Актер Константин Крюков – о роли Станиславского, работе с Кареном Шахназаровым и опыте в театре

18 мая в кинотеатрах вышел новый фильм Карена Шахназарова «Хитровка. Знак четырех». Это история о легендарном режиссере Константине Станиславском. По сюжету, он отправляется на самое дно московской уличной жизни 1902 года, чтобы поближе познакомиться с его обитателями и поставить новую пьесу. Но все идет не по плану. Гениального режиссера сыграл Константин Крюков. Мы узнали у актера, каково это – играть Станиславского под руководством Шахназарова.

О том, как решился сыграть Станиславского

Мне повезло, что это все-таки не историческая картина, а приключенческая. И Станиславский выступает тут в виде собирательного образа. Я удивился еще на кастинге: все артисты там были ну просто копии своих героев. А я на Станиславского не был похож. Даже советовался с Кареном Георгиевичем, но он сказал не волноваться. И действительно: 2,5 часа вытягивания волос, очков, усов и прочего, где-то это стало походить на знаменитого режиссера.

Об идее фильма

Приключенческий детектив, в котором Станиславский расследует преступление, это классно. Это связано с нашей профессией, потому что там в основном актерский метод Станиславского завязан на мотивации героя. Кто, почему, зачем и по какой причине что-то сделал. Почему этот человек поступил так, а почему иначе. Дальше идёт актёрское наблюдение за персонажами. Классно, что кроме самого Станиславского, в фильме участвует и его метод, да еще и преступление помогает раскрывать.

О подготовке к роли

Понятно, что все актеры изучали Станиславского. Но во время репетиции у нас был фантастический эксперимент Кареном Георгиевичем. Он принёс пьесы, части которых мы ставили на основной сцене в МХТ, чтобы снять их для кино. И он где-то достал материал с ремарками Станиславского, указаниями артистам. И мы репетировали по этим заметкам, вплоть до того, что ты вышел, сел на лавку, посмотрел влево, почесал нос. В этот момент ощутив лёгкое недоумение, произнёс что-то. Это было дико интересно.

О работе с Кареном Шахназаровым

Это был интересный опыт. Карен Георгиевич удивительно создаёт атмосферу вне съемочной площадки. К примеру, мы не видели ни одну декорацию перед тем, как начинали в ней сниматься. И вот, утро. Мы заходим в декорацию, я её рассматриваю, прохаживаюсь. Проходит 6-8 часов, мы начинаем снимать. Первый кадр. Подходит Карен Георгиевич, говорит: Костя, я видел, как ты с утра сюда зашёл. Такого восторга у тебя не было. Вспомни, как ты сюда зашёл в первый раз. И в этот момент я понял, что он следит за тобой еще и вне сцены. Только смена началась, а он смотрит, как ты реагируешь на декорацию, где ты, как стоишь, как с этим лучше работать. Он фантастический режиссер.

О системе Станиславского в кино

Я думаю, она безусловно работает. Главный вопрос системы – в твоей подготовке. Еще до того, как ты вошел в кадр, ты должен понимать, кто ты, что ты, какая у тебя история. И чем больше вот этот объем информации, которая у тебя есть про твоего героя, тем легче тебе вот в этих маленьких кино-фазах точно понимать, что ты делаешь.

О том, как система влияет на психику

Если твой подход к роли, фильму, истории персонажа правильный, то потом нужно какое-то время на адаптацию, обратную жизнь. Ты просто в любом случае получаешь какой-то внутренний опыт, эмоциональный, его надо переработать, продумать, прожить. Я это понял с самого первого проекта.

Об альтернативе системе Станиславского

Я снимался у одного американского режиссера, он считал, что все нужно делать на чувствах, на физике, по интуиции, без схемы. И со мной снималась девушка, которая впервые попала на съемочную площадку. Мы с режиссером буквально пару дней назад просто встретили ее на улице. Он так набирал себе артистов. И когда мы попали на съемочную площадку, она не понимала, что делать. Она в шоке. Он нас отвел в отдельную комнату, сказал: смотрите друг на друга. И прогнал через какие-то базовые эмоции. Я сидел сначала не понимал. зачем он это делает. Но потом понял, что он проанализировал ее эмоции и это оказалось очень эффективно. Этот момент ее расслабил.

О том, что нельзя читать

У меня есть смешная история. Когда Ивана Чаббак начала что-то преподавать в России, мне кто-то подарил ее книгу. Я про нее забыл. Через два дня мне звонит Ирина Константиновна Скобцева и говорит: Константин, я тут нашла у вас литературу. Вот какая-то Чаббак. Я там пометочки сделала. А почему люди читают Станиславского и в таком банально поверхностном виде это переписывают? В общем, Ирина Константиновна была возмущена и часто потом надо мной подшучивала.

Об опыте в театре

Мне было сложно, потому что никто не говорит «начали», никто не говорит «стоп». В театре тоже бывают разные ситуации. За первые два своих премьерных показа, у меня было вообще все, что только может пойти не так. Я забывал текст, терялся реквизит. На втором показе моя партнерша улетела под сцену и головой треснулась об железяку. Рану зашивали прямо между сценами, а потом она опять вышла. Играем комедию, а у нее кровь льется ручейками. До этого в начале спектакля я по ошибке отдал другому партнеру важный реквизит, и он его съел. Ну тоже, как-то выкрутились.

Полное интервью с актером Константином Крюковым смотрите в эфире «Ночью The City».