«Феррари» — кино старомодное. Рецензия кинокритика на байопик о знаменитом конструкторе

Впервые «Феррари» показали на Венецианском кинофестивале — фильм даже приехали представить его звезды Адам Драйвер и Пенелопа Крус, несмотря на забастовку актеров (картина Майкла Манна была сделана не на деньги студий-мейджоров). Теперь новый фильм режиссера «Схватки» и «Али», не снимавшего кино почти восемь лет, выходит в российский кинопрокат. Кинокритик Иван Афанасьев рассказывает, почему байопик, несмотря на серьезность подхода и хороших артистов, может разочаровать зрителя.

1957 год. Энцо Феррари утром приходит на могилу недавно скончавшегося от мышечной атрофии сына. Сюда он приехал от жены Лауры, с которой у него в последнее время, мягко говоря, отношения так себе (порой буквально доходит до стрельбы), а к жене — от любовницы, которая воспитывает его сына, чье происхождение неофициально известно в родной Модене всем, кроме, собственно, супруги Энцо. Неурядицы у знаменитого конструктора и экс-гонщика не только в личной жизни, но и на работе: недавно погиб его друг и лучший гонщик, ставивший рекорды на машинах компании. Сам автоконцерн находится на грани банкротства и требует финансовых вливаний от спонсоров, которых надо еще найти и поделить с ними бразды правления. Феррари не хочет, но делать нечего, и ему приходится не только принять в команду нового водителя, гениального пилота Альфонсо де Портаго, но и выставить его с другими гонщиками на участие в Mille Miglia — знаменитой гонке на выносливость по всей территории Италии.

Главный скульптор американского кинематографа, Майкл Манн в своих фильмах всегда занимался тем, что ваял маскулинные фигуры мужчин, до смерти (порой буквально) одержимых своим делом. Суперпрофессиональный взломщик сейфов в «Воре», искусный охотник Соколиный Глаз в «Последнем из могикан», отчаянные грабители в «Схватке», похожий на постаревшего Терминатора киллер в «Соучастнике» — все это типичные манновские герои. В этом плане задумка экранизировать историю Энцо Феррари, вся жизнь которого была похожа на бесконечную гонку, стала для режиссера настоящей идеей фикс: еще в 2000 году он обсуждал ее с другой легендой Голливуда, Сидни Поллаком, а в разное время к главной роли присматривались Кристиан Бэйл и Хью Джекман. Но проект не мог сложиться два с лишним десятка лет, а сам Манн успел подрастерять темп, в последнее время снимая кино раз в шесть-восемь лет. В этом плане «Феррари» — плоть от плоти своего собственного протагониста: махина, которая стартует как кино мечты, но к финалу теряет темп.

При этом в нем немало хорошего. Взять хотя бы монументального Адама Драйвера, еще один яркий образ в копилке Манна. Актеру не впервой работать с итальянским материалом: в 2014 году он играл в фильме режиссера Саверио Костанцо «Голодные сердца» (хоть и снятом в Нью-Йорке), а в 2021-м изобразил Маурицио Гуччи в «Доме Gucci». Он, как принято, работает в своей фирменной манере — слегка отстраненно, но заполняя собой все пространство, хотя грим, конечно, выдает пластику Адама Драйвера (кстати, Манн планирует поработать с ним над сиквелом «Схватки»). Но образ Энцо Феррари меркнет, когда в кадре появляется его жена — Пенелопа Крус неуловимо напоминает звезд классического итальянского кино вроде Анны Маньяни и давит экранного муженька внутренним напором и жгучим взглядом женщины, которую нагло обманывает ее мужчина. Если учесть, что Лаура Феррари еще и финансовый директор супруга, жесткой рукой контролирующая все его деньги, у Манна, кажется, чуть ли не впервые в карьере появился и сильный женский образ. Хотя, конечно, дамы в его фильме — по классике — скорее в роли антуража, подчеркивающего фактуру центрального образа. Та же любовница в исполнении Шейлин Вудли («Виноваты звезды») выглядит как красивое приложение к любовнику — что уж говорить, если всех остальных женщин, например возлюбленных своих гонщиков, Энцо воспринимает как отвлекающий фактор, мешающий их общему, сугубо мужскому делу. В общем, Манн остается последним столпом маскулинности классического Голливуда.

Помните восьмиминутную перестрелку в «Схватке»? Или, например, сцену в «Последнем из могикан», в которой герой Дэниэла Дэй-Льюиса сплавляется в собственноручно вырубленном из дерева каноэ по реке? Здесь таким вот манновским экшен-аттракционом гиперреалистичности выступает та самая гонка по трассе Mille Miglia — сняты автомобильные сцены так, что действительно дух захватывает. Тут, впрочем, надо сказать, что желающие глянуть «Форсаж» в ретростиле будут разочарованы: сцены эти занимают довольно небольшую часть хронометража. А заодно стоит предупредить, что в этом же эпизоде есть шокирующая сцена автокатастрофы, когда один из автомобилей, потеряв управление, на полной скорости въезжает в восторженную толпу вдоль дороги (за спойлер скажем спасибо истории). Важно, как снята эта сцена. Место автоаварии выглядит так, будто там только что прошла бомбежка: огонь, чья-то оторванная нога, мертвый зевака с полным удивления взглядом, лежащий на земле кишками наружу. Метафора эпизода понятна: для Манна весь этот сюжет — как история войны за свое место под солнцем. И после этого яркого эпизода ждешь, что сейчас-то наконец начнется самое интересное…

И тут вдруг фильм заканчивается. Не сразу, но все равно это происходит настолько внезапно, что кажется, будто в монтажной осталось все самое важное. Вполне возможно, что такова была задумка Манна. Вся жизнь Энцо Феррари — гонка без остановки, в которой он не выиграл, но и не проиграл, вовремя остановившись. Но что с этим делать зрителю? Тут-то ты и понимаешь, что главная проблема фильма — в том, как он эффектно несется в стремительном монтаже, проглатывая куски из жизни героев, их психологию, целые сюжетные линии… чтобы в итоге закончиться ничем. Хочется задать картине пролетарский вопрос: «Какой в этом смысл?» — и получить простой и понятный ответ: «А нет его». Хочется верить, что для Манна, вынашивавшего этот проект столько времени, все закончилось так, как он того и хотел. Но в итоге у человека со стороны складывается стойкое ощущение того, что красивый автомобиль, плавно летевший по ухабистой трассе, наплевав на износ двигателя, стертые шины и уставшего водителя, съехал-таки на обочину. И от этого слегка обидно.

«Феррари» — кино старомодное. Тут вам и гегемония мужских персонажей над женскими — как бы Лаура не выносила мозг Энцо, в итоге она, даже в отсутствие здравого смысла, всегда будет на его стороне. И спартанская скупость по части таких пустяков, как мотивации персонажей: настоящие мужчины выражаются скупо, без лирики и лишних красивостей! Даже снят «Феррари» так, чтобы всегда кинематографичная Италия выглядела как фильм времен неореализма, раскрашенного в голливудский цветокор. Наконец, это еще одна картина в «отцовском» жанре «американцы играются в итальянцев»; по этому поводу успели возмутиться звезда итальянского кино Пьерфранческо Фавино (кстати, из него мог бы выйти весьма неплохой Энцо!) и вторящий ему актер и продюсер Лука Барбарески: мол, как так, что итальянцев играют американцы! Так вот, эта старомодность фильму вроде бы как к лицу, но на седину порой бес падок. Энцо Феррари все время напоминают: дай внебрачному сыну свою фамилию, оставь после себя наследника — в итоге, как известно, именно Пьеро и унаследовал компанию. Есть ощущение, что Манн тоже стремился закончить этот фильм, как будто поскорее хотел выпустить в люди свое дорогое и красивое, но не слишком талантливое дитя, потому что надо наконец-то дать ему дом и родство. И парадоксальным образом слегка с этим поторопился.

Иван Афанасьев