Прочитайте отрывок из новой книги о создании кино «Призвание режиссер»

В издательстве «Бомбора» вышла книга киноведа Всеволода Коршунова «Призвание режиссер. Беседы с режиссерами российского кино». В ней собраны интервью с 12 выдающимися знатоками индустрии: Оксаной Бычковой, Алексеем Федорченко, Жорой Крыжовниковым и другими. Публикуем отрывок из главы про становление Анны Меликян («Русалка», «Фея», «Марс»).

Я росла в Ереване. На одном из армянских каналов показывали Бергмана, Тарковского, Феллини. Это были мои фильмы детства. Я просто других, в общем, не знала. Конечно, по российским каналам тоже смотрела «Приключения Электроника». Но Бергман, Тарковский, Феллини — это кино, на котором я росла. И потом, когда поступила во ВГИК, меня поразило, что показ этих фильмов был отдельным предметом. Мы ходили в кинозал, и никто из моих сокурсников их не знал. И выяснилось, что это легенды мирового кинематографа, а для меня они были моими детскими фильмами. Это, конечно, удивительно. Потом я узнала, что на нашем телеканале были тогда фанаты кино, которые сидели и просто их пускали. Я позднее нашла этого человека и сказала ему большое спасибо. Потому что очень важно, что в детстве на ребенка влияние оказывает: книга прочитанная, фильм просмотренный.

Это же все неосознанно происходит. Кино в детстве — волшебный мир, в который ребенок погружается. Мир иллюзий. Мы идем за этим волшебством. Объяснить не может человек, как в семнадцать лет понять: я хочу быть режиссером. Есть какая-то магия кино, действительно мир иллюзий, в который хочется, конечно, убежать от реальной жизни и просто быть частью этого волшебного мира.

У любой группы есть свой полководец. Режиссер — это полководец, потому что идея зарождается внутри него. Если мы говорим об авторском кино, то режиссер сам придумывает свои фильмы. Мои фильмы, может быть, не очень авторские; тем не менее все идеи сценария принадлежат изначально мне. Это и есть самый волшебный момент, когда вдруг внутри начинает жить какая-то история, и она требует немедленного выхода наружу. Этот корабль ведет режиссер, а не продюсер. Но при этом я не умаляю действий продюсера. Чем дальше, тем больше я понимаю, что очень нужно плечо человека, который в чем-то мудрее, умнее, опытнее тебя. Потому что находиться в диалоге с таким человеком в процессе создания фильма — это большое счастье. Продюсер — это не только человек, который приносит мешок денег и уходит, как часто в нашей стране воспринимается. В идеале это твой соратник, друг, с которым можно как минимум поговорить.

Сейчас я закончила картину и окончательно поняла, что в кино вообще нет главных. Если раньше мне казалось, что я главная, ведь это мое, авторское кино, то сейчас вдруг очень остро стала понимать, что от каждого человека зависит очень многое. Это не просто слова. Взяла я другого артиста — и получилось другое кино. Другой оператор — это другой глаз. Поэтому мне кажется, что нас сводит жизнь не случайно. Может быть, потому, что вместе мы сможем выдать лучший результат. Именно эти люди с их талантами. И конечно, это удивительно, когда соединяешь абсолютно разных людей. Но главная задача — чтобы их талант работал на результат, чтобы этот фильм получился. Каким фильм будет, никто не знает. Самое страшное, когда на площадке сто пятьдесят человек, все уверены, что режиссер все знает, а ты осознаешь вдруг, что вообще не понимаешь, что происходит. Тогда просто доверяешься этому потоку, который тебя несет.

И чувствуешь, как важен каждый этот человек. Поэтому я бы не выстраивала иерархию. Для меня все важны, потому что знаю, что без одного какого-то человека был бы просто другой фильм. Значит, этот человек для чего-то встретился на пути. Для того, чтобы этот фильм получился именно таким. Возможно, это связано с какой-то длиной пути, потому что фильм делаешь, даже если все быстро происходит, три года жизни. В моем случае все начинается с моей идеи. Хотя я все еще верю в то, что когда-нибудь мне на почту придет волшебный сценарий. Основные муки творчества у меня происходят со сценарием. Я не считаю себя профессиональным сценаристом, поэтому просто в муках его рождаю. Пока еще ни разу не было такого чуда: я открыла файл, прочитала, влюбилась, и начала бы моя фантазия работать от этого текста. Когда внутри рождается история, чувствуешь, что вот оно, и все начинается. Если этого нет, то страдаешь, что ничего нет, а когда это есть, страдаешь, потому что понимаешь, что впереди опять долгий путь мучений.

У меня бывает огромное чувство страха. Возникает ощущение, что замахиваюсь на какую-то большую идею, что она мне не по силам. Тогда становится страшно. Сначала кидаешься к разным сценаристам, потому что кажется, что они умнее, талантливее и лучше, что сама не справишься. Потом по разным причинам они отпадают. Тогда приходишь, садишься и начинаешь работать, просто потому что понимаешь, что не можешь этого не сделать. Задаешь себе вопрос: сможешь отказаться? И понимаешь, что если откажешься, дашь слабину, то будешь чувствовать через какое-то время себя несчастным оттого, что этого не сделал. Внутри оно зарождалось, но испугался, что это не осилишь, и не сделал. Потому начинаешь постепенно, шаг за шагом, концентрируясь (очень важна концентрация), как-то разбираться. Даже один на один с текстом не чувствуешь себя одиноким, потому что если движение в правильном направлении, то очень много в жизни подсказок и помощи приходит.

Чем дальше, тем больше чувствую, что я — проводник. У меня нет ощущения авторства. Автор кто-то над нами, а режиссер просто выбран для этой истории проводником. Все, что нужно сделать, это настроить канал: сосредоточиться, сконцентрироваться, отбросить все лишнее. Бывает, человек просто не понимает, что это канал, ему кажется, что это он все придумал. И этот эгоизм больше человека вырастает. Все эти фестивали, что ты гений, что ты все это придумал и создал. Но я верю, что через какое-то время каждый человек, занимающийся творчеством, рано или поздно понимает, что он — проводник, и заслуга в том, чтобы это понять и начать вовремя концентрироваться.

Действительно, когда этот процесс запускаешь, то разными путями приходит информация. Иногда во сне, иногда просто садишься, начинаешь стучать по клавишам, и в процессе этого вдруг начинает выходить какой-то текст, о котором даже и не думал. Это и есть магия творчества. И это дает ощущение, что автор не ты, потому что садился без всякой мысли и вдруг выдал какой-то текст. Есть ощущение, что кто-то по ту сторону. Но я не хотела бы определять это словами. Как ни назови — это упрощает. Для меня сейчас главное слово — тайна. Явно что-то есть, чего мы не знаем, что над нами, и этого, возможно, нам не дано разгадать в течение нашей жизни. Но это существует. Можно не верить — дело не в вере, а в ощущении. Не нужно в это верить, нужно внутри себя ощущать. Я чувствую внутри себя эту силу. Можно ее назвать как угодно: компьютером, богом, космосом, вселенной, световой энергией. Но либо осознаешь это внутри себя, либо нет. Я чувствую.

В этом для меня основная помощь, и поддержка, и ощущение, что в любой ситуации никогда не бываю одна. Если есть ошибка, значит, она нам дана для чего-то. Надо через нее пройти. Это и есть наш опыт и профессиональный, и жизненный. Когда оглядываюсь назад, то нет таких ситуаций, где жалею о том, как неправильно сняла сцену или что-то такое сделала. Нет! Потому что главная основа для меня — путь. Он нам дан такой, как есть. Мы проходим и через ошибки, и через какие-то неправильности, свои решения. В конечном счете, когда оглядываешься, понимаешь, что даже что-то неправильное было для того, чтобы получился такой результат. Благодаря ошибкам в том числе. Вот сейчас сижу в монтаже. Мне очень многое не нравится, потому что сценарий написала три года назад. Сейчас я все-таки другой человек. Ничего нет постоянного. И мне не нравятся где-то и тексты, и решение сцены — многое. Но это должно было быть вот так, потому что сегодня сняла бы другой фильм. Значит, этот фильм должен родиться вот таким. Так к этому отношусь. Когда снимаешь кино, без ошибок невозможно. Огромное количество ошибок, но я верю, что они мне нужны были все.

Ошибки начинающих режиссеров, студентов, очевидны. Это желание весь свой, например, двадцатилетний опыт запихнуть в один фильм, все свои умные мысли, всю философию свою, понимание жизни вставить, как будто больше никогда в жизни не будешь снимать и надо успеть всему миру рассказать обо всех своих мыслях, набранных за все прожитые годы. Причем это пятнадцать минут, а не полтора часа. Но это какая-то трогательная, обаятельная ошибка почти каждого молодого режиссера.

Чаще всего первый фильм — это о себе. Я считаю, что так и надо делать. Надо рассказывать истории только о себе, потому что человек в этот мир может привнести только себя. Ничего нового больше принести не может. Поэтому прекрасно, что рассказывают истории о себе. Можно сказать молодому режиссеру: «Не надо весь свой опыт приносить в кино». Но творчество в какой-то степени неконтролируемо. Поэтому я и говорю, что это обаятельно. Молодому режиссеру надо через это пройти. Можно прочитать много книг о том, как делать не надо, но все равно это сделаешь, если через это приобретается личный опыт. Это прекрасно.

Раньше, до фильма «Про любовь», в котором у меня снялись звезды, я говорила, что мне неинтересно, когда все — известные артисты. Мне действительно интересно открывать, и иногда по нескольку лет шел кастинг. Для фильма «Звезда» поиск шел полтора года. Кастинг неизвестных актеров — это очень увлекательно, когда ищешь и находишь лицо фильма, звучание фильма. Это всегда волнительный процесс. Но после фильма «Про любовь» что-то, конечно, во мне сдвинулось. Все меняется, нет ничего постоянного. Оказалось, что с известными актерами тоже очень интересно, не просто так они стали известными. Есть что-то помимо таланта, конечно. Прежде всего — они личности. Всегда интересно взаимодействие двух личностей.