От Любимова до Богомолова: «Таганка» празднует юбилей

Театр на Таганке празднует 55-летие. Легендарная московская площадка, в последние годы директор Ирина Апексимова презентует у себя проекты модных режиссеров. О том, как менялся театр от Любимова до Богомолова – Антон Хитров.

Спектакль «Новый мир», 1968 год. Фото: Театр на Таганке (1)

Любимовская Таганка

История Театра на Таганке не сводится к артисту Высоцкому, выпадам против режима и бесконечной борьбе с цензорами, хотя все это, конечно, тоже важно. В лучшие годы – с основания в 1964-м и до изгнания из страны худрука Юрия Любимова в 1984-м – Таганка была в первую очередь театром эстетического протеста, а уже потом гражданского. Это был первый послевоенный советский театр, который не равнялся ни на ранний МХАТ, ни на поздний, а продолжал совсем другую традицию.

Таганка родилась из культуры шестидесятников, которые мечтали о советском Ренессансе: в политике это означало возвращение от Сталина к Ленину, а в культуре – от сталинского «большого стиля» к искусству рубежа веков и запрещенному в конце 30-х авангарду. В театре «Современник», например, хотели продолжать дело Станиславского, к которому забронзовевший МХАТ тогда уже не имел никакого отношения.

Спектакль «Гамлет». Фото: Театр на Таганке1 из 3

Что касается Любимова, он наследовал Всеволоду Мейерхольду и другим авангардистам от театра, которые предпочитали видеть в нем игру, а не имитацию жизни. Любимов заново открыл в СССР условный театр, где Дмитрий Самозванец вместо кафтана может носить тельняшку, а декорацию дешевого трактира без проблем заменяет надпись «Дешевый трактир».

Вместе с художником Давидом Боровским они вернули в театральный обиход метафору. Разобранный на доски кузов армейского грузовика в «А зори здесь тихие» превращался то в лес, то в болото, то в баню. Знаменитый шерстяной занавес в «Гамлете» означал вообще все, но в первую очередь – рок, который сметает за кулисы и королей, и могильщиков.

Впервые со времен Мейерхольда Таганка напомнила зрителям о народных, площадных корнях театрального искусства. К примеру, «Десять дней, которые потрясли мир», революционный спектакль о революции, начинался буквально с уличного представления. Недаром переформатированный в 1964-м Театр драмы и комедии получил новое имя по названию площади, а не какого-нибудь очередного писателя.

Спектакль «Добрый человек из Сезуана», 1964. Фото: Театр на Таганке1 из 4

Кстати, о литературе. Любимов был единственным советским режиссером, который специализировался не столько на пьесах, сколько на поэзии и прозе. На Таганке ставили стихи Андрея Вознесенского и Евгения Евтушенко, романы и повести Юрия Трифонова, Бориса Можаева и Бориса Васильева. Плюс, конечно, классика – Пушкин, Маяковский, Достоевский, Булгаков.

В 80-х у театра началось тяжелое время. Умер Высоцкий. Любимова во время заграничной поездки заочно лишили гражданства. На его место назначили Анатолия Эфроса, который был блестящим режиссером, но совершенно другого направления, и которого труппа не приняла категорически (Эфрос умер от инфаркта меньше чем через три года после назначения). В 1988 основатель театра вернулся в Москву, но уже через пять лет театр распался на два: «Содружество актеров Таганки» и, собственно, Таганку.

Любимов руководил театром до своих 93 лет, а потом, в 2011-м, рассорился с труппой и ушел. Таганка осталась без худрука и без представления о будущем.

Что было после Любимова

В 50-й, юбилейный сезон «Таганка» снова стала местом сенсаций (и скандалов). Осенью 2013-го, за полгода до круглой даты, столичный департамент культуры направил туда шестерых выпускников Школы театрального лидера – экспериментальных курсов при Центре имени Мейерхольда: художницу Ксению Перетрухину, трех режиссеров – Дмитрия Волкострелова, Семена Александровского и Андрея Стадникова, а также двух театроведок – Анну Банасюкевич и Елизавету Спиваковскую.

Спектакль «Борис Годунов». Фото: Театр на Таганке

Это была не смена власти, как в театрах имени Гоголя и Станиславского, которые при том же Сергее Капкове стали «Гоголь-центром» и Электротеатром Станиславский. «Группа юбилейного года» пришла на Таганку на правах резидента и в основную работу не вмешивалась. Команда воплощала в жизнь учебный проект, который должен был подвести итоги полувековой истории театра: ставила документальные спектакли, заказывала пьесы, тоже документальные, проводила выставки – в общем, занималась настоящим, серьезным искусствоведением средствами самого искусства.

Субъективная пятерка лучших работ «Группы юбилейного года»

«Попытка альтернативы» – дебют команды, выставка-манифест Ксении Перетрухиной, которая вся состояла из заметок, разбросанных по белым стенам фойе, как по записной книжке;
«Архив семьи Боуден» – выставка программок с мини-рецензиями преданных зрителей, собранная Ксенией Перетрухиной и Елизаветой Спиваковской;
«Присутствие» – театральное эссе Семена Александровского о режиссерском языке Юрия Любимова на примере первого спектакля «Таганки», «Доброго человека из Сезуана»;
«Радио Таганка» – аудиодрама того же Александровского о запрете поэтического представления «Владимир Высоцкий», которую нужно было слушать, блуждая по закулисью театра;
«1968. Новый мир» – спектакль-коллаж Дмитрия Волкострелова об оттепельной культуре в целом и о том, как она закончилась.

В первые же месяцы сезона в театре нашлось несколько смутьянов, которые заподозрили угрозу в новых соседях и попытались их, что называется, съесть: подтравливали в коридорах, расписывали маркером экспозиции, шумно возмущались на публичных дискуссиях. Тривиальная борьба за власть чуть не сорвала самый осмысленный московский театральный эксперимент 2010-х. «Группа юбилейного года» чудом довела проект до конца, но в сегодняшнем репертуаре «Таганки» от него ничего не осталось.

Спустя еще год директором Таганки стала актриса Ирина Апексимова (раньше она занимала такую же должность в театре Романа Виктюка). Поскольку у площадки теперь нет художественного руководителя, директору приходится быть не только топ-менеджером, но и творческим лидером.

Спектакль «Теллурия». Фото: Ирина Полярная

Если при Любимове Таганка была типичным авторским театром со своей узнаваемой эстетикой, то с приходом Апексимовой она превратилась в театр продюсерский, где ставку делают на разнообразие. Главные референсы – Художественный театр Олега Табакова и Театр наций Евгения Миронова. Апексимова приглашает принципиально непохожих режиссеров и рассчитывает на разную публику.

Пока самые громкие ее проекты – мюзикл Алексея Франдетти «Суинни Тодд», фантазия Максима Диденко «Беги, Алиса, беги» по мотивам легендарной пластинки с песнями Высоцкого и минималистичная «Теллурия» Константина Богомолова по антиутопии Владимира Сорокина. «Теллурия» – лучшее, что случалось с этим театром со времен «Группы юбилейного года».

В принципе, кураторская площадка – это самое логичное, что можно было сделать с Таганкой, потому что возрождать театр Любимова без Любимова – затея заведомо провальная.