«Столица не глянцевая, а таинственная». Интервью с автором страшилок про аудиосериал о Москве

25 июля на сервисе Букмейт стартовал второй сезон аудиосериала про мистическую московскую книжную лавку «Магазин работает до наступления тьмы». Автор Дарья Бобылёва сама когда-то работала в одном из столичных книжных и в своем сериале отразила все происходящие там странности. Причем с тонким юмором и все нарастающим по ходу повествования ужасом. Поговорили с ней о том, чем хорроры отличаются от страшилок, как сериалы влияют на литературу и почему озвучивать собственные книги — целое испытание.

О хоррорах и уютных кошмарах

Я люблю называть свои книги не хоррорами, а страшилками. Вообще, это критики мне объяснили, что я пишу хорроры. До этого я думала, что мои тексты — практически реализм с вкраплениями фантастических элементов. Просто рассказываю, как вижу окружающую действительность, тревожную и полную скрытых угроз.

Еще критики и читатели называют мои книги «уютным кошмаром». Текст вызывает впечатление странного сна и тревога в нем возникает постепенно. До какого-то момента человеку комфортно, а потом начинается кошмар.

Об аудиосериале

«Магазин работает до наступления тьмы» — это книжный сериал. Тот же формат, что когда-то был в литературных альманахах, а потом и в толстых журналах. Там выходили романы с продолжением, и читатель иногда буквально считал дни, чтобы прочитать следующую часть. Сейчас этот жанр вновь возрождается, в первую очередь на волне популярности сериалов.

Об аудиокнигах и озвучивании текста

Я сама книги на слух воспринимаю хуже, очень быстро теряю нить повествования, но озвучивать их мне при этом нравится. Хотя поначалу я отказывалась начитывать свои тексты.

Долгое время работала актрисой закадра и видела, как записывают аудиокниги — это настоящее испытание для актера и звукорежиссера. Одно дело — говорить реплики по скрипту, совсем другое — начитывать целый массив текста. Очень утомительно! Хотя свой текст озвучивать, конечно, проще: знаешь, где расставить акценты и выдержать нужные паузы.

Про сюжет и книжный магазин

Это история о некой антикварной лавке, в которой торгуют всякими подержанными предметами, — магазин прошлого. Герой текста приходит туда устраиваться на работу и быстро понимает, что в этом магазине происходят очень странные вещи. А спустя немного времени перед главным персонажем, 30-летним блогером-неудачником Славиком, буквально открывается другой мир.

Кстати, у этой лавочки есть реальный прототип — букинистический магазин «Книжная энтропия», который раньше был в Замоскворечье. Я проработала там пять лет и могу сказать, что вокруг него реально происходили странные вещи, необъяснимые события, туда постоянно приходили чудаковатые люди.

О Москве в аудиосериале

В книжном сериале существует не один город Москва, а несколько ее отражений, каждое из которых отличается. При этом столица не деловая и глянцевая, а таинственная. Читатель сразу понимает, что он оказывается именно в Москве, а не в каком-то неизвестном городе. В разных отражениях появляются объекты, которых в нашей привычной Москве нет, например район Синицыно или легендарный Гречневый рынок.

О своих любимых (и не очень) местах в городе

Меня очень пугают новостройки и спальные районы, в которых пока даже деревья не растут. Новые дома кажутся мне неживыми, в них еще не наросла душа. Я все-таки люблю старую Москву, дома с историей, видевшие не одно поколение людей.

Мое идеальное место для жизни — Старый город со всякими закутками, где время как будто остановилось.

Для кого этот аудиосериал

Это для меня всегда самый сложный вопрос. У меня есть теория, что все мы пишем книги для людей со схожей картиной мира. В моем случае это те, кто воспринимает действительность немного зыбкой, тревожной, но при этом увлекательной и полной тайн.

На встречах с читателями в последнее время заметно, что мои книги действительно привлекают людей, с которыми у меня есть что-то общее в видении мира. Иногда даже бывает, что они находят в моих книгах смыслы, которые я изначально в них не вкладывала. Но они хорошо резонируют с тем, что я написала. И это здорово, потому что, как известно, текст живет исключительно в интерпретации.