«Подумываю сделать моноспектакль». Интервью с актером Виктором Добронравовым

Совсем недавно на экраны вышел фантастический триллер режиссера Александра Богуславского «Сквозь время». Поговорили с исполнителем главной роли в фильме — актером Виктором Добронравовым. Узнали, почему театр — это не про деньги, чем его привлекают моноспектакли и почему он любит дурацких «Симпсонов».

Зритель энергию возвращает своими аплодисментами

В театре на танке не покатаешься и на лошади не поскачешь. Конечно, кино дает возможности, которых театр не даст никогда. И, наоборот, театр дает тебе возможность общения с залом. А это действительно энергетическая история, когда ты встаешь на сцену, на поклоны. Спектакль может длиться без малого пять часов, и зритель тебе эту энергию возвращает своими аплодисментами. Это непреложный факт, что там происходит энергообмен. И как бы ты ни устал физически, твой внутренний урановый стержень заряжается. Такого никогда не даст кино, никогда не даст линза камеры. Может быть, это может дать партнер, который рядом с тобой, но это дубль, дубль, дубль… А если проект большой, то вообще выходит лоскутное одеяло.

Театр — это не про деньги

Если ты получаешь зарплату побольше, то у тебя и аппетиты становятся побольше. Ты купишь шмотку получше, телефон подороже, будешь копить на машину подороже или ипотеку возьмешь крупнее. Театр — это не про деньги. Вообще, я уверен, для всех артистов театров, особенно в регионах, это про любовь и про искусство. Но тут надо расставлять приоритеты. Допустим, когда мне Римас Туминас сказал, что я нужен ему для репетиции спектакля «Война и мир», я отказался от очень большого проекта. Я фактически отказался от огромных денег, потому что понимал, что их я в перспективе заработаю. Меня, возможно, когда-нибудь еще позовут в кино, а вот Римас Туминас мне больше такую роль не предложит.

Про художественных руководителей театров

Мне кажется, что театр — это дело молодое. И все были молодыми: Захаров, когда руководил «Ленкомом», да и Ширман достаточно молодым пришел в Театр сатиры. Еще важно, чтобы художественный руководитель был режиссером. Но это не догма. Есть прекрасный пример Евгения Миронова, и есть прекрасный пример Константина Хабенского, который, будучи одним из самых снимающихся артистов своего поколения, возглавил театр. Я каждый раз удивляюсь, как он все успевает и откуда у него хватает энергии на все: репетировать, сниматься, смотреть спектакли других режиссеров. Он постоянно в театре что-то делает, придумывает, генерирует идеи. Поэтому такое тоже бывает. Худрук может быть таким генеральным менеджером, но все равно во главе угла — творчество.

Поплакать и посмеяться, вообще не отрывая пятую точку

Моя жена сейчас работает фотографом во МХАТе, и я благодаря ей стал туда ходить. Это так интересно. Олег Меньшиков, по-моему, говорит в одном из интервью о том, что стоматолог в свободное от работы время не пойдет смотреть, как другой стоматолог делает операцию. Поэтому я иногда сижу в зале, смотрю и думаю, какое же интересное это место — театр: он дает тебе возможность испытывать разные ощущения и эмоции, задуматься, вспомнить, поплакать и посмеяться, вообще не отрывая пятую точку.

Про современную литературу

Я с большим удовольствием читаю Евгения Водолазкина и Алексея Иванова. Когда мы учились, нам говорили, что все кончилось на Серебряном веке. И мне было так обидно: как же так? Талантливые люди, что ли, перестали рождаться в нашей стране? Во всех областях, не только в науке и спорте. Значит, балерины продолжают рождаться, а драматурги и писатели — нет? Я считаю, что есть потрясающие романы и их, естественно, неминуемо ждут экранизации. Того же Иванова, например. Хотя у него уже «Географ глобус пропил» экранизировали, как и «Сердце пармы» с «Пищеблоком».

Театр — это зеркало

Я вырос в театре «Сатирикон» — это были 1990-е годы. И репертуар был очень крепким, актерская труппа была потрясающая, и театр был полон всегда. Всегда! «Сатирикон» 1990-х годов — это потрясающая труппа с потрясающим репертуаром. Я не могу отвечать за другие театры, потому что я был ребенком, видел только то, что видел. А дальше, наверное, была какая-то тенденция вдоха после лихих 1990-х. Ведь театр отражает время и общество. Театр — это зеркало. Поэтому сейчас, в наши непростые времена, нам как никогда нужен и театр, и кинематограф. И наш кинематограф нам необходим. Год назад фразу в одном из моих редких интервью растиражировали: Виктор Добронравов заявил, что мы проживем без голливудского кино! Живем — и прекрасно живем, и снимаем и комедии, и хорроры, и триллеры, и фантастику — мы все можем!

Про моноспектакли

Evgeniy-grishkovets.ru

Помню, когда я поступал в институт, это был первый год, когда Гришковец появился на театральном пространстве со спектаклем «Как я съел собаку». Я смотрел спектакль не знаю сколько раз. Потом еще заслушал до дыр диски в машине. Сидит один человек, который выговаривает не все буквы и что-то не всегда слышно говорит, но оторваться от этого невозможно! Ты смеешься и рыдаешь. Это про тебя и про каждого сидящего в зале. Поэтому я вообще, честно говоря, подумываю сделать моноспектакль — это интересно, это вызов. Это челлендж. Много, наверное, кто играл — это не самоцель. В смысле это не какая-то статусная штука, что вот артист дожил до моноспектакля. Дело не в этом, просто всегда интересно взять и рассказать историю одному. Любопытно, в моей творческой биографии такого еще не было.

Дурацкий юмор, дурацкое все

Очевидно, что во главе угла новых видов искусств с теми же моноспектаклями и иммерсивными шоу — развлечения. Но если за этим есть содержание, мысль и мораль? Американцы в этом плане очень круто давно научились делать шоу со смыслом. Вот есть мои любимые дурацкие «Симпсоны». Дурацкий юмор, дурацкое все, но в конце каждой серии есть смысл. Папа любит детей, дети любят родителей, это хорошо, а это плохо. Как бы там ни было, в этом есть смысл. И это важно. Поэтому если в зрелище еще есть какой-то смысл, какое-то содержание и какое-то семечко, которое потом может прорасти в голове, то это уже неплохо.