«Дорвались!»: какой была клубная жизнь Москвы 2000-х. Часть 1

В канун 2025 года редакция «Сити» подводит итоги и вспоминает все лучшее и интересное, что происходило в кино, музыке и гастрономии в первой четверти XXI века. Что смотрели и слушали, где отдыхали и что ели москвичи?

В первой части спецпроекта о музыке и клубной жизни критик Владимир Полупанов вспоминает, как жила московская тусовка в 2000-х, где и под каких диджеев танцевала и почему никогда не платила по счетам. 18+

Клубная культура Москвы за последние 25 лет пережила все то, что переживало наше общество в целом. В 1990-е пал железный занавес и россияне стали путешествовать по миру. К началу 2000-х они уже много что видели и захотели перенести радости сладкой жизни на родину. В Москве один за одним становились популярными ночные клубы — «Метелица», «Дягилев», «Пилот», «Титаник», The Most, «Галактика» и т. д.

В начале 2000-х, после финансового кризиса 1998 года, Москва насыщалась денежной массой, в основном американскими долларами, за которые можно было купить все, даже отовариться в продуктовых магазинах, например в «Прогрессе», что напротив нынешнего агентства «Россия сегодня» на Зубовском бульваре.

Все, кто мог, старались погрузиться в ночную полузапретную матрицу с легким доступом ко всему недоступному, включая знакомства с влиятельными людьми или селебрити. Алкоголь (бутылка шампанского могла стоить больше тысячи долларов) лился рекой.

«Помню, в начале 2000-х мы с Фонарем (Владимир Фонарев) мотались в Лондон за пластинками, потому что в России еще невозможно было достать самую свежую и модную клубную музыку, — вспоминает диджей Паша Кореец (Павел Логинов). — Это была новая и интересная музыка. Леша Горобий, Игорь Шулинский (главред журнала „Птюч“), Никита Маршунок при поддержке радиостанции 106,8 FM в конце 1990-х замутили первый опен-эйр „Казантип“.

Один за одним стали открываться модные клубы — Zeppelin, Circus, Jet Set, Justo (клуб Андрея Кобзона), „Пилот“ (клуб Антона Табакова), где можно было встретить и теннисиста Марата Сафина, и певицу Жанну Фриске, и солистов „Иванушек“.

Клуб «ХIII», открытый Гарри Чагласяном на Мясницкой в 1999 году, стал первым, в котором выступали иностранные диджеи с мировыми именами. Стив Лоулер, Дейв Симен, Лиза Лауд, Карл Кокс и другие стали частыми гостями столицы. Fatboy Slim, Пол Окенфолд впервые приехали в Россию в 2000 году, чтобы выступить в «ХIII».

Часто диджеи уровня Пола Окенфолда и Давида Гетта получали скромный для их уровня гонорар, делая большие скидки российским клубным промоутерам. При стандартной цене в 30 тысяч евро Гетта в 2006 году «по дружбе» играл в самом модном и пафосном клубе середины 2000-х «Дягилев Project» всего за пять тысяч евро. Если клубный трек становился популярным на танцполе, то попадал и на радио и обретал более широкую аудиторию.

Известный клубный промоутер Алексей Горобий в 2001-м открыл клуб «Шамбала» на Кузнецком Мосту, а в 2006-м — «Дягилев» на Щукинской сцене театра «Эрмитаж».

По словам Корейца, «люди гуляли, тратили большие деньги, приходили за ощущением праздника, и они получали его, хотя это счастье было отчасти искусственным». Музыка для посетителей таких клубов, как «Дягилев», была на втором плане. «Хотя, когда мы сделали с диджеем Vini (Виталием Виноградовым) клубный хит „Перемен“ Цоя, — вспоминает Логинов, — многие подходили и просили поставить этот трек еще и еще раз. Люди закидывали нас 500-евровыми банкнотами. Могу ошибаться, но мы как-то собрали около 10 тысяч евро за один вечер. Купюры люди закидывали нам в диск-жокейку (пространство вокруг пульта. — Прим. ред.)».