«Кино шьется на один раз, зато остается на века». Интервью с художником по костюмам

Наталья Каневская – художник по костюмам в 35 российских картинах, среди которых популярный фильм «Чебурашка», все эпизоды «Последнего богатыря» и нашумевший проект Константина Богомолова «Содержанки». Поговорили с ней об истории костюмов, редкую сумку Dior и платье за полтора миллиона.

Про фильм «Чебурашка»

В конце фильма героиня Елены Яковлевой выходила в образе Шапокляк. Создавался он, естественно, командой с режиссером, художником и оператором. У нас была очень жесткая гамма из 4 цветов: бирюзовый, желтый, бордовый и коричневый – это было решение художников. Хотя бирюзовый цвет в мультике не совсем бирюзовый – скорее все оттенки зеленого: от самого крокодила до светлых пастельных тонов. И именно этот оттенок достался Шапокляк.

Кадр из фильма «Чебурашка»/START

Уже внутри этих данных цветов мы стали импровизировать. И сразу же примеряли оттенки на Лену Яковлеву. У нас было 3 рейла с желтыми, с бирюзово-зелеными и с бордовыми костюмами. И как только мы начали мерить желтые, то сразу стало понятно, что ей это цвет категорически не идет. Бордовый, в принципе был неплох, но мы знали, что такого цвета будет пиджак у Гены, поэтому эти цвета надо было как-то развести. В итоге остались только бирюзовые оттенки. И дальше внутри этой палитры цвета я как художник, уже могла импровизировать. И это очень классно: тебя загоняют в рамки, внутри которых дальше получается очень много всего интересного.

Я уверена, что зритель почувствовал, что фильм снят в определенной цветовой палитре, и это очень красивые цвета. Решение о них возможно рождается как у художника, который рисует картину, и уже, наверняка, как-то заранее решает, в каких цветах будет эта картина. А потом уже внутри этой гаммы он начинает работать, творить и импровизировать. Но какое-то начальное решение должно быть.

Просто что-то черное и в пол

Каждый проект это новая история, новая жизнь. И к каждой ты подходишь по-разному. «Монастырь» для меня вообще был совершенно новый мир всех этих облачений священников – его я изучала с нуля, об этом совершенно ничего не знала. Наши продюсеры сказали: «Да ничего сложного, подумаешь, но они же все в черном. Просто что-то черное и в пол».

А там есть службы, где облачения разноцветные и ты начинаешь все изучать и во все погружаешься. Это огромная система. Для каждого праздника определенные цвета. Причем система такая, что верующие люди ее понимают и считывают – ошибиться нельзя.

Когда идет служба во время Пасхи, то облачения красные, а в какой-то момент они меняются на белые. До этого Великий пост и облачения уже черные или фиолетовые. А наша история начинается за пару недель до Пасхи. И там был еще один праздник, где все должны были быть в голубом.

Про сумку Dior из сериала «Содержанки»

В проекте «Содержанки», конечно, нужно было разбираться в современных трендах. И, честно говоря, мне пришлось изучать весь этот мир. Потому что это определенный мир московской гламурной культуры, в который я, как киношник, не была погружена на все 100%. В первом сезоне Константин богомолов мне поставил задачу, чтобы героиня Алиса шла с уроков пилатеса или йоги (чем-то она там занимается) с сумкой Dior, которая только-только появилась, и ее еще нигде в Москве нет, даже в шоуруме. В итоге искали по друзьям, по знакомым. Ну, конечно же, нашли.

Образы героинь разбирались на молекулы

Приходилось по-разному выкручиваться, и все, продюсеры и актрисы приносили вещи из дома – очень много было оригиналов, которые принадлежали людям. А со 2 сезона, образы героинь уже разбирались на молекулы и все рассматривали, в чем они, в каких брендах, и вообще придавали этому еще больше значения, чем мы сами, когда снимали.

Кадр из сериала «Содержанки»/START

Конечно, со 2 сезона стало намного легче и все шоурумы тогда для нас открылись. Но это такая же бартерная система, как для журналов или красных дорожек, поэтому в кино она редко используется – есть специфика. Одна и та же сцена может сниматься в течение месяца в разных объектах. Если героиня с сумочкой Dior в вечернем платье прошлась по красной дорожке, то в обычной жизни она прошлась и через 2 часа вернулась домой. А у нас же она может пройтись, потом куда-то поехать в машине и все это будет сниматься аж через неделю. У нас были такие сцены, когда героиня Марины Зудиной была сначала на вечеринке, а потом приезжала к своему любовнику и обнаруживала, что он мертвый сидит в ванной. Выкупить эти все вещи было невозможно, поэтому шоурумы просто шли нам навстречу или бронировали все сумки на съемочные даты.

Про бриллианты за полтора миллиона

В «Содержанках» у нас было платье от Oscar de la Renta, в котором в заставке ходит Софья Эрнст. Оно стоило, по моему, около 1 500 000 рублей – при том, что это вроде уже с пятидесятипроцентной скидкой. И это за 2 часа, во время которых Соня в нем снималась. Это были самые страшные 2 часа в моей жизни! Она боялась меньше, чем мы с ассистентками. Мы тогда стояли там, и просто смотрели за каблуками и каждым движением руки, чтобы ни одна блесточка с платья не упала. Потом эта сцена оказалась одной из самых цитируемых, так что, видимо, платье было очень органично и подошло атмосфере.

А потом у нас были настоящие бриллианты, потому что мы сотрудничали с Mercury и все украшения наших героинь, стоили какие-то бешеные миллионы. Продюсеры подписывали это, закрывая глаза, потому что, когда они видели сумму, то их бросало в пот, и они уже хотели отменить все съемки. Опять же это не красная дорожка и не фестиваль, где все на виду. Это двенадцатичасовой рабочий день, где актрисы уходят к себе вагончик.

Не знаю, проверяли ли вообще, как настоящие бриллианты смотрятся в кадре. Я видела обратную ситуацию, когда актрисы, надели настоящие бриллианты и начинали себя чувствовать настоящими героинями. И вот насколько не говорили, что это просто камушки и тоже самое можно купить – все равно, когда на них надеты настоящие украшения и бренды, когда они понимают, что все взаправду в этих же настоящих ресторанах, дорогих нарядах и с настоящими сумками они играют Содержанок, у них меняется и походка, и стиль речи.

Вот моя бабушка так не одевалась

Ужас в том, что в скальпелях понимают только врачи, в гитарах только музыканты, а в одежде думают, что понимают все. Поэтому даже на съемочной площадке, когда только начинаешь снимать что-нибудь про девяностые или восьмидесятые, тут же все вспоминают, неважно, жили они в это время не жили, что вот моя бабушка так не одевалась или вот у меня на фотографии дедушки е было таких галстуков в это время. Не важно, что ты готовилась 3 месяца, собирала документацию, пересмотрела кучу фильмов. Обязательно всем есть, что сказать.

На моем первом проекте в Москве – сериале «Фотограф» – мы придумали, что у мамы, главного героя всегда будет брошь в виде цветка. Она такая элегантная, модная и экстравагантная дама, которая всегда ходит в пиджаках. Актриса Алла Будницкая как раз играла маму главного героя, и вот ей мы и придумали такой образ. Сам сериал очень долго не выходил, несколько лет – я уже и забыла про него. И вдруг он вышел, я радостно стала смотреть и в первой же серии вижу, что героиня стоит, ждет своего сына и у нее цветок с правой стороны, а потом садится в машину и цветок уже с левой.

Про костюмы, не соответствующие времени

Я очень часто замечаю какие-то неправильные поставленные временные рамки. Снимаются, например, восьмидесятые годы, а на людях почему-то рубашки семидесятых с острыми длинными воротниками.

Не знаю, почему это происходит. Бывает, что это какое-то общее решение, в стиле «а давайте мы все немного сдвинем по времени». А бывает такое, что просто расширяются рамки. Но бывает, к сожалению, и так, что вообще не хватает времени подготовиться и просто собираются какие-то исторические костюмы.

Кино шьется на один раз, зато остаётся на века

Потом все костюмы остаются в истории и изучаются годами. В этом прелесть, кино, что оно все остается. Потому что театральные костюмы, может быть, и шьются надолго и спектакли играются по 20 лет, но все равно мы не знаем, как выглядели те самые спектакли Станиславского. Только по некоторым фотографиям и каким-то черно-белым записям. Мы видим только тот театр, который существует в наше время. А вот кино шьется на один раз, зато остается на века.

Про исторические костюмы в фильмах

Исторические костюмы, естественно, те, которые не шились сразу, берутся на прокат или находятся на блошиных рынках. Мы вообще всегда любим костюмы с историей, такие, пожившие, которые не нужно старить самим.

Кадр из фильма «Чебурашка»/START

У нас в «Чебурашке» у Гены, такой комбинезон поживший, который должен выглядеть так, как будто ему уже 20 лет. И у него пиджак, который как бы остался из прошлой жизни семидесятых. У нас был каскадер, актер и дублеры. Было сшито 3 сета одинаковых костюмов, и дальше мы с моими ассистентами должны были их не просто состарить, а состарить одинаково, чтобы все протертости были в одних и тех же местах, чтобы все пуговички, затемнены на каждом комбинезоне одинаково. Такая была приятная работа, творческая.

И почему бы тут не пойти актёру навстречу

Да, ну были такие ситуации. В русском кино часто актеры приходят какие-то уже изначально напуганные. Боятся, что их испортят. У меня была такая история. С подругой Олей Сутуловой мы познакомились на Содержанках. Ей очень нравился образ, но она боялась, что сейчас все изменится, разрушится. Она пришла нервная, стала перебирать вещи, которые я ей принесла, и сказала, что это все не то – Алиса совсем другая и она все это не наденет. А мне как раз казалось, что мы сейчас так хорошо должны с ней сработаться. А она сказала: «Оля, подождите, давайте сядем просто спокойно поговорим, потому что, если вы сейчас будете нервничать, я начну тоже нервничать и точно все испортится». Остановилась, так посмотрела на меня, увидела человека, а не только костюмы какого-то незнакомого художника, выдохнула, и дальше действительно придумался персонаж Алисы, который просто стал одним из самых любимых, который все повторяют и бесконечно цитируют.

Но бывают и другие истории. В «Чебурашке» пришел Сергей Гармаш и мы стали мерить на него шляпы для Гены. Были какие-то варианты шляп, и вдруг он говорит: «Я хочу, чтобы она была маленькая, с узенькими полями, чтобы чуть-чуть назад сидела». Ну такая шляпка, как он себе представлял. И после того, как мы перемерили миллион обычных шляп, мы действительно ему сшили ту, которую он хотел. Я видела, что она ему помогает, и он каждый раз перед кадром ее поправляет, надевает, как ему нравится – играет с ней. То есть шляпа для него как-то вот соединилась с персонажем. И почему бы тут не пойти актеру навстречу.

Следующему поколению художников уже есть чего опасаться

Я думаю, что мне не грозит потеря работы, потому что в фильмах тоже всех рисуют, перерисовывают. Но следующему поколению художников уже есть чего опасаться, потому что искусственный интеллект, как мы уже видим создает целые коллекции. Это становится все дешевле и уже не нужны никакие примерки. Но мне кажется, что в первую очередь опасаться искусственного интеллекта надо актерам, потому что скоро персонажей будут рисовать целиком уже в костюме и с эмоциями. А мы будем сидеть дома и смотреть на все, что придумал искусственный интеллект.