В «The City. Говорим» певица Катя Iowa рассказала о том, как к ней пришла популярность, зачем говорить об экологии и почему современным мужчинам не должно быть стыдно за слезы.
Леонид Парфенов в программе «Намедни» еще в 2012-м говорил о том, что в России нашествие белорусских групп. Они стали частью русской культуры. Многие переехали в Россию, но Макс Корж остался там, как и Тима Белорусских.
Очень классно, что мы, славяне, можем говорить на одном языке, понимать друг друга, видеть таланты. Я знаю много белорусских артистов, моих друзей, которым не хватает смелости появиться. Если говорить про наш коллектив Iowa, то он родился в общежитии: мы с Лёней (Леонид Терещенко — гитарист группы. — Прим. ред.) записали первую песню «Весна». Затем опубликовали ее во «ВКонтакте», и через неделю нас пригласили провести несколько концертов в России. О себе нужно заявлять правильно.
Меня не напрягает, что люди ассоциируют меня с этой песней — ведь это наша аранжировка и слова. Это то, что попало многим в сердце. Мне каждый день присылают по десять каверов на эту песню. Люди ассоциируют песню с собой, и она становится частью их жизни. Кто-то даже рожал под нашу музыку.
Однажды мы сидели перед концертом в гримерке с Леонидом Агутиным. Я рассказывала ему о том, как хочется написать новый альбом, чтобы все забыли о предыдущем. Он ответил: «Расслабься. Я сейчас пойду петь своего „Босоногого мальчика“, а ты будешь петь свою „Маршрутку“». В этом нет ничего плохого, потому что людей в какой-то момент песня цепляет, а потом они живут ностальгией и хотят возвращаться к этим ощущениям.
Однажды в самом начале нашего музыкального пути нам предложили выступить на разогреве у группы «Бумбокс». Мы спели и решили посмотреть на шоу. В то время песня «Вахтерам» гремела везде, а они вышли и стали петь совершенно другое. Зрители начали скандировать: «Вахтерам, вахтерам!» На что солист ответил: «Даже не думайте орать, потому что я не буду это петь». В тот момент я подумала, что не буду так делать.
Мы написали песню «Маяки» — нам за нее не дали ни одной награды, но сколько людей и проектов по экологии пришли благодаря ей! Многие мне писали, что их дети хотят жить по-другому, в том числе благодаря этой песне. И даже меня песня поменяла — я начала сортировать отходы. Еще мы отказались от блесток и просим организаторов концертов, чтобы они не использовали металлизированный глиттер. Также следим за батарейками — у нас в группе есть человек, ответственный за это, — он копит их и потом сдает.
Плачущие мужчины — сильные. Они осознанные и понимают, почему плачут. Мужчина может чувствовать, что он всех тянет, на нем ответственность. А ему хоть и 40 лет, но он тоже очень хочет на ручки. Мужчины имеют право в какой-то момент быть слабыми.
Я не люблю крайности, когда женщина кричит: «Я все сама!» У меня есть друзья из Европы, и мужчина в этой паре считает, что они с женой на равных, поэтому пусть она сама таскает сумки, открывает себе дверь. Он не шутит, а просто так мыслит. А меня муж приучил к тому, что зимой, когда я выхожу из машины, он передо мной протаптывает дорожку. С ним я поняла, что могу быть разной — проявлять слабость, истерить.
Самая главная проблема у женщин в России заключается в том, что у них нет доверия к мужчинам. В этом есть некая снисходительность, когда женщина становится главной в семье, отвечает за быт, за финансы, за документы. А мужчина как будто потерянный. Но у наших женщин в ДНК заложено, что мужчина просто должен быть — вон валяется под забором, я его себе заберу. Хочется, чтобы подход менялся.
24 июля, 2021