«Они смотрели на меня так, будто я воплощала их фантазии о Лолите»: прочитайте мемуары Бритни Спирс

Бритни Спирс — 43. По этому случаю публикуем мемуары певицы The Woman in Me. Прочитайте отрывок о том, как она записала свою первую песню …Baby One More Time и столкнулась с хейтом за слишком откровенную одежду.

По задумке лейбла, в клипе на …Baby One More Time я должна была предстать в образе футуристического космонавта. На макете, который мне показали, я выглядела как герой из «Могучих рейнджеров». Мне не откликнулся этот образ — казалось, аудитории он тоже не понравится. Тогда я поделилась своими мыслями с менеджерами лейбла и предположила, что зрители захотят увидеть, как мы с друзьями скучаем в школе, но звенит звонок, и бац — мы начинаем танцевать.

Хореограф учил нас двигаться очень плавно. Нам сыграло на руку то, что очень многие танцоры были из Нью-Йорка. Мир коммерческих танцев делится на два лагеря. Большинство считает, что артисты из Лос-Анджелеса лучше. Но при всем уважении к ним мне по духу всегда были ближе нью-йоркские — в их выступлениях больше души. Мы репетировали в Бродвейской студии танцев, куда я ходила на занятия в детстве, поэтому мне было там комфортно. Когда в студию приехал один из руководителей Jive Records Барри Вайс, я пыталась его заинтересовать и показала все, на что способна.

Режиссер клипа Найджел Дик прислушивался к моим идеям. Кроме школьного звонка, оповещающего о начале танцев, я попросила, чтобы парни в клипе были симпатичными — это очень важно. Еще я решила, что нам следует надеть школьную форму, чтобы кадры, где мы танцуем на улице в повседневной одежде, выглядели захватывающе, чтобы был контраст. Нам даже удалось задействовать мисс Фи — она сыграла учительницу. Мне было безумно смешно наблюдать за ней в очках в ботанском стиле и в старомодном наряде.

Съемки этого клипа стали самой интересной частью моей работы над первым альбомом.

Наверное, в тот момент у меня была наибольшая страсть к музыке. Я была неизвестна, мне нечего было терять в случае провала. В анонимности так много свободы! Я смотрела на толпу людей, которые никогда раньше меня не видели, и думала: «Вы еще не знаете, кто я». Это стало своего рода раскрепощением: мне не нужно было переживать, если я допускала ошибки.

Для меня выступления — история не о позировании и наигранных улыбках. На сцене я будто превращалась в баскетболиста, бегущего по площадке. У меня было чувство мяча, чувство улицы. Я была бесстрашна. Я знала, когда сделать бросок.

Летом Jive отправили меня в небольшое турне по торговым центрам — около двадцати шести магазинов! Продвигать себя как артиста таким способом не очень-то и весело. Никто еще не знал, кто я такая. Пришлось пытаться продавать себя людям, не сильно заинтересованным в этом.

Я преподносила себя как наивную и невинную девчонку и при этом не играла. Я не понимала, что делала, и просто говорила: «О, привет! Моя песня реально хороша! Вы обязательно должны ее заценить!»

До выхода видео немногие знали, как я выгляжу. К концу сентября песня уже звучала по радио. Мне было шестнадцать, когда 23 октября 1998 года вышел сингл …Baby One More Time. В следующем месяце состоялась премьера клипа, и внезапно меня стали узнавать везде, куда бы я ни пошла. 12 января 1999 года вышел альбом и быстро был продан тиражом более десяти миллионов копий. Я дебютировала под номером один в чарте Billboard 200 в США. Я стала первой женщиной, которая представила первый сингл и альбом и сразу оказалась среди лидеров хит-парадов. Я была невероятно счастлива. Я чувствовала, как меняется моя жизнь. Мне больше не нужно выступать в торговых центрах.

События развивались стремительно. Я гастролировала с NSYNC, где пел мой старый приятель из «Клуба Микки-Мауса» Джастин Тимберлейк. Мы ездили на туристических автобусах, меня сопровождали танцоры, Фелиция и один из двух менеджеров, Ларри Рудольф или Джонни Райт. У меня появился охранник по имени Большой Роб — невероятный милашка.

Я стала постоянным гостем шоу Total Request Live на канале MTV. Журнал Rolling Stone отправил фотографа Дэвида Лашапеля в Луизиану, чтобы он снял меня для апрельской обложки, на которой красовался заголовок: «В сердце, разуме и спальне у кумира всех подростков». Фотографии оказались достаточно провокационными: на снимке, который использовали для обложки, я лежу в нижнем белье в обнимку с телепузиком — эта деталь подчеркивала, насколько я юна. Маму все это беспокоило, но я знала, что хочу снова поработать с Дэвидом Лашапелем.

Каждый день было что-то новое. Я встречала так много интересных людей! После выхода Baby на одной из нью-йоркских вечеринок я познакомилась с певицей и автором песен Полой Коул. Она была старше меня примерно на четырнадцать лет. Боже, я так на нее равнялась — поначалу только из-за внешности. Она была очень миниатюрной, ее кудрявые каштановые волосы так красиво ниспадали на спину. Тогда я понятия не имела, кто она, и знала только то, что она прекрасна и у нее невероятная энергетика.

Спустя годы я поняла, что она пела песни, которые я обожала. Впервые услышав голос Полы, я представила ее совершенно иначе, чем она выглядела на самом деле. Сопоставив ангельское личико с грязной лексикой Feelin’ Love, крошечное тело с мощным вокалом в I Don’t Want to Wait, я поняла, как же это круто — когда женщины бросают вызов ожиданиям публики.

Мы с Джастином Тимберлейком поддерживали связь после «Клуба Микки-Мауса» и с удовольствием проводили время вместе во время тура NSYNC. Подобный опыт в столь юном возрасте сближает. У нас было много общего. Мы встретились, когда я присоединилась к туру, тусовались до и после концертов. Довольно скоро я поняла, что втрескалась в него по уши. Моя влюбленность иногда представляла собой жалкое зрелище.

Когда мы с Джастином оказывались поблизости (даже его мама это заметила), нас притягивало, словно магниты. Мы сразу находили друг друга в толпе и не разлучались. Словами не передать, каково нам было вместе. Честно говоря, даже странно, насколько мы были влюблены. Народ говорил, что парни из его группы походили на сутенеров. Белые, но при этом обожающие хип-хоп. На мой взгляд, именно это и отличало их от Backstreet Boys, которые сознательно позиционировали себя белой группой. Участники NSYNC тусовались с темнокожими артистами. Иногда даже казалось, что они чересчур стараются вписаться в эту компанию. Однажды мы с Джастином были в Нью-Йорке, гуляли по районам, где я никогда раньше не была. Навстречу нам шел парень с огромным выцветшим медальоном. Его окружали два гигантских охранника.

Джей очень разволновался и громко воскликнул: «Братан, черт возьми! Джинува-а-а-а-а-айн! Как дела, чувак?»

Когда Джинувайн ушел, Фелиция стала передразнивать Джастина: «О, да, черт возьми, черт возьми! Джинува-а-а-а-а-айн!»

Джей даже не смутился. Он это проглотил, смерив ее взглядом из серии: «Ой, да пошла ты, Фи».

В той поездке он купил свое первое украшение — цепь с большой буквой Т, означавшей Тимберлейк.

Он казался очень беззаботным, мне же подобное давалось с трудом. Я заметила, что вопросы, которые ведущие ток-шоу задавали ему, отличались от того, что спрашивали у меня. Все отпускали странные комментарии по поводу моей груди, желая знать, делала я пластическую операцию или нет.

С журналистами мне, может, и было некомфортно, зато на церемониях награждений мне было очень весело. Мой внутренний ребенок пришел в неописуемый восторг, когда на церемонии MTV Video Music Awards я впервые увидела Стивена Тайлера из Aerosmith. Он слегка опоздал и был одет во что-то фантастическое, напоминавшее плащ волшебника. Я ахнула. Было невероятно увидеть его своими глазами. Ленни Кравиц тоже припозднился. А я все думала: «Легенды! Легенды повсюду, куда ни посмотри!»

Я пересекалась с Мадонной в разных точках мира. Я давала концерты в Германии и Италии, и в итоге мы выступали на одних и тех же европейских шоу. При встрече мы приветствовали друг друга так, словно были подружками.

Во время одной из церемоний награждения я постучала в гримерку Мэрайи Кэри. Она открыла дверь, озарив все прекрасным, неземным светом. Видели эти кольцевые лампы, которые сегодня есть практически у каждого? Так вот, более двадцати лет назад о них знала только Мэрайя Кэри. И нет, я не могу просто назвать ее по имени. Для меня она всегда будет Мэрайей Кэри.

Я попросила ее сфотографироваться со мной и попыталась сделать снимок прямо там, где мы стояли, но она сказала: «Нет! Подойди сюда, дорогая. Вот правильный свет. Это моя рабочая сторона. Я хочу, девочка, чтобы ты встала здесь, тогда у меня будет нужный ракурс».

Она продолжала повторять своим глубоким красивым голосом: «Моя рабочая сторона, девочка. Моя рабочая сторона, девочка».

Я сделала все, как просила Мэрайя Кэри, и мы сфотографировались. Конечно, она оказалась совершенно права во всем — снимок вышел потрясающим. Я получила в тот день какую-то статуэтку, но даже не могу сказать, какую именно. Настоящей наградой того вечера стало идеальное фото с Мэрайей Кэри.

Тем временем я била рекорд за рекордом и стала одной из самых продаваемых артисток всех времен. Люди называли меня поп-принцессой.

На VMA 2000 года я спела (I Can’t Get No) Satisfaction группы Rolling Stones, а затем Oops! …I did It Again, распуская волосы и срывая с себя строгий костюм и шляпу и заменяя их на блестящий лиф и обтягивающие брюки. Хореографию для выступления ставил Уэйд Робсон — он всегда знал, как сделать так, чтобы я выглядела сильной и женственной одновременно. Во время танцевальных пауз я принимала позы, благодаря которым выглядела женственно, даже если само выступление выглядело агрессивно и мощно.

Позже на MTV меня посадили перед монитором и заставили смотреть, как прохожие на Таймс-сквер отзываются о моем выступлении. Некоторые сказали, что я отлично отработала номер, но слишком многие сделали акцент на том, что я надела откровенный наряд. Люди говорили, что я одеваюсь «слишком сексуально», тем самым подавая плохой пример детям.

Камеры направлены на меня в ожидании реакции на критику: спокойно ли я ее восприму или расплачусь. Разве я сделала что-то не так? Мне вот интересно. Я только что от души танцевала на церемонии награждения. Я никогда не говорила, что с меня кто-то должен брать пример. Я просто хочу петь и танцевать.

Ведущий на MTV не унимался и продолжал давить на меня. Он спросил, что я думаю о тех, кто считает, что я развращаю американскую молодежь.

Тогда я ответила: «Некоторые показались мне очень милыми… Но я не родитель и не могу оценить их суждения. Я должна быть собой. Конечно, я знала, что многие обратят на меня внимание и что понравлюсь я не всем».

Меня это потрясло. Я тогда впервые столкнулась с негативными отзывами, которые будут преследовать меня еще много лет. Складывалось ощущение, что на каждом развлекательном шоу, где я появлялась, находился человек, которому нужно было упрекнуть меня в том, что я «не аутентичная».

Я никогда не понимала, чего ждут от меня эти критики. Что я покорю всех, как Боб Дилан? Я — девчонка с Юга. У своей подписи я всегда ставила сердечко. Мне нравилось выглядеть мило. Так почему даже в подростковом возрасте все относились ко мне так, словно я представляла опасность?

Со временем я стала замечать среди зрителей все больше мужчин постарше, и, когда они смотрели на меня так, будто я воплощала их фантазии о Лолите, мне становилось страшно. При этом никто не думал, что я могу быть одновременно сексуальной и одаренной, талантливой и горячей. Наверняка они считали, что раз я сексуальна, значит, и глупа. А талантливыми такие девчонки быть будто не могут.

Жаль, тогда я не знала о высказывании Долли Партон: «Меня не обижают шутки про тупых блондинок, потому что я-то знаю, что не тупая. А еще я знаю, что не блондинка». У меня от природы темные волосы.

Пытаясь найти способы защитить свое сердце от критики и сосредоточиться на том, что действительно важно, я стала читать религиозные книги вроде серии «Беседы с Богом» Нила Доналда Уолша. А еще начала принимать антидепрессанты.

* * *
Когда вышел альбом Oops!.. I Did It Again, мое имя стало нарицательным, и я полностью контролировала свою карьеру. После первого мирового турне в поддержку Oops! я смогла построить маме дом и погасить долги отца. Я хотела, чтобы они начали все с чистого листа.