История «Чайки»: как появилось здание МХТ Франца-Федора Шехтеля в Камергерском переулке

В День театра приоткрываем исторический занавес с птичкой одного из самых известных театров Москвы — МХТ имени А. П. Чехова. Александр Абрахимов вспоминает о «главной роли» на подмостках архитектора Федора Шехтеля.

Театр, не один раз менявший название, начал свою историю в 1898 году как Московский Художественно-общедоступный театр (МХОТ). За ужином в ресторане «Славянский базар» его придумали два 30-летних театральных реформатора, спевшиеся дуэтом Константин Станиславский и Владимир Немирович-Данченко. Они создавали новую школу актерской игры и мечтали «осветить темную жизнь бедного класса, дать им счастливые, эстетические минуты среди той тьмы, которая окутала их».

Время для развития театра было подходящее. В царской России уже провели главную театральную реформу, которая устранила монополию императорских театров на театральные увеселения в обеих столицах. И власти разрешили создавать частные театры.

МХОТ стал одним из первых частных предприятий. Владели театром не актеры, а несколько пайщиков, среди которых были Станиславский, Немирович-Данченко и известный московский фабрикант Савва Морозов. С их щедрой руки труппа первые четыре сезона (1898–1902) играла пьесы в арендованном театре «Эрмитаж» купца Якова Щукина. Дело шло хорошо — впервые здесь поставили чеховскую «Чайку», публика благосклонно принимала новое слово на подмостках, актеры срывали овации. Но активному творческому процессу мешали жуткие бытовые условия: маленький неудобный зал, убогие гримерки, сырые костюмерные, протекающий сарай с декорациями. Все это никак не соответствовало представлениям творцов о красивом и умном театре будущего. С унылой закулисной действительностью решили бороться с помощью серьезных денежных вливаний.

Меценат Савва Морозов. 1901 год/Pastvu.com

1903 год/Pastvu.com

Савва Морозов стал единственным владельцем театра и был уверен, что не выбрасывает деньги на ветер. Он мечтал очаровывать публику с помощью комфорта и новаторской архитектуры и хотел создать для актеров наилучшие условия для репетиций, представлений и просто жизни.

В 1901 году театр первый раз поменял имя и стал Московским Художественным. А в 1902-м Морозов на личные средства купил для театра новое здание в Камергерском переулке. Его выбор пал на частный театр домовладельца Лианозова — здание с виду безликое и нисколько к себе не манящее. Морозов искал, кому доверить проект перестройки, а вся Москва говорила о Федоре Шехтеле — модном театральном художнике и создателе новой русской волны в архитектуре. Его экспериментальные здания уже узнавали интуитивно. Он возвел роскошные «барские» дачи недалеко от Москвы. Среди его заказчиков знать, купцы, церковь и Большой театр. Для железной дороги он спроектировал здание Ярославского вокзала — настоящий терем в неорусском стиле.

В то время Федор Осипович Шехтель свои эскизы и чертежи все еще подписывал как «техник архитектуры» Франц-Альберт Шехтель. А на мозаичном панно составлял литеры F и S. Выходец из католической семьи поволжских немцев, иммигрантов из Баварии, он только в 1915 году принял православие и в 56 лет стал Федором Осиповичем.

Шехтелевская сцена. 1903 год/Pastvu.com

Фрагмент росписи нижнего фойе. 1960-е/Советская архитектура. Федор Шехтель

Шехтель принял предложение Саввы Морозова и наотрез отказался от гонорара, принципиально не взял ни копейки за проект реконструкции. Биограф зодчего писал, что Шехтелю была близка по духу и творческим устремлениям программа театра, новые пьесы, игра актеров без ложного пафоса, свобода от коммерции в закулисье и власти антрепренеров с их ярмарочными вкусами. Все это вдохновляло его на создание нового архитектурного стиля для театра. Само здание МХТ снаружи выглядит строже, чем частные особняки или доходные дома.

Думая о конкретном зрителе, архитектор тщательно распланировал все — от парадного входа до занавеса. Интерьеры и освещение, которые сейчас в здании видят зрители МХТ имени Чехова, спроектированы лично Шехтелем. Он же разработал новый план сцены с вращающимся кругом, придумал карманы для декораций и подсценичные трюмы. А еще выстелил ковры, поглощавшие звуки. И это Шехтель предложил заменить падающий занавес раздвижным.

Когда перед началом спектакля вы будете рассматривать на занавесе строгую и модернистски стильную эмблему театра — летящую над волнами чайку, — мысленно поаплодируйте автору. Это «Чайка» Федора Шехтеля.

Александр Абрахимов