоколобый кинокритик ждет всем знакомых материй — примитивного сценария, бородатых шуток (и персонажей), не самой взыскательной игры актеров и просто ощущения местечкового балагана, который выветрится из памяти сразу после написания текста о нем.

Чего уж точно не ожидал высоколобый кинокритик, собираясь на «Летучий корабль», — того, что ко всем этим «старым песням о главном» добавится нехилый такой заряд забористого, первостатейного треша. Режиссер Илья Учитель и его сценарист Константин Челидзе ранее работали над «Стрельцовым» — фильмом про знаменитого футболиста, обвиненного в насилии над девушкой. Кино радикально противоположное — нарядный спортивный байопик, к финалу оформившийся в насупленную драму о сломанной жизни. Однако до этого дуэт сделал дебютную для обоих полнометражную работу — «Огни большой деревни», синефильскую комедию о двух друзьях, решивших при помощи похищенного столичного актера превратить свой маленький городок в Мекку кинематографа, сняв боевик категории B в духе «Мачете» Роберта Родригеса.

Так вот, после «Стрельцова» казалось, что Учитель-младший переквалифицируется в очередного постановщика лощеных фильмов про футболистов, офицеров, ученых (нужное подчеркнуть). И тем удивительнее, что «Летучий корабль» оказался куда ближе к его дебюту — то ли намеренно, то ли случайно дурной комедии в стилистике тех самых би-мувис. Вместо классической пронафталиненной сказки мы получили постмодернистский финт ушами, который плевать хотел на наследие советского мультфильма Гарри Бардина — в киношной версии от него остались лишь некоторые персонажи да пара-тройка знакомых песен, и те изменены почти до неузнаваемости. Вместо этого — концентрированное безумие, которое начинается с самых первых кадров: матрос Иван, одетый в костюм, сшитый из ткани с условного «Черкизона» и будто раскрашенный баллончиком для граффити, смотрит в небо и вдруг видит в облаках плохо отрендеренное CGI-личико Забавы… А после появляется название фильма (которое, кстати, читается, как «Летучий корабл», если присмотреться — аккуратнее, потом уже не сможете это развидеть!). И на которое Иван тоже почему-то внимательно смотрит. Галлюцинация?

Таких странных монтажных приколов здесь выше крыши. Как, впрочем, и многих других: например, Царь и Полкан в одной из сцен многозначительно обмениваются вкусняшками, кокетливо вкладывая их друг другу в рот, почти как в той великой сцене с рэпером Тимати из фильма «Жара». Впрочем, желающие оценить странную стилистику фильма могут оценить вкус и чувство меры создателей уже по костюмам. Допустим, Андрей Бурковский, сыгравший заморского красавчика Поля, носит наряды, будто косплеит собственный крейзи-образ Данилы из «Даешь молодежь!»; главным хитом служит, пожалуй, вырвиглаз-свитер с тигром, вызывающий ассоциации с творчеством еще одного экс-артиста лейбла Black Star. Сами костюмы при этом явно создавались с огромной фантазией. Однако проблема фильма в том, что тут все, от одежды до подбора сторонних песен, настолько лишено какого-то единого стиля, что в совокупности буквально кричит: «Безвкусица!»

Не покидает ощущение, что ты пришел не на детскую сказку, а на кислотный трип, созданный в определенном состоянии сознания — благо тут и там появляются то герои, падающие лицом в некую муку, то огромные мухоморы, то неоновые (!) грибы. Но вместо эйфории получаешь чувство, сравнимое с отходняком наутро после тяжелой пьянки, когда картинки вчерашнего безумия перемешиваются с попытками в здравый смысл. Сценарно фильм — набор плохо связанных между собой сцен без какой-либо психологии персонажей, скрепленных очень странными музыкальными номерами. В лучших мюзиклах сцены, когда герои начинают вдруг петь и плясать, смотрятся естественно, а в танцах творчески обыгрываются какие-то традиционные бытовые действия, вроде особенно артистичного наливания кофе в чашку. Здесь же царевна Забава в песенном припадке просто крушит все в царском дворце, в котором ведется ленивый ремонт — роняет какие-то горшки, швыряет стремянки, скачет верхом на козе…

Нет, это не шутка, она правда скачет по залам верхом на козе — это здесь выдается за безудержное веселье и шалость. Более того, примерно в этот момент в нее вдруг влюбляется Иван (мы уже говорили о том, что с психологией героев тут не очень?). Реплика Царя в исполнении Леонида Ярмольника «Что здесь происходит?» лучше всего описывает ощущения от этого странного действа. И вот такого маскарада здесь — на весь фильм. Ко второй половине ты даже слегка ловишь определенный ритм и (почти) перестаешь удивляться: окей, Водяной поет свою знаменитую песню в блюзовой аранжировке, играя на болотном органе, и ему подпевают лягушки… Бабки-ежки (самые сумасшедшие и восхитительные персонажи фильма, все до одной сыгранные неузнаваемым Данилой Козловским, почему-то вырезанным из титров) закатывают Ивана в тесто и засовывают в печь, размышляя о каннибализме. Соловей-разбойник в исполнении Анны Уколовой (кажется, получившей от этой роли искреннее удовольствие), который буквально выглядит как человекоптица с накладным клювом и повадками гопника из подворотни, ходит на курьих ножках, как избушка…

Когда ближе к финалу герои фильма, совсем ушедшие вразнос, вдруг решают спеть «Верхом на звезде» Найка Борзова, посещает единственная мысль: а почему не «Лошадку»? Тематически было бы самое то. Ну а если постараться все-таки быть серьезным, насколько это возможно с таким фильмом, то единственное объяснение, которое получается найти этому странному (сколько раз мы уже повторили это слово?), по-настоящему удивляющему зрелищу — Илья Учитель творил всю эту хтонь намеренно. Вместо того, чтобы нудно ваять очередную пропитанную усталым бабушкиным фольклором сказку, он решил сделать эдакий аналог фильмов студии Troma, а-ля «Тромео и Джульетта» — только с рейтингом 6+, пусть и с шутками о том, что Иван хочет Забаву (надо было идти до конца — «хочет позабавиться»!). Что это такой намеренный, осознанный постмодерн, ломающий все жанровые рамки, благо тут есть и свойственные постмодерну многочисленные отсылки к другим сказкам — от «Колобка» (в его качестве тут живой клубок пряжи, который еще долго будет сниться вам в кошмарах) до «Принцессы на горошине». Что странное психоделическое зрелище, коим является «Летучий корабль», — это не баг, а фича. Что так все и задумывалось — как безумный балаган, довольно беспощадный к ожиданиям зрителей.

На фильме собралась компания талантливейших людей — композитор Савва Розанов, автор потрясающего музыкального проекта «Синекдоха Монток», недавно также отметившийся шикарным саундтреком к драме «Свет». Художник по костюмам Надежда Васильева — вдова Алексея Балабанова и просто один из лучших костюмеров в нашем кино, работавшая с Ежи Гоффманом, Рустамом Хамдамовым и Алексеем Учителем. Сам Учитель в качестве генерального продюсера. Отличный состав актеров (за исключением Полины Гагариной, которая тут нужна, просто чтобы в фильме была Полина Гагарина и спела песню). Короче говоря, команда что надо. Но в итоге все они как будто валяют дурака, стараются хорошо если вполовину своего таланта, а некоторые не стараются вообще. Кто-то реально пытается сделать свою работу достойно, а кто-то откровенно страдает фигней. Что и передается зрителю — он не может понять: «Вы это все всерьез или просто издеваетесь?»

Именно это ощущение не дает спокойно думать о том, что такая ядреная дичь получилась не намеренно. И тогда уж не знаешь, как к этому относиться — по-хорошему, «Летучий корабль» — это, не к обеду будет помянут, «Вратарь Галактики» от мира фэнтези, амбициознейший по задумке фильм, который, мягко говоря, получился очень странным и неоднозначным. Есть стойкое, гаденькое ощущение, что ты ругаешься на кино, которое должно было стать одним из самых ярких впечатлений года, а получился какой-то Болливуд в кокошниках. Но кинокритик — как тот самый Водяной: ему летать охота, но реальность вынуждает приземлиться и писать о том, что видишь, а не о том, что хотелось бы видеть. Смотришь фильм и думаешь: «Да ну его в болото очередных безумных идей российского массового кинематографа».

18+. Редакция «Сити» против употребления запрещенных веществ и напоминает, что они, а также алкоголь могут навредить вашему здоровью.

Иван Афанасьев