«Лучшие годы жизни»: в Каннах показали кино для романтиков от Клода Лелуша

На Каннском кинофестивале показали «Лучшие годы жизни» Клода Лелуша – третью часть культовых «Мужчины и женщины». Кинокритик Егор Москвитин – о том, почему это кино нельзя пропустить романтикам.

Фото: «Кинопоиск»

За первую неделю на Каннском кинофестивале представили минимум две очень традиционные и старомодные, но все равно сильнодействующие истории о любви. Первая – антивоенный эпос Терренса Малика «Тайная жизнь». В ней знаменитый режиссер-затворник в формате трехчасового эпистолярного романа пересказывает драму времен Второй мировой одной настоящей австрийской семьи. После аншлюса немецкая армия стала призывать мужчин из соседней страны на службу, присяга включала в себя клятву в верности Гитлеру. Религиозный мужчина из коммуны Радагунд счел эту клятву Антихристу изменой своей вере – из-за этого почти всю войну провел в тюрьме. В 2007-м католическая церковь причислила его к лику блаженных. Но не меньшими мучениками в этой истории оказались его жена, мать и три маленькие дочки. Отношения героя и героини в фильме Малика производят на зрителя сокрушительное впечатление. Их абсолютная вера друг в друга, понимание мотивов каждого и жертв, на которые один готов пойти ради другого, солидарность перед лицом смерти, преданность во всем – образы, которые останутся перед глазами надолго – даже на Каннском кинофестивале, где в иные дни смотришь до шести фильмов подряд, и за каждым из них стоят большие мастера и удивительные сюжеты.

«Мужчина и женщина», 1966 год. Фото: «Кинопоиск»

Другая история бессмертной любви, удивившая многих в Каннах, – это фильм Клода Лелуша «Лучшие годы жизни». Главные роли в нем играют Анук Эме и Жан-Луи Трентиньян – актеры, вместе с которыми он сделал культовые фильмы «Мужчина и женщина» и «Мужчина и женщина: 20 лет спустя». Если бы новая картина вышла на три года раньше, она могла бы называться «Мужчина и женщина: полвека спустя». Потому что первая часть трилогии об этой расточительной любви появилась здесь же, на Лазурном берегу, еще в 1966-м. Тогда Лелуш взял и «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах, и «Оскар» в категории «Лучший фильм на иностранном языке», и «Золотой глобус». И неудивительно: это был красивый черно-белый рыцарский романс о почти платонической любви.

Герои – вдова каскадера и гонщик-вдовец, оба с детьми – случайно встречаются в холодной Нормандии и начинают осторожно присматриваться друг к другу. Молчаливый Жан-Луи водит спортивный «Мустанг», участвует в гонке «24 часа Ле-Мана», и эта его страсть уже погубила одну женщину: когда-то его жена, решив, что он разбился в аварии, покончила с собой. Анна редактирует сценарии для кино, и на ее счету, пусть и косвенно, тоже есть одна жизнь: ее муж погиб на съемках фильма. Стремительный, но целомудренный роман Жана-Луи и Анны напоминает легенду о Тристане и Изольде – только между теми всегда был обоюдоострый меч, а между этими – рычаг переключения передач. Когда вдовец и вдова наконец остаются наедине, чувство вины мешает им заняться любовью. Женщина садится на поезд и уезжает в Париж. Мужчина садится в машину и мчится через полстраны, чтобы обогнать время и встретить возлюбленную на вокзале. Более красивый финал, чем в этом фильме, трудно представить. А заглавную песню Пьера Бару на музыку Франсис Ле невозможно забыть.

«Мужчина и женщина: 20 лет спустя». Фото: «Кинопоиск»

Но спустя двадцать лет вышло продолжение – и утвердило зрителей в мысли, что счастливых историй любви больше не бывает даже во французском кино. Анна и Жан-Луи все же расстались, а их успехи в карьере лишь доказали им: то, что они потеряли, было важнее того, что им удалось обрести. Но теперь Анна – продюсер, она хочет снять фильм о встрече с Жаном-Луи. Он соглашается – и к сюжету о вечном возвращении в каталог повторяющихся мировых историй (считается, что всего их от 4 до 36) добавляется еще и сюжет о вечном расставании.

Но третья часть, в которой героям на двоих уже 175 лет, утверждает обратное: простите, ошиблись, вечная любовь все же возможна. И наши слабости и страхи лишь укрепляют ее. Будь мы, как многие французские критики середины прошлого века социалистами, то даже сказали бы, что Клод Лелуш воспевает комфортно-буржуазную формулу семейных отношений в противовес христианско-коммунистической проповеди Терренса Малика, требующей от влюбленных настоящих жертв.

Но это все шутки, а сюжет в фильме такой: 88-летний Жан-Луи медленно угасает в доме престарелых, избегает сверстников и дни напролет читает стихи. Чтобы разбудить его воспоминания, сын Антуан отправляется на поиски 87-летней Анны, успевшей вновь овдоветь, разориться и разочароваться в кино. Та сначала отнекивается, но потом соглашается и становится для старика музой памяти – Мнемой. Любовники нежатся на солнце и вспоминают свои встречи, а Лелуш щедро вставляет в фильм сцены из предыдущих картин. Одна из них была черно-белой, другая – снятой в серо-синих, как раннее утро в Париже, тонах. Третий фильм – отчаянно цветной, и от современных камер не скрыть ни старость героев, ни кукольность декораций, в которых они живут. Поэтому монтаж трех эпох и выглядит так душераздирающе трогательно. И, к счастью для всех, «Лучшие годы жизни» – это полная антитеза депрессивной, хоть и пронзительной в своей честности, «Любви» Михаэля Ханеке с тем же Жаном-Луи Трентиньяном в главной роли. Потому что ее пожилых героев ждало именно увядание, а чистота их духа подчеркивалась физическим разложением их тел. В «Лучших годах жизни» никаких кошмаров старости нет – только блаженная забывчивость и милая ворчливость.

«Лучшие годы жизни». Фото: «Кинопоиск»

А пока полуслепые старики пытаются вспомнить лица друг друга, между Антуаном и Франсуаз – дочерью Анны – тоже завязываются отношения. И вновь платонические, клиповые: герои только и делают, что на закате гуляют по нормандскому пляжу под присмотром двух хитрых собак. Но не спешите искать в титрах Тимура Бекмамбетова, с которым Лелуша роднит как минимум страсть к продакт-плейсменту – вспомнить хотя бы миф о том, что первая часть «Мужчины и женщины» была рекламой «Мустанга». Потому что эта французская трилогия – не «Ирония судьбы» и не «Елки». Хотя ее сентиментальность порой тоже зашкаливает, а надежды на то, что любимой музыкой можно залатать дыры в сценарии, сбываются не всегда. «Лучшие годы жизни» звучат вполне искренне, а зрителя «обнимают» очень крепко. Это история не просто о любви, пронесенной сквозь годы, а о любви как единственном способе упорядочивать память и структурировать жизнь, которая с каждым десятилетием становится все разнообразнее и сложнее.

Для героя чувства были синонимом гонки, для героини – синонимом кинопленки. И в итоге его километры, как в песне, превратились в прошествии лет в ее киноленты. Романтикам – особенно вдумчивым, а не легкомысленным – пропускать такое кино ну никак нельзя.

Егор Москвитин