Прочитайте отрывок, как реставрировали скульптуру с конями и Аполлоном на здании Большого театра

В издательстве «Бомбора» выходит книга Виталия Калашникова «Галерея Москва. Шедевры знаменитых мастеров на улицах столицы». В ней автор рассматривает улицы города как галерею с работами Веры Мухиной, Михаила Врубеля, Виктора Васнецова и других. Публикуем отрывок про реконструкцию скульптуры Аполлона с конями на здании Большого театра после пожара.

С того момента как скульптор Рамазанов снял посмертную маску с Николая Васильевича Гоголя и вся Москва простилась с писателем на кладбище Данилова монастыря, прошел ровно год. В марте 1853-го по городу разлетелось очередное шокирующее известие: горит Большой театр! Благо случилось это не во время спектакля, потому почти никто не пострадал. А вот само здание, после того как огонь уняли, стояло в руинах.

Нужно отметить, что этот пожар в биографии театра не первый. Огонь уничтожил Оперный дом на Знаменке (именно там началась история Большого) всего через три года после первой постановки. Новое здание было построено на Петровке. Но и оно сгорело в 1805-м. Возведенное следом театральное сооружение с колоннами на манер греческого храма архитектором Карлом Росси (единственная его работа в Москве) погибло в наполеоновском пожаре. В 1825-м, уже на привычном нам месте, Осип Бове строит новый театр. Вот он-то и горит в 1853-м.

После той катастрофы быстро объявляется конкурс на проект нового здания. В нем побеждает главный архитектор Императорских театров Альберт Кавос. Набивший руку на зданиях для разного рода представлений в Санкт-Петербурге, он довольно быстро, к 1855-му, возводит московский театр. Причем делает это экономно и с уважением к архитектуре предшественников. Уцелевшие в огне белокаменные колонны и портик Осипа Бове он сохраняет. Таким образом, хоть объемы здания и увеличиваются, но силуэт остался привычным для горожан.

Кавос решает восстановить и погибшую в пожаре скульптуру, которая возвышалась на парадной части здания. Там стояла фигура Аполлона в колеснице, запряженной тройкой лошадей. Только в новой версии это должна была быть квадрига. Да и сама группа предполагалась несколько больших габаритов, чем прежняя. Для этого уроженец Северной столицы Кавос решает пригласить своего земляка Петра Клодта, который уже был известен на весь Петербург как лучший мастер-анималист. Кони его авторства успели стать визитной карточкой города и заслужили высокую оценку лично императора Николая I.

Для московской квадриги Петр Клодт сделал макет. Отливали ее на заводе герцога Лейхтенбергского.

Квадрига — это двухколесная повозка, запряженная в четверку коней. В античности такие использовались в разного рода шествиях и соревнованиях. Причем каждый из коней тут имеет кличку: Эритрей — олицетворяет восход солнца, Эфоп — пылающий, огненный, Ламп — сияющий, сверкающий, Филогей — заход солнца. Ну и сам Аполлон, который управляет транспортным средством, покровитель искусств.

В итоге получилось тонкое и детальное произведение. Даже понимая, что стоять скульптура будет высоко над землей и вряд ли кто-то сможет изучить ее вблизи, Клодт подошел к делу максимально ответственно. Он проработал прожилки в листочках лаврового венка, рельеф гвоздей на подковах. И даже зубы у коней сделал немного стертыми, как у бывалых животных.

От предыдущей, алебастровой, эта скульптурная группа отличалась и материалом — тут несущий стальной каркас с медной обшивкой и выдающимися размерами — 6,5 метра против прежних 4. Квадрига Клодта моментально стала эмблемой Большого театра, а его кони, как и в Петербурге, превратились в один из символов Москвы.

За Аполлоном и его подопечными регулярно ухаживали, чистили, ремонтировали. А когда летом 1941-го столицу стали бомбить с воздуха, в целях безопасности сияющую на солнце квадригу выкрасили в маскировочный зеленый цвет. Правда, один из разорвавшихся снарядов все-таки нанес повреждения скульптуре. Его осколок попал прямо в голову античному богу. Следы войны и времени исправили в 2010-м, когда после серьезных работ по установке здания театра на новый фундамент отреставрировали и шедевр Клодта.

Во время последней реставрации обратили внимание и на первичные половые признаки Аполлона. Кто-то уверял, Петр Клодт закрыл их фиговым листом, который не выдержал испытания временем. Кто-то утверждал, что никаких следов листа и его креплений к атлетической божественной фигуре нет. Масла в огонь споров о пикантной особенности статуи подлила история с ее изображением на сторублевой банкноте. Там все достоинства Аполлона прекрасно просматриваются. В итоге было решено прикрыть анатомические подробности.