7 выдающихся работ Томаса Гейнсборо, которые можно увидеть на выставке в Пушкинском

3 декабря в ГМИИ им. А. С. Пушкина открылась выставка «Томас Гейнсборо», посвященная творчеству британского живописца XVIII века. В экспозиции представлено 100 работ из 11 ведущих музеев Великобритании. Известный как портретист английской аристократии, Гейнсборо больше любил писать пейзажи, а еще был экспериментатором: попробовал, кажется, все техники живописи и графики и даже создавал картины на стекле. Рассказываем о семи работах, которые раскроют историю его творчества.

«Рыночная повозка»(1786): любовь к пейзажам

Фото: Москва 24/Антон Великжанин

Начинал Гейнсборо как пейзажист, но молодой художник рано женился, а зарабатывать картинами природы в XVIII веке было сложно – и он перешел к популярным тогда портретам. В этом статусе он достиг большой популярности и имел спрос у британских аристократов, но о своей главной любви никогда не забывал. Гейнсборо создавал пейзажи для себя и интегрировал их в портреты, одинаково подробно прописывая и человека, и фон. «Рыночная повозка» – последняя масштабная работа в милом сердцу художника жанре, написанная за два года до смерти. Картина подводит своеобразный итог творчеству: это оммаж родному городу Садбери, в котором живописец родился, и отсылка к творчеству Рубенса, которым он вдохновлялся. И пусть при жизни его пейзажи не ценили, именно в них он вкладывал все свои творческие силы.

«Портрет семьи Джорджа Байяма»(1762-1766): перерисованные картины

Фото: Москва 24/Антон Великжанин

Гейнсборо был по-настоящему модным портретистом, но уж очень тяжелым в работе с с заказчиками. Всегда считал, что лучше знает как надо, и если у человека был третий подбородок, то он рисовал его, несмотря на все недовольства клиента. Был в то время особый тренд – исправлять портреты. Например, дамы просили изобразить на картине новую прическу, когда менялась мода. Неподатливый Гейнсборо редко, но все же шел на такие уступки. «Портрет семьи Джорджа Байяма» изначально художник написал к свадьбе Байяма и изобразил на нем жениха и невесту – девушку с распущенными волосами в светлом платье. Потом молодожены уехали на 6 лет из Англии, а когда вернулись, у них уже была дочка. И художнику пришлось дописывать на картине ребенка, менять образ женщины, которая за годы из невесты превратилась в мать семейства. Так появились строгая прическа и синее платье, сквозь которое все еще местами просвечивает светло-розовый подвенечный наряд.

«Портрета мальчика» и «Портрет девочки»(около 1744): таинственная судьба работы

Фото: Москва 24/Антон Великжанин

Есть и несколько работ Гейнсборо с таинственной историей. Например, портреты мальчика и девочки, которые изначально были одной картиной. На большом портрете юноши даже видно часть голубого платья. Как изображение разделили – неизвестно. Возможно, подросшие дети разъехались или поссорились и решили поделить работу, или картина пострадала в пожаре и часть пришлось вырезать. Но все это лишь домыслы. Самое же удивительное, что эти изображения сохранились и теперь находятся рядом друг с другом.

«Снятие с креста», копия с Рубенса (1765-1770): удивительное сходство

Гейнсборо вдохновлялся Рубенсом и ван Дейком, иногда он даже копировал их работы, и современники не могли распознать, что это не оригинал. Особенно интересна история с незаконченной копией «Снятия с креста» – он сделал ее не с оригинального произведения Рубенса (это центральная часть алтаря в соборе Антверпенской Богоматери), а с черно-белой гравюры, и фантастическим образом сумел повторить цветовое решение Рубенса. Разве что люди в красном и синем одеяниях у него поменялись местами. Только через 10 лет после создания копии Гейнсборо все же доедет до Антверпена, увидит оригинал и скажет: «Примерно так я себе это и представлял».

«Лесной пейзаж с путешественниками» (около 1778): молоко как художественный материал

Фото: Москва 24/Антон Великжанин

Помимо живописи, Гейнсборо занимался графикой – и это было большое поле для экспериментов. Начинал он с традиционной техники зарисовок свинцовым карандашом, а доходил до того, что вымачивал листы в молоке (что немаловажно, обезжиренном), чтобы у него по-особому на рисунке расходилась тушь и работа приобретала выразительный блеск. А еще он очень любил посылать в письмах миниатюрные карандашные наброски – отправлял их своим друзьям и последователям как пособия по рисованию.

«Лесной пейзаж с пастухами и четырьмя коровами» и «Лесной пейзаж с повозкой и фигурами» (около 1876): нетерпеливый художник

Фото: Москва 24/Антон Великжанин

Кажется, что Гейнсборо попробовал себя во всех техниках – не давалась ему только гравюра. И все из-за того, что художник был страшно нетерпелив. Мягкий лак (техника, в которой лак смешивался с жиром, становился мягким, на него накладывалась бумага, и создавался рисунок) застывал быстро и не требовал пауз в работе. А вот интересных гравюр твердого лака (когда застывание происходит намного дольше) у художника всего три – все потому, что он не мог дождаться, пока лак высохнет. Он даже пытался делать такие гравюры вместе со специалистом по этой технике, но у него не хватало терпения даже подождать, когда тот придет к нему в мастерскую. В итоге сам брался за работу по еще очень мокрой поверхности, и все растекалось.

«Прибрежная сцена с парусными и весельными лодками и фигурами» (около 1783): хрупкое искусство

Томас Гейнсборо «Прибрежная сцена с парусными и весельными лодками и фигурами»

Гейнсборо исследовал свет и писал морские пейзажи, освещенные солнцем, луной или грозой. Но делал он это не на холстах, а на стекле. Он создавал особую конструкцию: ящик, в одну из сторон которого помещалась стеклянная пластина с изображением, за ней – шелковый занавес и три свечи. Художник зажигал их по очереди и изучал разные виды освещения. Таких произведений сохранилось совсем немного: от времени осыпаются краски, и от малейшей неосторожности 250-летнее стекло может разлететься на мелкие песчинки. Поэтому удивительно, как музей Виктории и Альберта рискнул предоставить две работы для выставки. Фотографировать их нельзя, зато у московских посетителей есть уникальная возможность увидеть во всем великолепии задумку Гейнсборо: кураторы Пушкинского, в отличие от коллег из лондонского музея, подсветили его работы.