У Виктора Пелевина выходит новый роман — «Круть». В книгах писателя часто появляется Москва, причем в самом мистическом ее воплощении. Рассказываем об отдельных районах и конкретных локациях, внутри которых разворачивается действие романов писателя.С начала 2000-х Виктор Пелевин стабильно выпускает по одному роману в год — к выходу каждой следующей новинки критики и читатели относятся неоднозначно. Тем не менее его книги часто становятся бестселлерами — без автограф-сессий и интервью. Такая судьба, вероятно, постигнет и «Путешествие в Элевсин». Жаль, что Виктор Олегович на презентации не появится — он своего рода неуловимый Бэнкси в мире литературы.
Да, Пелевин сам по себе тот еще миф, какие только слухи за его 30-летнюю карьеру не распространялись в Сети! Собрать их вместе — и получится отличный роман в духе самого писателя. Как минимум все точно слышали о том, что Пелевина никогда не существовало, а пишет за него либо команда авторов, либо какая-то невероятно развитая нейросеть. Но он есть (или, по крайней мере, был), и вот несколько общеизвестных фактов о нем.
Виктор Пелевин родился и вырос в Москве, на Тверском бульваре, 8. Ходил в школу недалеко от дома — в английскую гимназию № 31 (ныне — школа № 1520 имени Капцовых). А еще Пелевин учился в МЭИ, как и Тимур Бекмамбетов, только, в отличие от последнего, его все-таки окончил. Самое известное место жительство Пелевина — район Северное Чертаново, правда, никто из соседей никогда не видел писателя.
Как вы уже поняли, Пелевин — москвич. Столица в романах Пелевина тревожная, бандитская, потусторонняя — многое из происходящего в ней не поддается какому-либо объяснению. В районе Тверской передаются тайные знания о действительности («Чапаев и Пустота»), около Битцевского парка обитают волшебные лисы («Священная книга оборотня»), а прямо рядом с Библиотекой имени Ленина находится прямое сообщение с Луной («Омон Ра»).
Тверской бульвар
«Тверской бульвар был почти таким же, как и два года назад, когда я последний раз его видел — опять был февраль, сугробы и мгла, странным образом проникавшая даже в дневной свет» — так начинается роман «Чапаев и Пустота». Пелевин описывает печального бронзового Пушкина и потерявшийся в снежной мгле Страстной монастырь, пока его герой Петр Пустота разгуливает по округе, одетый «безобразно и безвкусно». А еще писатель упоминает дом № 8, где провел детство, а точнее, конкретную лестницу, которая как бы «уходила вверх и вниз, насколько хватало глаз, и, видимо, была бесконечной».
Никита Симонов/«Москва 24»
Тверской бульвар — это, пожалуй, самое реальное столичное место с множеством описаний и деталей, которое появляется в произведениях Пелевина. Хотя и здесь писатель остается верен своему мистицизму — ближе к концу романа бронзовый Пушкин исчезнет, а на его месте образуется «зияние пустоты», а там, где был Страстной монастырь, все будет прикрыто «чахлыми деревьями и безвкусными фонарями».
Композиция у романа, кстати, закольцована: в финале Петр Пустота оказывается «где-то рядом с Табакеркой» (Московский театр Олега Табакова) и, побродив по улицам, узнает места в районе Тверского бульвара, где все и началось в ту «памятную морозную ночь».
А еще Тверской бульвар упоминается в раннем рассказе «Девятый сон Веры Павловны»: в общественном туалете Вера познает тайны жизни и философию солипсизма.
Метро «Библиотека имени Ленина»
Роман «Омон Ра» про внутренний космос советского человека закономерно заканчивается там, с чего все и началось, — на Красной площади. Перед «полетом» на Луну герои оказываются здесь, чтобы «унести с собой ее частичку» — заглядывают в мавзолей, проходят мимо ГУМа и храма Василия Блаженного. Дальше осторожно, будут интригующие спойлеры: в финале Омон (это имя главного героя) очнулся уже после того, как видел родную планету через «тонкую пленку слез» где-то в космосе. Когда герой немного пришел в себя и огляделся, он увидел бронзовую надпись «Библиотека имени Ленина» и понял: Земля.
National.ru
А совсем рядом, в отеле «Националь», или в «вампирском гнезде» по адресу Моховая улица, 15, частично разворачивается действие другого романа — Empire V. Здесь вампир Брама инициирует Рому (тот становится Рамой), и последний отправляется изучать курс двух главных вампирических наук — гламура и дискурса.
Пушкинская площадь
Вернемся в Тверской район. Другой герой романа «Чапаев и Пустота», Сердюк, выходит на станции «Пушкинская», чтобы купить что-нибудь горячительное. Примечательно, что дальше все описывается так: «Сердюк оказался перед длинной батареей бронированных киосков, из смотровых щелей которых без выражения глядели на вражескую территорию одинаковые лица». Этой Москвы с киосками уже нет, а Сердюк после того, как нашел то, что ему было нужно, садится на лавку и смотрит на того же «зеленого Пушкина».
Метро «Сокол»
Mos.ru
Пелевин не ограничивается упоминаниями только самого центра Москвы — вторая глава Empire V начинается так: «С рождения я жил вдвоем с матерью в Москве, в доме профкома драматургов у метро „Сокол“». Что примечательно — дальше в тексте идет описание, довольно конкретное: «Дом был высшей советской категории — из бежевого кирпича, многоэтажный и как бы западного типа». Есть только один нюанс: в этом районе таких домов много, так что указать точно на конкретное здание не получится.
Район Чертаново
В этом районе в последний раз был замечен Пелевин — и многое здесь напоминает прозу писателя. Типовая, как задумывалось, «элитная» застройка с мрачными и кинематографичными видами архитектуры будущего, которого так и не случилось. Эта московская окраина, а точнее, примыкающий к ней Битцевский лес находится в центре повествования «Священной книги оборотня» — здесь происходит мистическое преображение лисы: «Из протокола следует, что интерес сотрудников милиции был вызван странными явлениями природы в Битцевском парке. Граждане наблюдали над деревьями голубоватое свечение, шаровые молнии и множество пятицветных радуг». В романе даже появляется местный лесник и курятник, про последнее говорится, что это «большая редкость в современной Москве».
Mos.ru
Москва Пелевина похожа на мрачную сказку, в которой все равно есть место волшебству — наряду с иронией и сарказмом. А мы надеемся, что писатель продолжит вспоминать о ней на страницах своих романов, где бы он сейчас ни находился.