«Интимная Япония»: прочитайте отрывок про «временных жен» и их браки с моряками

В издательстве МИФ выходит книга «Интимная Япония. Ночные свидания, „веселые кварталы“ и культура подглядывания» о сексуальной культуре в Стране восходящего солнца. Публикуем отрывок из главы про мусумэ — «временных жен», которые жили в портовых городах, и русских женихах, которые играли с ними фиктивные свадьбы.

Все европейцы, впервые попавшие в Японию с той или иной официальной миссией, несмотря на множество ограничений в правах со стороны властей Японии, были облагодетельствованы ими сполна только в одном — в услугах сексуального характера. Мужчина, оторванный от родины и родной семьи, не должен был испытывать на чужбине одиночество. Но именно в портовом городе Нагасаки, куда дозволялось заходить иностранным судам, и появилось такое явление, как мусумэ — «временные жены».

В XIX–ХХ веках, когда российский флот базировался во Владивостоке, русские корабли, которые ходили на Дальний Восток или в южные моря, проводили зимы в городе Нагасаки. Именно поэтому душещипательные «истории любви» иностранных моряков и японок имеются в арсенале и русских военно-морских офицеров, а не только у голландцев и англичан. Путевые записи русских корабельных докторов рассказывают, как в порту Иноса, пригороде Нагасаки, практически каждый член экипажа, обладавший высоким чином, сразу же обзаводился «временной женой». Недаром роман отечественного писателя Валентина Пикуля «Три возраста Окини-сан» посвящен любви русского мичмана фрегата «Наездник» Владимира Коковцева к юной девушке по имени Окини из местного публичного дома.

Мусумэ не относились к проституткам, они могли быть самыми обычными девушками. Назначение их в публичный дом для оказания специальных услуг морякам позволяло заработать хорошее приданое и впоследствии успешно выйти замуж. Попадали они туда не по своей воле, чаще их приводили бедные родители, не имевшие возможности прокормить и приодеть подрастающую дочь. В романе из беседы морских офицеров как раз можно узнать о реакции русских на крайне юный возраст девушек: «Когда я был в Нагасаки четыре года назад, нас окружили лодки — фунэ, с которых японцы торговали дочерьми, словно дешевой редиской. Теперь по указу микадо девиц разрешено продавать только на фабрики. Временное житейское счастье обретается в Японии по контракту. Этот обычай здесь никого не смущает, и вы, хомяки, не смущайтесь...»

С такими мусумэ непременно заключался контракт, как и в любом публичном доме, где оговаривались период оказания услуг, сумма вознаграждения, права и полномочия «жены» моряка. В романе Пикуля можно увидеть описание сцены знакомства с будущей «женой»: «Все было похоже на скромную гостиницу: пустоватая простота в комнатах, лакированные полы были покрыты мягкими татами из камыша. <...> Его окружили восемь юных японок, напоминающих едва окрепших девочек-подростков. Чрезвычайное обилие косметики скрывало их подлинные черты. Это были мусумэ из резерва Оя-сан, под надзором которой они и жили».

Эти женщины могли родить ребенка от своих «временных мужей». Так произошло и у героя романа, и у сына великого ученого Дмитрия Менделеева — Владимира, мичмана фрегата «Память Азова», от которого японка Таки родила дочь.

Великий князь Александр Михайлович в 1886 году, во время своего кругосветного путешествия, также завел в Японии «временную жену», о чем он увлекательно поведал в автобиографической «Книге воспоминаний».

Во время кругосветного путешествия великий князь посетил и Японию, где сразу по прибытии в порт Нагасаки ему нанесли визит офицеры русского клипера «Вестник» и рассказали о своей жизни в Японии. Как выяснилось, практически все они были «женаты» на японках. Такие браки не заключались по всем законам, с церемониями, но «это не мешало им жить вместе с их туземными женами в миниатюрных домиках, похожих на изящные игрушки, с крошечными садами, карликовыми деревьями, маленькими ручейками, воздушными мостиками и микроскопическими цветами». По словам моряков, морской министр неофициально разрешил им заключать временные браки, прекрасно понимая, насколько трудно два года жить без домашнего уюта и женской ласки. Великий князь отмечает, что эта традиция началась задолго до того, «как Пьер Лоти и композитор Пуччини нашли неиссякаемый источник для извлечения доходов из душераздирающих арий мадам Кризантем и мадам Баттерфлей. Таким образом, в данном случае искусство никак не могло повлиять на установление морального критерия для скитающихся по свету моряков».