«Жмуркам» 20 лет: как они стали классикой бандитского кино

Балабанов — это Тарантино по-русски. Как он снял комедию с лужами крови и стал главным хроникером бандитских 1990-х и почему «Жмурки» — наш культурный код.

В этом году исполняется 20 лет фильму «Жмурки» — одной из самых противоречивых и одновременно культовых картин в истории постсоветской культуры. Расскажем, как этот фильм фактически сделал Балабанова отцом бандитского кино. Режиссер, уже прославившийся как автор хитов «Брат» и «Брат 2», в этот раз решил сыграть в неожиданную сторону: «Жмурки» стали его первой и, по сути, единственной комедией. Балабанов берет все, что запомнилось в криминальных 1990-х, и выкручивает до фарса: ублюдочные бандиты, убогие диалоги, море крови и аморальный абсурд.

От «Брата» до «Груза 200»: эволюция мрака в кино Балабанова

Кадр из фильма «Брат»

Балабанов вошел в историю как хроникер самой болезненной эпохи новой России. В «Брате» он показал молодого Данилу Багрова — героя, которого страна ждала, но который оказался таким же потерянным, как и она сама. В сиквеле он делает этот образ почти мифологическим — защитником слабых, бойцом за «правду», пусть и с автоматом в руках. А потом — темнота. «Груз 200» — кино, которое смотрят как аварии на трассе: страшно, но не оторваться. Это уже не про 1990-е, а про вшитую в подкорку жестокость. Балабанов словно говорил: «Смотрите, во что мы превратились».

Как Балабанов стал отцом бандитского кино

Кадр из фильма «Жмурки»

Балабанов остался режиссером, которому верили. Он говорил языком народа, но с интонацией человека, который видел слишком многое. Его фильмы — это диагноз, причем не медицинский, а исторический. Он снимал Россию такой, какой ее чувствовал: страшной, смешной, безумной — но своей. Поэтому он и стал не просто автором культовых фильмов, а частью культурного кода. Балабанов — это и мем, и боль, и зеркало. Его нет уже больше десяти лет, а мы до сих пор живем внутри его кино.

За что мы любим Балабанова

Огромная выставка-ретроспектива памяти Балабанова шла в питерском «Севкабеле» два года назад. Тогда там собирались толпы как на бандитскую сходку в фильмах режиссера, а мерч разбирали, как самую модную коллекцию от-кутюр. Историю Балабанова для аудиогида озвучили его сыновья, а «Жмурки», например, представили в виде комедийного комикса. Это была не просто выставка, а манифест: Балабанов жив.

Кадр из фильма «Жмурки»

Балабанов — это Тарантино по-русски? По крайней мере так часто говорят. Оба режиссера — мастера жанрового цитирования. Но если Тарантино играет с криминальным кино, как диджей с пластинками, то Балабанов берет тот же жанр и запускает в него кирпич. У первого — стиль, у второго — шрам. Так что Алексей Октябринович снял не фильм — он зафиксировал культурную истерику, которую потом долго будут разбирать психологи, социологи и блогеры.